А если Косте станет хуже?

А если пострадает Руслан?

А если что-то произойдет с родителями...

К возвращению домой меня уже трясло. Никакие доводы разума и надежды на Ильина не помогали избавиться от тисков панической атаки. Старая знакомая настигла меня, и без лекарств, которые остались в собственной квартире, я не представляла, как вырваться из кошмара.

***

Руслан.

С Жанной явно что-то было не так. Я и раньше видел ее в подавленном состоянии, однако то, как она вела себя и выглядела сейчас, не шло ни в какое сравнение с прежним. Орлову словно подменили. Час, запершись, она просидела в гостевой спальне. Еще полчаса в туалете, где я слышал, как ее выворачивало наизнанку.

Не знаю, что происходило, но однозначно, с этим пора было заканчивать.

- Может, чаю? – я перехватил ее в коридоре между санузлом и гостевой и прижал к себе.

Словно пташка, попавшая в силки, Жанна замотала головой и попыталась вырваться.

- Собираешься довести себя до такого же состояния, как и твой друг? Думаешь, ему от этого станет легче?

- Не в этом дело, - Орлова зажмурилась, будто ей было физически больно.

- А в чем?

- Зря ты связался со мной.

В карих глазах сверкнуло такое отчаяние, что я чуть не разжал объятия.

- Глупости. Сама ж понимаешь.

- Нет. От меня одни проблемы.

- Проблемы не от тебя, а у тебя, - я специально выделил "у". – Но скоро мы все их решим.

- Угрозы, аварии... – уголок пухлых губ дернулся. – А что если и гибель Светы как-то связана с этим? Что, если она стала первой жертвой моей неосторожности?

- Что за...

- Ты об этом не думал? – Жанна наконец подняла голову и посмотрела на меня. – Псих появился три года назад. И я тоже была в проклятом поезде, когда Света ударилась.

- Полная чушь! Ты из аварии сделала такие выводы?

Орлову хотелось хорошенечко встряхнуть. Больший бред и придумать было сложно. Привкус горя и злости трудно стереть из памяти. Если бы смерть Светы не была случайностью, я бы костьми лег, но нашел виновного. Я даже хотел, чтобы убийца существовал. Живой, еще трепыхающийся, не знающий, что его ждет, но сука-судьба справилась самостоятельно, без исполнителей и виновных.

Глупое стечение обстоятельств: резкое торможение поезда, удар виском о металлический косяк и сильное внутреннее кровоизлияние. Четыре эксперта проверили и перепроверили каждый эпизод, но никто из них так и не прописал мне лечебную микстуру в виде мести. Даже шанса на нее.

- А если не чушь? – голос Жанны стал тихим. Она вся сжалась в моих руках и, казалось, вот-вот превратится в камень от напряжения. – Он достал Костю. Может достать и тебя. Мне лучше уйти, пока этого не случилось. Уехать в Москву, остаться там и не дергаться.

Даже не верилось, что это говорила Орлова. Женщина, заставлявшая на каждой вечеринке мужиков укладываться штабелями у ее ног. Та самая ведущая, которая смело обсуждала самые закрытые темы и даже согласилась участвовать в Пашкином дурацком следственном эксперименте.

Нет, я ошибся, это было не отчаяние. Что-то другое, гораздо более глубокое и сложное. Взрослая женщина снаружи, и заблудившаяся, перепуганная девчонка внутри. Отпусти – упадет и больше не поднимется.

Что делать с этой девчонкой, я не представлял.

- Никуда ты сейчас не уйдешь, - не в силах смотреть больше в ее глаза, я прижал голову Жанны к своему плечу. – Когда все закончится – ступай. Понадобится – лично соберу твои вещи. А пока... – нужно было что-то сказать. Придумать хоть какой-то выход, чтобы если не вытянуть ее, то хотя бы отвлечь. – Пока мы с тобой кое-куда прокатимся.

Идея вспышкой возникла в моей голове. Абсурдная, странная. В другое время я покрутил бы пальцем у виска, но сейчас... Архимед закричал бы: "Эврика!", но я сделал кое-что приятнее – звонко шлепнул по упругой женской попе, а потом двумя руками облапил горящие ягодицы.

- Куда? – Жанна накрыла мои ладони своими.

- Туда, где ты немного остудишь голову, - не раскрывая карт, я перекинул Орлову через плечо и, пока она не придумала очередную теорию, понес переодевать.

*** Не думал, что сяду сегодня еще раз за руль, но в последнее время делать что-то вне плана стало уже традицией. Поздние ужины не в ресторане возле дома, а на собственной кухне. Пробежки не в одиночестве, а в дружной компании. Ночные поездки на работу, но не для того, чтобы разгрести очередной бумажный завал, а чтобы выйти на лед.

Сколько себя помню, ледовая площадка всегда была особым местом. Здесь забывались проблемы, а мозг начинал работать спокойно и четко. Лед спасал лучше алкоголя и дел. "Направим твою энергию в нужное русло", - именно с этими словами мама привела меня, совсем еще зеленого пацана, на ледовую арену.

Язык не повернется назвать меня хорошим сыном. Не "позор семьи", но и точно не сын, о котором мечтают родители. Телефонные звонки и редкие визиты домой, в Казань, после игр с местным "Ак-Барсом" - все, что у нас было. Мы отдалились друг от друга в один момент. Несчастный случай границей пролег между нами, сделав чужими.

Я горевал из-за потери Светы, мои родные горевали по мне. Их встревоженные взгляды и волнение оказались неподъемным грузом. Как результат: Жанна, которая делила со мной одну на двоих боль, осталась рядом. Отец и мать - оказались за бортом, и даже сейчас, когда скорбь начала угасать, преодолеть границу все еще было трудно.

Неблизкие и родные. Давно не вспоминал о них, но по иронии судьбы именно маминым старым способом сейчас я собирался спасать Орлову.

- Что мы здесь делаем? – кутаясь в толстовку, хотя на улице было выше двадцати градусов, Жанна вышла из машины.

 В ответ я усмехнулся. Сомневаюсь, что кто-то из прежних ухажеров привозил ее на каток, чтобы снять стресс. Таких если куда-то и везут, то в ресторан, а если несут, то в кровать. Образ романтической принцески Орловой не подходил вообще, но в романтике мы сегодня не нуждались.

- У нас здесь важное дело. Скоро узнаешь, – прихватив ее под локоть, я направился к главному входу.

Привыкший к моим регулярным задержкам на работе, охранник впустил нас без единого вопроса. Раздобыть коньки тоже оказалось не так сложно, как я предполагал. За это, вероятно, следовало благодарить Репина и его любовь к покупке ненужного инвентаря.

Не прошло и пяти минут с нашего приезда, как можно было начинать реабилитацию.

- Умеешь кататься? – я появился из-за спины дожидавшейся меня на скамейке Орловой и на вытянутой руке помахал перед ней коньками.

- Э-э... Раньше умела, - словно перед ней маятник гипнотизера, Жанна, не моргая, уставилась на лезвия.

- Ничего страшного. Ноги вспомнят, а поначалу поддержу, - с этими словами я вывел из-за своей спины вторую руку с еще одной парой коньков.

Впервые за вечер на лице Орловой тревога уступила место другой эмоции, удивлению. С учетом всех моих прежних промахов это был прорыв, и результат срочно требовалось закрепить.

***

Лед и скорость были словно созданы друг для друга. Первый выстуживал лишние мысли, второй будил самые сильные человеческие резервы - инстинкты. Именно на лед и скорость был мой расчет, но вытряхнуть Жанну из ее странного состояния получилось не сразу и далеко не с первого круга.

Подсвеченная лишь четырьмя прожекторами пустая арена наблюдала за нами в полной тишине. С трибун никто не орал: "Шайбу!", хранили молчание динамики, и на огромных телевизионных панелях под потолком не мелькала навязчивая реклама спонсоров.

Давно я не видел площадку такой и уж точно не думал, что приглашу в свое просторное убежище кого-то еще. Судя по плотно сжатым губам и напряженным, будто негнущимся, ногам, Жанна тоже не была готова к такому повороту. Больше пяти кругов мы проехали, держась за руки и притормаживая перед каждым поворотом. Жанна не падала, не просила остановиться или уменьшить скорость. Как впервые оказавшийся на катке ребенок, она крепко держалась за меня, но молчала.

Скрежет коньков и ровное шумное дыхание сопровождало наш шестой и седьмой круг. Редкие вздохи и более быстрые шаги - восьмой и девятый. Лед не торопил. Он постепенно перетягивал внимание, заставляя концентрироваться и подстраиваться под собственные правила.

Уже спокойный за Жанну, на одиннадцатом круге я выпустил ее руку из своей. Костыль в виде меня ей был не нужен. Приблизиться к внутренним демонам можно было вместе, но вот сражаться все равно предстояло в одиночку.

Вначале один осторожный, отдающийся в ушах противным скрипом шаг. Потом цепочка из шагов. После свободное скольжение. Уже без пауз и беспокойного озирания по сторонам.

***

Наблюдать, как Жанна пересекает площадку, оказалось новым, непривычным для меня удовольствием. На хоккейных коньках вместо традиционных шпилек она казалась незнакомкой. Не гордая светская львица, но и не одна из тех бабочек, что по вечерам крутят задом на катке.

Орлова была настоящей. Честной в рваных, несовершенных движениях. Сосредоточенной в медленных поворотах на углах площадки. И, несмотря на горькую складку между бровей и отсутствие макияжа, очень красивой.

Именно такой она была в нашу первую встречу, когда я как болван стоял в одном полотенце посреди коридора гостиницы. Земная, естественная, с ясно читающимися на лице эмоциями. Глоток свежего воздуха в сочинской духоте.

За такой, плюнув на утренние дела, побежал вслед. Столько времени прошло... Столько событий... Для меня почти жизнь. А до сих пор помнилось, как сейчас.

Глава 21.

Жанна.

Не нужно было раскрывать глаз, чтобы понять, где я находилась. Горячая рука на бедре, ровное дыхание в затылок... Кровать Руслана.

Следующим возникло понимание, как сюда попала, и что было до. Вчера паника впервые дала публичную гастроль. Ни родители, ни Костя не видели меня под действием этого проклятия. Но Руслану, тому, перед кем меньше всего хотелось представать в виде буйнопомешанной, "повезло".