И вот теперь, когда красное опухшее ухо торчит в мою сторону и напоминает о происшествии, я не могу сдержать смешок. Уже несколько раз «шикала» на это наш учитель истории, потребовала замолчать и не двигаться. Подруга моей девушки все ещё пытается отделаться от моего брата, а я с наслаждением жду своего часа.

– Мистер Хантер Кинг, покажите свою работу, – учитель с сомнением смотрит на подкинутую и затем пойманную мной флешку, прикладывает одну руку к груди и со страхом ждёт моей вступительной речи.

Как истинный джентльмен, я поправляю футболку, выставляю челюсть вперёд и говорю с паршивым акцентом, повторяя за нашим президентом.

– В жизни Америки были разные сложные периоды. Войны разрушали наши города, но не сломили наш дух. Все видят только нашу оболочку и не знают, что скрывается за обычным поведением. Я хотел бы сказать, что мы все честные граждане нашей страны. Хотел бы с гордостью показать человека, который побил рекорд своими добрыми деяниями. Участвовал в разного рода благотворительных акциях и помогал всем сердцем. Это Джеки Колинз, сегодня я хочу посвятить тебе своё видео обращение, – я становлюсь в сторону, на экране играет американский гимн, ученики встают слушать его. Джеки забыла про придурка, сидящего рядом, а я забыл о прекрасных словах, потому что музыка прерывается, и на экране появляется кадр с первой вечеринки в школе. Хейли добавила чёткость и цвет, теперь не надо прищуривать глаза, чтобы видеть воровку. За кадром приятный голос моей подруги.

– В этот замечательный день мы представляем вам прекрасную ученицу, лучшего представителя благотворительности. Много ли собрала деньжат Джеки Колинз на выставке для онкобольных? Сколько отсчитала купюр для себя? И сколько из вас заплатили ей за возможность продемонстрировать свои труды и продать хоть какую-то часть? Круговая порука и ложь. Уверенна, лозунг этой девушки таков: «Тот, кто робеет, тот пропал». Уж робость, явно не конёк этого человека, – кадры наслаиваются один на один, мы смотрим около десяти эпизодов. – Спасибо, что смотрите видео вместе с нами, оно уже отправлено в социальные сети и лично господину мэру. Интересно, что он думает о дочери своего самого хвалёного работника, который отвечает за финансовое обеспечение нашего города? Всем пока.

Подружки Джеки, и она сама, все ещё стоят по стойке смирно, Ван Камп падает первым на стул. Учитель поправляет очки, сползшие на нос, открывает рот и закрывает, как рыба, выброшенная на берег. Я с удовольствием передаю ей флешку.

– Уверен, директор Нортон будет рад услышать, куда делись деньги, собранные для больных детей, – оборачиваюсь к Джеки, она бледно-зелёная от страха. – Знаешь, в чем наша разница? Я говорю правду, а вот ты нет. И вся ваша компания против Чемберс не стоила выеденного яйца. Оклеветать человека полдела, в этом случае, должна быть чиста твоя рука, – вкладываю в её руку ещё одну флешку, которая уже транслируется в инстаграм. – А я предупреждал, что у тебя нет мозгов…

Поворачиваюсь ко всему классу, задираю вверх обе руки и громко произношу:

– Аста ла Виста, детки! – Терренс дёргает за верёвку, хлопушка, заранее подготовленная нами для эпатажа, взрывается, заставив вскрикнуть большую половину присутствующих, оставив за собой след из конфетти, мы выходим в коридор.

– Ну, ты был хорош, – подкалывает меня он. – Почти такой же красавчик, как я, но немного, все-таки, хуже.

– Я лучший, ты это знаешь и завидуешь, – он наигранно прыскает от смеха, запрыгивает в мой грузовик и врубает музыку в салоне. Щелкает бесконечно радио, пока я завожу мотор. Это жутко бесит и сбивает, но мы действительно проделали огромную работу за эти дни, и, если бы не Хейлс, ничего у нас не вышло бы.

Мы едем к нам домой, чтобы я мог захватить одну вещь, которая необходима для завершения нашего плана. Ещё надо разбудить Хейли, после её ночной смены и работы, она выжата, как лимон. Но Чейз предложил сам это сделать, так как теперь знает, где она живёт. И он не мог отказаться от дополнительного заработка, предложенного ей. Самое интересное, я даже не знал о заядлом интересе моего брата к играм. Он спокойно обходит ловушки, знает определенные коды и даже если проигрывает, относится к этому спокойно. Мы выгнали Терренса после второй его попытки получить хоть немного деньжат с игры. Он так психовал, что Хейли отказала ему практически сразу. Для него азарт сродни агрессии, его бесит проигрывать кому-либо. Но это было понятно уже давно. Поэтому ему так и придётся работать в закусочной, там он мастерски справляется с бургерами и является работником года. Именно поэтому он так часто зависает на нашей кухне, единичные случаи его провала были или наигранными, или когда он взбешён.

Я останавливаюсь около дома, высаживаю брата, жду, пока он вынесет мне файл. Отстукиваю ритм на руле под звуки мелодичной песни. Брат не смотрит на дорогу, набирает в своём телефоне сообщения. Он буквально завис на нем сегодня с утра. Я помню, что были единичные случаи, и, кстати, в момент, когда приехала Уиллоу. Тогда он тоже пропадал с собеседником.

– Ты кому пишешь? – я не ревную, мне просто для своего спокойствия хочется знать, кто она.

– Это не Уиллоу, – он протягивает мне документ и разворачивается, чтобы уйти.

– Я её знаю? – пока мы были в домике Хейли, он постоянно доставал её просьбами погреться об неё.

– Это не Уиллоу, этого достаточно. Не пугай мою удачу, она и так все ещё не на моей стороне, – Терренс показывает мне направление, куда двигаться, и исчезает за дверью.

Ладно, мотор заведён, педаль газа под ногой. Но есть один момент, останавливающий меня, если бы я знал, когда приедет моя девушка точно, мог бы не идти на этот шаг. Ведь именно для помощи мы вообще заварили эту кашу, трудились над каждым листочком, узнавали чуть ли не фамильное древо Уиллоу. А сейчас во мне просыпается трус, который не знает, как себя повести.

Устало провожу ладонью по волосам, смотрю в зеркало заднего вида, затем в боковые и выезжаю к дому мистера Чемберса. Мне просто надо отдать бумагу и ехать назад. Работы в выходные не предвидится, выгрузка только на следующей неделе, а ферму мы приводим в порядок раз в две недели, у меня выдался незапланированный выходной.

Все ещё думаю о желании Уиллоу над тем, чтобы я получил высшее образование, окончил университет. Я много раз читал листовки и рекламу, платить такие деньги и плюс за общежитие, мы просто не потянем. Если быть честным, я думаю, надо отправлять Чейза, как самого толкового и младшего. Он покажет результаты и станет отличным специалистом. Терренс, одно из двух: либо он будет учиться, либо валять дурака. Старшие классы нас немного расслабляют, то есть, если мы видим, как наша подработка влияет на баллы, стараться уже нет смысла. Тут надо выбирать: или деньги, или учёба. Но я боюсь Уиллоу потерять, не хочу тянуть за собой в болото. Она обязана выучиться и стать профессионалом своего дела, а я согласен жить с ней в одном доме, помогать во всем. А учёба… В общем, я смотрю реально на такие вещи.

Подъехать к дому мистера Роберта Чемберса мне удалось, а вот где взять силы выйти из машины? Сразу немеют ноги, тело наливается свинцом, вытираю вспотевшие руки об старые джинсы. Уговариваю себя и настраиваюсь сделать, что хотел. Но это поганое чувство того, что я уже показал себя не с лучшей стороны, меня убивает. Прислоняюсь головой к рулю и сижу в таком положении, пока не устаёт шея. В боковое стекло стучат, и я дёргаюсь всем телом.

– Мистер Чемберс, – начинаю я, совсем забыв о том, что мои окна закрыты, и он ничего не слышит, смотрю, как он показывает мне выходить кивком головы.

Поджимаю губы, сейчас так жутко хочется покурить, прям сделать одну маленькую затяжку и сбросить напряжение. Но я снова обещал не курить ни при каких обстоятельствах. Папа Уиллоу терпеливо ждёт меня, кутаясь в своё пальто, вылезаю из машины и протягиваю руку для пожатия, в которой лист бумаги. Мужчина хмурится, затем ждёт, когда я освобожу свою руку.

– Здравствуй. Уиллоу нет дома, – сообщает он мне, поворачивается спиной, вроде как разговор и закончен. Я вздыхаю, кусаю нижнюю губу, мне все представлялось куда проще, чем то, что происходит сейчас. – Зайдёшь в дом? Или так и будешь стоять на холоде.

Я тут же срываюсь с места, подхожу к двери, долго вытираю ботинки, кажется, здесь слишком чисто для меня. Чувствую себя сопляком, который увидел папу девочки, которая ему нравится, и теперь боится его до смерти.

– Здравствуйте, – зачем-то запоздало произношу я и вытягиваю перед ним лист. – Это вам.

– Подарочный сертификат в спа салон? – моё лицо вытягивается, кажется, они перепутали листы. – Да шучу я. Проходи, не стой около двери. Я уже одичал в одиночестве, – он проходит в кухню, там, где мы сидели и пили чай с Леони. Когда в ней хозяин дома, комната смотрится более не обжитой. – Выпить не предлагаю, ещё нет двадцати одного, а вот чай вполне.

– Да я ничего не хочу. Спасибо, – листок лежит посередине стола лицевой стороной вниз, я переворачиваю его, в момент, когда мистер Чемберс ставит передо мной странное печенье со зверушками и чай, а себе наливает виски.

– Ну, познакомимся, меня зовут Роберт, так меня и называй, – он отпивает алкогольный напиток и морщится. – Ты, я так понимаю, мой не состоявшийся зять, перед которым я должен держать ответ.

Я видел злых людей, которые гоняли нас, как скот, пока мы вкалывали на солнцепёке, видел алчных людей, у которых при виде банкнот, краснело лицо, но человека, в глазах которого столько страдания и горя – никогда. Роберт приподнял бокал к губам, глубоко вздохнул и опрокинул все содержимое в себя, затем сел на стул напротив.

– Не надо вам ничего объяснять. Я уже в курсе. Возьмите это, – подталкиваю файл. – Это не попытка сблизиться или сделать вид, что я хочу, чтобы вы меня приняли. Просто так будет честно.

Мужчина выставляет передо мной свою ладонь, заставляя меня замолчать. Там не так много слов, чтобы он мог настолько долго читать. Я смотрю на странных зверьков в вазочке, неужели он любит это детское печенье?