– Распитие шампанского может помочь? – с надеждой спросила она.

Он мрачно улыбнулся поверх её головы.

– Не распитие, наивная моя. Не суть, это надо сделать, как можно скорее, а у нас нет времени.

Вес её тела причинял боль его рёбрам. Он снял с себя Кэтлин, поднялся и принялся свирепо приводить себя в порядок. Наклонившись, он взял её протянутую руку и помог встать на ноги.

Увидев выражение его лица, Кэтлин побледнела.

– Прости, – повторила нетвёрдым голосом. – Пожалуйста, поверь, что бы ни случилось, я не заставлю тебя нести ответственность.

От этих слов страх мгновенно превратился в гнев, Девон взорвался, как бочонок с порохом.

– Ты думаешь, это что-то меняет? – сердито спросил он. – Я уже несу ответственность за тысячи вещей, о которых никогда не просил.

– Я не хочу, чтобы ты включал и меня в их список, – ответила она с таким достоинством, которое только могла проявить женщина, поправляя нижнее бельё.

– На этот раз, твои желания не имеют значения. Если ребёнок появится, мы не сможем заставить его исчезнуть. И он наполовину мой. – Девон не удержался и потрясённо посмотрел на её живот, как будто его семя уже дало росток внутри Кэтлин. Она сделала шаг назад, и это маленькое движение привело его в ярость. – Когда у тебя начнутся месячные? – спросил Девон, стараясь говорить как можно спокойнее.

– Через две, возможно три недели. Я пошлю тебе телеграмму в Лондон, когда это случится.

– Если это случится, – резко поправил её Девон, – и тебе не придётся посылать чёртову телеграмму, ты всё ещё едешь со мной. И не утруждай себя вопросами, я устал объяснять каждое своё решение, каждому человеку в этом богом забытом месте.

Он оставил её, не дав ответить, убегая прочь, как будто сам дьявол шёл за ним по пятам.

Глава 28

Путешествие по железной дороге до Лондона заняло невероятных два часа, что было, по крайней мере, в четыре раза быстрее поездки в карете. Такое решение оказалось крайне удачным, ведь вскоре выяснилось, что Рэвенелы не самые дисциплинированные пассажиры.

Пандору и Кассандру переполняло волнение, они впервые отправлялись в путь на поезде. Девочки тараторили и восклицали, носясь по платформе вокзала, как голуби в поисках крошек, умоляя Уэста купить специальные железнодорожные издания популярных романов, по цене лишь шиллинг за книгу, и бутерброды, упакованные в хитроумные маленькие бумажные коробочки, и носовые платки с изображением сельских сцен. Нагруженные сувенирами, они вошли в фамильный вагон первого класса и сначала посидели на каждом место прежде, чем выбрали те, которые пришлись им по душе.

Хелен взяла одну из своих орхидей в горшке, редкую и привередливую разновидность Голубой Ванды, чей длинный, хрупкий стебель был зафиксирован палочкой и обрывком ленты. Несмотря на неприязнь цветка к перемещению, Хелен полагала, что лучше забрать его с собой в Лондон. Всю дорогу она держала орхидею на коленях, сосредоточенно разглядывая проплывающий мимо пейзаж.

Вскоре после того, как поезд покинул станцию, Кассандру укачало, пока она пыталась читать. Закрыв книгу, она устроилась на сиденье и, сомкнув глаза, изредка постанывала, когда поезд покачивало. Пандора, напротив, не могла усидеть на месте дольше нескольких минут, она вскакивала, чтобы испытать ощущение движущегося локомотива под собой, и пыталась рассмотреть пейзаж из разных окон. Но худшей путешественницей, безусловно, оказалась Клара, личная горничная Кэтлин, чей страх перед скоростью поезда не поддавался никаким попыткам его развеять. От каждого небольшого толчка или крена вагона девушка испуганно вскрикивала, пока Девон не дал ей стаканчик бренди, чтобы успокоить её нервы.

– Я же говорил, нам следовало разместить её в вагоне второго класса вместе с Саттоном, – сказал он Кэтлин.

В течение недели после эпизода в малой столовой, они изо всех сил старались избегать друг друга. А, когда находились в одном помещении, как сейчас, то переходили к взаимной и подчёркнутой вежливости.

– Я думала, что с нами ей будет спокойнее, – ответила Кэтлин. Оглянувшись через плечо, она увидела, что Клара спит, запрокинув голову и приоткрыв рот. – Похоже, ей стало лучше после глотка бренди.

– Глотка? – Девон бросил на неё мрачный взгляд. – Она выпила, по меньшей мере, пол пинты. Пандора поила её последние полчаса.

– Что? Почему ты ничего не сказал?

– Потому что спиртное заставляло её молчать.

Кэтлин вскочила и поспешила забрать у Пандоры графин.

– Дорогая, зачем он тебе?

Девушка уставилась на неё с серьёзным видом.

– Я помогала Кларе.

– Очень любезно с твоей стороны, но ей уже достаточно. Не наливай больше.

– Не знаю почему её так разморило. Я выпила почти столько же, в медицинских целях, и совсем не устала.

– Ты пила бренди? – спросил Уэст из другого конца вагона, приподняв брови.

Пандора встала и прошествовала к противоположному окну, чтобы посмотреть на холм, оставшийся от древнего кельтского форта, и луг с пасущимся на нём скотом.

– Да, когда мы проезжали по мосту над рекой, я немного разнервничалась. Но потом я приняла порцию бренди, и эффект получился довольно расслабляющим.

– В самом деле, – сказал Уэст, покосившись на полупустой графин в руках Кэтлин, прежде чем снова посмотреть на Пандору. – Посиди со мной, дорогая. Ты захмелеешь как Клара, когда мы доберёмся до Лондона.

– Не говори глупости, – заспорила Пандора, опустившись на свободное место рядом с ним, она начала чересчур сильно хихикать, пока не уронила голову ему на плечо и не захрапела.

Наконец, они прибыли на одну из двух крытых станций вокзала Ватерлоо, где толпились тысячи пассажиров в поисках нужной им платформы. Встав, Девон расправил плечи и сказал:

– Кучер и экипаж ждут снаружи станции. Я найду носильщика в помощь Кларе. Все остальные держитесь вместе. Кассандра, даже не думай о том, чтобы умчаться смотреть безделушки или книги. Хелен, держи крепко орхидею на случай, если тебя толкнут, пока мы будем пробираться сквозь толпу. Что касается Пандоры...

– Я позабочусь о ней, – заверил его Уэст, поднимая поникшую девушку на ноги. – Проснись, дитя. Пора выходить.

– Ноги будто не мои, – пробормотала Пандора, уткнувшись ему в грудь.

– Обхвати меня за шею.

Она посмотрела на него, сощурившись.

– Зачем?

Уэст поглядел на неё с раздражённой улыбкой.

– Чтобы я мог вынести тебя из поезда.

– Я люблю поезда, – икнула Пандора, когда он поднял её и прижал к груди. – Ах, намного приятнее, когда тебя несут, чем идти пешком. Я чувствую себя так шлёпсупсбамсно...

Каким-то образом Рэвенелам удалось проделать весь путь через станцию без происшествий. Девон дал указания носильщикам и лакеям, погрузить багаж в повозку, которая будет следовать за каретой. Саттон неохотно взял на себя заботу о Кларе, которая, сидя рядом с ним на скамейке в повозке, в любой момент была готова повалиться и грохнуться на пол, как мешок с бобами.

Семья разместилась в карете, в то время как Уэст забрался на козлы вместе с кучером. Когда они покинули станцию и направились к мосту Ватерлоо, вместе с изморосью на город медленно начал опускаться серый туман.

– Не будет ли кузену Уэсту неуютно, ехать снаружи в такую погоду? – озабоченно спросила Кассандра.

Девон покачал головой.

– Город бодрит Уэста. Он захочет, как следует разглядеть всё вокруг.

Пандора пошевелилась и выпрямилась, чтобы полюбоваться видом за окном.

– Я думала, что все улицы будут вымощены камнем.

– Лишь немногие, – сказал Девон. – В большинстве случаев используются деревянные брусья, они обеспечивают лучшую точку опоры для лошадей.

– Какие высокие здания, – заметила Хелен, обхватив рукой горшок с орхидеей. – Должно быть некоторые из них семиэтажные.

Близнецы уткнулись носами в окна, выставляя на общее обозрение свои нетерпеливые лица.

– Девочки, ваши вуали... – начала Кэтлин.

– Разреши им посмотреть, – тихо вмешался Девон. – Они же видят город впервые.

Она уступила, откинувшись на сиденье.

Лондон казался городом чудес, полным тысяч запахов и зрелищ. Повсюду слышался лай собак, цоканье подкованных сталью лошадей, блеяние овец, скрежет

колёс экипажей, тревожные звуки скрипки и завывания шарманки, обрывки песен уличных продавцов и певцов и ещё тысячи голосов, которые спорили, торговались, смеялись, и звали друг друга.

По улицам в энергичном потоке двигались транспортные средства и лошади. Тротуары кишели пешеходами, которые ступали по блёклой соломе, разбросанной вдоль дорожек и витрин магазинов для поглощения влаги. Здесь были торговцы, дельцы, бродяги, аристократы, женщины одетые на любой манер, трубочисты с потрёпанными мётлами, чистильщики обуви, несущие складные скамейки, и девочки - продавщицы спичек, пытающиеся удержать на голове связки коробок.

– Не могу понять, чем пахнет в воздухе, – заметила Кассандра, когда через щель в окне за сиденьем кучера просочилась смесь ароматов дыма, копоти, лошадей, навоза, влажного кирпича, засоленной рыбы, мяса, разделанного в лавке, испечённого хлеба, горячих запечённых сосисок в тесте, маслянистых брикетов прессованного табака, человеческого пота, воска, жира, цветов и острый металлический запах паровых механизмов.

– Как бы ты это назвала, Пандора?

– Запахшеломительно, – ответила она.

Кассандра покачала головой с печальной улыбкой и обняла одной рукой сестру за плечи.

Хотя пелена копоти окрасила улицу и здания в серые тона, вид оживляло обилие других цветов. Уличные продавцы толкали тележки с цветами, фруктами и овощами, мимо магазинов с расписными вывесками и живописными витринами. Среди каменных домов с колоннами и железными балюстрадами были разбиты небольшие, подобные драгоценностям, садики и высажены липовые аллеи.

Карета свернула на Риджент-стрит, где модно одетые мужчины и женщины прогуливались вдоль рядов магазинов и клубов с величественными фасадами. Девон, потянув руку, открыл окно под потолком, и крикнул кучеру: