– Никто не возражал.

Пристально глядя на великолепно сложенного мужчину рядом с ней, Кэтлин слегка улыбнулась.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказала она. – Делить с тобой постель безусловно приятно.

– Тогда почему...

– Подожди, – пробормотала она. – Как долго продолжались отношения? Несколько лет? Дней?

– В среднем, – односложно ответил он, – несколько месяцев.

– И на протяжении этого времени, ты наведывался в постель к даме при любой удобной возможности. Пока, в конце концов, ею не пресыщался. – Она сделала паузу. – Полагаю, ты всегда первый заканчивал отношения?

Он посмотрел на неё откровенно сердито.

– Я начинаю себя чувствовать, словно на Канцлерском суде25.

– Полагаю, это означает «да»?

Девон убрал руки и сел.

– Да. Я всегда заканчивал отношения первым. Я дарил прощальный подарок, говорил, что всегда буду дорожить воспоминаниями, и уходил со всей возможной поспешностью. Какое это имеет отношение к нам?

Подтянув простыню выше на груди, Кэтлин откровенно ответила:

– Вот, что я имею в виду, когда говорю, что не хочу заводить роман. Я не хочу, чтобы ты считал, будто я доступна в любой удобный для тебя момент. Не хочу, чтобы мы заявляли друг на друга права. Мне не нужны сложности в отношениях и скандалы, и прощальные подарки.

– Тогда, что, чёрт побери, ты хочешь?

Она робко начала собирать край простыни в маленькие веерообразные складки

– Вероятно... Я бы хотела проводить с тобой ночь от случая к случаю, когда мы оба этого захотим. Без обязательств и ожиданий.

– Уточни, что значит «от случая к случаю». Раз в неделю?

Кэтлин пожала плечами и сконфуженно рассмеялась.

– Я бы не хотела составлять расписание. Пускай всё идёт своим чередом.

– Нет, – ответил Девон с каменным выражением лица. – Мужчины любят расписание. Мы не любим вопросы без ответов. Мы предпочитаем знать, что произойдёт и когда.

– Даже в интимных вопросах?

– Особенно в интимных вопросах. Чёрт возьми, почему ты не можешь быть, как другие женщины?

Губы Кэтлин изогнулись в печальной улыбке.

– И отдать тебе бразды правления? Прыгать в твою постель по щелчку пальцев, пока твой интерес не угаснет? И затем, как я понимаю, мне полагается встать у двери, в ожидании прощального подарка?

Глаза Девона сверкнули, а на челюсти дёрнулся мускул.

– Я бы с тобой так не поступил.

Конечно, поступил. Так он поступал со всеми женщинами.

– Прости Девон, но я не могу делать это, по-твоему. Либо мы будем делать это по-моему, либо не будем делать вообще.

– Будь я проклят, если вообще понимаю, что значит, по-твоему, – хрипло сказал он.

– Я тебя разозлила, – сказала Кэтлин печально, начиная подниматься. – Мне уйти?

Девон уложил её на кровать и навис сверху.

– Ни в коем случае. – Он резко сдёрнул с неё простыню. – Раз я понятия не имею, когда мне будет позволено уложить тебя в постель в следующий раз, я должен максимально использовать свои возможности.

– Но у меня всё саднит, – запротестовала она, машинально прикрывая грудь и пах руками.

Он склонил голову.

– Я не причиню тебе боль, – прорычал Девон, прижимаясь губами к её животу. Он прикусил край пупка, а затем его язык скользнул внутрь маленькой впадинки, заставив Кэтлин ахнуть. Девон намеренно повторял действие снова и снова, пока не почувствовал её дрожь.

Когда его рот опустился ниже, сердце Кэтлин забилось сильнее, а перед глазами всё поплыло. Её руки скользнули прочь, бёдра расслабились и сами распахнулись, когда Девон начал их раздвигать. С безжалостной нежностью он возбуждал её губами, зубами, подводя к пику наслаждения, но не позволяя пересечь заветную черту. Он удерживал Кэтлин между локтями, продолжая дразнить и сводить с ума, пока она не начала молить о пощаде. Его язык нежный, словно шёлк, вторгался внутрь, глубоко и непрерывно, доводя Кэтлин до мучительных спазмов. Потянувшись вниз, она обхватила трясущимися руками его голову, удерживая его возле себя. Раз за разом он пробывал её на вкус, как будто не мог насытиться, она мурлыкала и выгибалась, отвечая на ласки каждой частичкой своего существа. Придя в себя, она вытянулась под ним, измождённо вздохнув.

Он начал вновь.

– Нет, – запротестовала Кэтлин нервно усмехнувшись. – Девон, пожалуйста...

Но он принялся так решительно ласкать её чувствительную плоть, что Кэтлин со стоном сдалась. Свеча догорала, комната погружалась в полумрак, и лишь стоны удовольствия слышались в кромешной тьме.

Глава 27

Дни января тянулись, но Кэтлин оставалась непоколебимой, и не собиралась пускать Девона в свою постель. Мигом она забрала бразды правления в свои руки. В результате он постоянно испытывал целый спектр эмоций: гнев, вожделение и искреннее недоумение.

Было бы намного проще, если бы она безоговорочно ему уступила или же дала решительный отпор, но вместо этого Кэтлин внесла лишь полную неопределённость в ситуацию.

Как истинная женщина.

«Когда мы оба этого пожелаем», – сказала она.

Будто не знала, что он всегда этого желает.

Если её стратегия заключалась в том, чтобы заставить его сходить с ума от вожделения к ней, не зная, когда Кэтлин подпустит его к себе, то она работала великолепно. Но он уже знал её достаточно хорошо, и был уверен, что она не пыталась им манипулировать. Это лишь усугубляло положение дел, ведь Кэтлин старалась защитить себя от него. Он понимал её причины и, в принципе, даже мог с ними согласиться, но несмотря на это, ситуация сводила с ума.

Девон не мог себя изменить, и видит бог, не хотел. Он никогда не сможет отдать своё сердце, или свободу. Однако до настоящего момента он не осознавал, что завести роман с женщиной, которая так же решительно настроена сохранить свои сердце и свободу, практически невозможно.

Кэтлин же оставалась верной себе: общительная, искренняя, забавная, готовая спорить, когда была с ним не согласна.

Менялся Девон. Он стал одержим Кэтлин, настолько очарован всеми её поступками и мыслями, что не мог оторвать от мучительницы взгляда. Временами ему хотелось осчастливить её всеми доступными способами, а иногда он испытывал искушение её удушить. Девон никогда не сталкивался с таким мучительным чувством бессилия, он желал Кэтлин, и хотел получить намного больше, чем она была согласна ему дать.

Девон опустился до того, что начал её преследовать, пытаясь подловить в укромном месте, как какой-нибудь похотливый лорд, обжимающийся с горничной. Ему хотелось ласкать и целовать её в библиотеке или запустить руки ей под юбки на чёрной лестнице. Одним утром, отправившись с Кэтлин на верховую прогулку, он затащил её в тёмный угол в упряжной комнате, и после уговоров и ласк всё-таки добился своего, взяв у стены. И даже потом, в первые блаженные секунды после мощной разрядки, ему хотелось продолжения. Как и каждую минуту на протяжении всего дня.

Остальные домочадцы должно быть уже заметили его увлечённость Кэтлин, но пока никто не осмелился вымолвить и слова по этому поводу. В конце концов, Уэст спросил Девона, почему он передумал возвращаться в Лондон в середине месяца.

– Завтра вы должны были вместе с Уинтерборном покинуть поместье, – сказал Уэст. – Почему ты не едешь с ним? Тебе следует быть в Лондоне и готовиться к переговорам по аренде земли. Последнее, что я слышал, они должны начаться первого февраля.

– Юристы и бухгалтеры могут всё подготовить и без меня, – ответил Девон. – Я же могу остаться здесь, как минимум, до конца недели, пока во мне есть необходимость.

– И какая же? – фыркнув, спросил Уэст.

Глаза Девона сузились.

– Я думаю, что, пока реставрируют дом, прокладывают дренажные каналы, высаживают живые изгороди и молотят кукурузу, смогу подыскать себе занятие.

Они возвращались к дому из пристройки возле конюшни, где разместили новую механическую паровую молотилку. Хотя оборудование купили поддержанным, оно оказалось в отличном состоянии. Уэст разработал план, согласно которому несколько семей смогут использовать машину поочерёдно.

– Я в состоянии управлять делами поместья, – возразил Уэст. – Езжай в Лондон, и помоги разобраться с финансовыми проблемами. Нам нужны деньги, в особенности сейчас, когда мы согласились предоставить арендаторам послабления и скидки.

Девон напряжённо вздохнул.

– Я говорил тебе, что нам стоило с этим подождать.

– Семьи не могут ждать. В отличие от тебя, я не способен забрать последнюю корку хлеба у голодающих детей.

– Ты говоришь, как Кэтлин, – пробормотал Девон. – Я приду к соглашению с Северином как можно скорее. Было бы проще, если бы он предоставил право вести переговоры своему управляющему, но по каким-то причинам Северин решил заняться делами сам.

– Как мы оба знаем, что Северин больше всего на свете любит спорить с друзьями.

– Что и объясняет, почему у него их так мало.

Остановившись перед входом в дом, Девон засунул руки в карманы и посмотрел на окно гостиной на втором этаже, где Хелен играла на пианино. Изысканная мелодия, доносившаяся из глубины особняка, звучала очень красиво, можно было и не заметить, что инструмент расстроен.

Чёрт побери, он так устал от всех этих вещей, которые нуждаются в починке.

Уэст проследил за его взглядом.

– Ты поговорил с Уинтерборном насчёт Хелен?

– Да. Он хочет за ней ухаживать.

– Хорошо.

Брови Девона приподнялись от удивления.

– Теперь ты одобряешь брак между ними?

– Отчасти.

– В смысле, отчасти?

– Та часть меня, которая любит деньги и не хочет оказаться в тюрьме, считает, что это отличная идея.

– Нам не грозит тюрьма. Только банкротство.

– Подобная участь ещё хуже, – сострил Уэст и пожал плечами. – Я пришёл к выводу, что это неплохой вариант для Хелен. Если она не выйдет за него замуж за Уинтерборна, ей придётся выбирать суженого из отбросов аристократии.