У Жанны даже шанса не было спастись. Распростертая на руле, перепуганная, горячая... чем сильнее она сопротивлялась, тем лишь дальше загоняла себя в ловушку.

Все же это было какое-то проклятие! Ума не приложу: мое, ее или наше общее. Избегать друг друга, надеяться на появление третьей стороны, которая перетянет одеяло на себя, ругаться до звона в ушах и вот так, в один миг, дойти до точки кипения, после которой нет пути назад.

- Поздно, - одним движением я буквально расплющил ее на своей груди и проник языком в рот.

Все вокруг потеряло значение. Другие машины на трассе, неудобное кресло, боль в укушенной губе. Я хотел эту женщину. Хотел, несмотря на ее трусливое сопротивление и неподходящее место. Психу Вересову было далеко до меня! Всем психам этого мира было далеко.

Затемненные стекла не могли полностью скрыть нас от посторонних глаз, но это уже не останавливало. Мой язык жадно насиловал рот Жанны, а руки скользили по телу, расстегивая застежки и пуговицы.

Мне всего было мало. Упругой груди под пальцами, предательских стонов во время коротких перерывов, жара лона в паре сантиметров от члена. До одури нужно было оказаться внутри. До полной потери осточертевшего контроля.

- Потерпи... Сейчас, - пообещал я на ухо своей уже не сопротивляющейся жертве и, просунув между нашими телами руку, скользнул под кружево белья.

Подушечки коснулись нежной плоти, прошлись по горячему бугорку, толкнулись в уже влажный, готовый для меня вход...

Не то и не так. Безумие! Хоть волком вой, настолько хотелось большего. Но напряженные женские плечи дрогнули, и Жанна вся, будто лопнувшая струна, измученно обмякла в моих объятиях.

Ни просьб, ни стонов, ни страха в глазах. Красивая, открытая и настолько беззащитная, что нутро в узел скрутилось от этого неожиданного доверия.

- Умница. Теперь все хорошо. Все в прошлом, - как мазохист, упиваясь собственной неудовлетворенной потребностью, я втянул в рот тугой сосок и вновь заскользил по бархатной плоти в развилке.

Раз, другой, третий... то растягивая тесный вход двумя пальцами, то растирая бесценную влагу по чувствительным складочкам. Настойчиво и медленно. Подыхая от желания.

Окончательно забывшись, Жанна повела бедрами вперед, насаживаясь. Вначале робко, словно все еще боялась. Потом смелее, позволяя мне протолкнуться глубже.

Ведьма. Горячая, безумная ведьма-мучительница. Душу бы отдал за минуту внутри нее. Пил бы эти плавящие мозг стоны. Разложив на приборной панели, брал, пока мог дышать. За все дни, что сводила меня с ума своими причудами и бесконечными спорами. За закрытую дверь в ванную. За придурка, к которому спешила на свидание. За риск, из-за которого оказалась в этой глуши.

Мозг плавился от всего того, что хотел с ней сотворить. Достала! Достала так, что больше невозможно было находиться рядом, не прикасаясь.

Болезненно-знакомое ощущение. Почти забытое, но такое сладкое, что пальцы двигались все быстрее, ускоряя разрядку, а губы, будто дорвавшись до самого сильного наркотика в мире, скользили по шелковой коже груди. И не было никакой возможности остановиться.

***

Жанна.

Стоило лишь открыть глаза, как первое, что пришло в голову: "Мы переспали!" Именно "переспали". Не "потрахались", как на даче или у меня в кабинете. Не "занимались любовью", как иногда я представляла в безумных фантазиях... А "переспали".

Существенная разница для нескольких с виду одинаковых действий! Одна и та же механика, но ощущения и последствия... Не сравнить.

При мысли о последствиях перед глазами полетели картинки вечера и ночи. Это точно было не со мной!

Не я, опустошенная оргазмом, дремала в машине, пока Руслан вез нас домой.

Не он, потерявший контроль, молча и жестко брал меня у стеночки в коридоре.

Не мы после долгой, изматывающей близости, все еще соединенные, лежали на мокром полу душевой кабины и смахивали капли с лиц друг друга.

Последнее, слишком интимное воспоминание заставило зажмурится. Подушечки пальцев Руслана на моих скулах и губах, приятная горячая наполненность... То, что ночью казалось естественным и простым, в свете солнечных лучей виделось под другим углом. За нежность стало стыдно. Черепашку вытащили из-под панциря, а как без него жить, не рассказали.

Хотелось калачиком свернуться... Не здесь. Где-нибудь у себя дома. В безопасности, подальше от Руслана и его серых глаз, которые пока что были закрыты, но вот-вот могли открыться. "Нужно бежать! Тихо вывести пса, вызвать такси и по дороге написать СМС", - подсказал внутренний голос.

Если бы где-то проводились соревнования по скоростному составлению планов побега, у меня наверняка был бы шанс отхватить кубок за первое место. Огромный такой кубок... Размером с руку Серебрякова, лежавшую у меня на талии, блокируя любые движения.

- Пусти, пожалуйста, - спокойно и уверенно прошептала я.

Любой другой мужчина на месте Руслана послушно перевернулся бы на другой бок и продолжил спать. Не существовало в природе мужских особей, способных противостоять силе утреннего сна! На этой планете – так точно. Однако, в ответ на просьбу рука Серебрякова сместилась вниз и, больно ущипнув за бок, вернулась на прежнее место.

Исполнительность в лучшем виде! Исключение из правил – вот оно.

От неловкости хотелось спрятать голову под подушку. Конечно, задохнуться в качестве альтернативы побегу мне не светило, но других укрытий не было. Просторная гостевая комната, пять шагов до двери, и я, надежно зафиксированная возле мужского бока – попала так попала.

Чувствуя, что еще немного, и от моих горящих щек начнет дымиться подушка, я постаралась взять себя в руки.

- Доброе утро, - произнесла как можно более будничным тоном.

Получилось как у утреннего диктора на радио. Мило, бодро и без не нужных сейчас эмоций. Слушателям понравилось бы. Совсем как чашечка утреннего кофе. Только мой сегодняшний единственный слушатель вместо такого же ответа многозначительно хмыкнул.

Не открыв глаз, не сдвинувшись с места. Один короткий "хм".

- Можно мне встать? – поняв, что первая попытка начать диалог провалилась, я отбросила напускное равнодушие. – Пожалуйста.

В этот раз Руслан хмыкать не стал. Вместо этого он повернул голову к стене. Рука же осталась на своем месте.

Фиаско. Полное и безоговорочное. "Абонент вне зоны действия сети".

Чтобы ни задумал Серебряков, ему точно это удалось. Все стандартные варианты для начала разговора были использованы, а я по-прежнему оставалась рядом и не могла даже сдвинуться с места.

- Не уверена, что смогу сегодня бегать, - с трудом сдержавшись, чтобы не закрыть лицо руками, в конце концов, я призналась.

Ждать новой реакции пришлось долго. Не представляю, сколько секунд пролетело, но в ударах сердца – целая вечность.

- Совсем? – Руслан лениво повернулся в мою сторону.

- Не представляю, как объясню Русу, что пробежки не будет, - закусила губу.

- Может, скажешь ему правду?

Спросонья мужской голос прозвучал хрипло, вызвав внутри у меня непривычную, будоражащую вибрацию. Дыхание перехватило.

- Он большой мальчик. Поймет, - подсказал Руслан.

- А мы сейчас... – губы так пересохли, что пришлось облизнуть, - ... точно о моей собаке говорим?

- Не знаю, - мужская ладонь спустилась к развилке моих ног и по-хозяйски накрыла лобок. - Но началось с того, что бегать сегодня ты не можешь.

Мое сердце сжалось до боли.

- А ты? – стыд отпустил свои удила окончательно.

- Я... Я тоже задолбался уже с этими пробежками, - Руслан резко крутанулся, подмяв меня под себя, и со вздохом прижался лбом к моему лбу. - Сил догонять больше нет.

 Глава 18.

Жанна.

Когда очень сильно мечтаешь о чем-то невозможном и вдруг получаешь, земля уходит из-под ног. Прежние ориентиры стираются, и ты, словно зевака-турист, случайно забредший на шумный арабский рынок, теряешься в пестрых цветах, насыщенных ароматах и криках горластых зазывал.

С Русланом я терялась и днем, и ночью. Мы то спешили, будто на близость отведены считанные минуты, то могли по полчаса неспешно изводить друг друга ласками. За два отгула, взятых на поездку в Москву, на моем теле не осталось мест, которых не коснулись губы Руслана. Казалось, не существовало поз, в которых он не взял бы меня.

Сил играть в догонялки не осталось ни у кого. Весь запал, удерживавший нас на расстоянии прошлый месяц, резко вычихался. Мы переключили тумблер отношений в новое положение и старательно, на собственном опыте, принялись изучать все его характеристики.

Поцелуи вместо приветствий и прощаний.

Внимательные, долгие взгляды вместо тирады упреков.

Объятия взамен вопросов.

Мы не запрещали друг другу ничего и не просили. Не сдерживали себя ни в чем. Лишь в словах...

...а слов не хватало.

Руслан оставался бронированным сейфом. Все, что у меня было - случайные фразы и невольные жесты. Такие разные, как обрезки ткани на лоскутном одеяле: одни успокаивали, другие ставили на место, третьи заставляли летать.

Озарения подстерегали повсюду. К ним невозможно было подготовиться. Самое первое и яркое случилось через пару дней после нашего объединения. На утренней пробежке одуревший от свободы Рус толкнул меня на траву и принялся вылизывать все, до чего смог дотянуться.

Это была его любимая забава еще со щенячьего возраста. Обычно заканчивалось все тем, что мой хохот и команду: "Отстать, слюнявый" слышал весь парк, а потом нужно было срочно бежать домой и принимать душ. Но в этот раз вдоволь порезвиться псу не дали.

- Фу, а ну отстал от хозяйки! – в голосе Серебрякова прозвенела такая сталь, словно он всю жизнь перевоспитывал бестолковых собак. Учитывая, чем он на самом деле занимался, это было очень близко к правде.