– Конечно, они могли бы помочь, но пока мы дожидаемся их возвращения, сэр Джон успеет увезти Катриону далеко отсюда! – рявкнул Бретт. – Подозреваю, ему хватило мозгов, чтобы додуматься и до этого тоже.

– Бретт! – предостерегающе произнес Брайан, обняв Ариадну.

Бретт вскинул руки, беспокойно запустил их в волосы.

– Прости, Ариадна. Просто выслеживание мерзавца почти свело меня с ума. Даже Аркур, самый искусный следопыт на свете, не может унюхать нужный след. А сейчас у сэра Джона Катриона, приз, которого он всегда домогался. И да, он не сможет удержать то, что захватил, он уже приговорен и считается самым презренным изгоем, но отнимать захваченное значит проливать кровь, а Катриона окажется в самом центре опасности.

Кроме того, мерзавец не будет зря тратить время и постарается как можно быстрее уложить Катриону в постель и узаконить брак, подумал Бретт и заскрипел зубами, чтобы не завопить от ярости. Катриона, конечно, намного сильнее духом, чем он мог предположить раньше, но ни одна женщина не перенесет подобного насилия без душевных шрамов. Он понимал, что нельзя впускать в голову мысль о Катрионе, подвергающейся таким страданиям, иначе от него просто не будет толку.

– Мы найдем ее, Бретт, – сказала Ариадна. – А если он сделает больно ей или ее ребенку, каждый мужчина, каждая женщина и каждый ребенок в Банулте станут его кровными врагами. Я видела, что здесь, несмотря на сомнения сеньора, все считают Катриону своим лэрдом, преданы ей и любят ее. И малышку тоже. И раз уж сэр Джон сумел настроить против себя почти всех своих собственных людей и сеньора тоже, пусть даже не надеется на благополучный исход. И ему не удастся нанять достаточное число мечей, чтобы защитить свою задницу, ведь он уже приговорен. Я понимаю, что помощи от моих слов мало, но все-таки постарайся о них помнить, ладно?

– Хорошо. – Бретт поцеловал ее в щеку. – Это значит, что множество людей готовы его убить, но что еще важнее – множество людей готовы помочь Катрионе. – Он вздохнул. – Теперь нам остается только ждать, когда вернутся женщины с Элисон.

– Можем подождать в деревне, предложил Брайан. – Вдруг Аркур с Каллумом уже что-нибудь нашли?

– Да уж. Было бы неплохо, чтобы удача хоть сейчас повернулась к нам лицом.


– Это безумие, – пробормотала Джоан, ехавшая на своем пони рядом с Катрионой.

– Только ради моего ребенка, – ответила Катриона. – У меня нет выбора, и думаю, ты сама это понимаешь.

– О да, еще как понимаю. Я бы сделала то же самое. – Джоан легонько провела рукой по животу. – Думаю, скоро я еще лучше пойму, как ужасно ты страдаешь сейчас.

– Джоан? Ты беременна? Да откуда же ты знаешь? Эйдан вернулся домой совсем недавно!

– Верно, но, несмотря на слабость, он сумел достойно отпраздновать свою свободу, – мечтательно протянула Джоан. – Я еще не совсем уверена, но все признаки за то, что я беременна. Чувствую это и сердцем, и умом, а через две недели и тело все подтвердит.

– Тогда тебе не следовало ехать со мной. Это опасно!

– Нет, я просто должна это сделать. И не думаю, что для нас это окажется опасным. Ему не нужна Элисон. И мы, женщины, ему тоже не нужны. Он хочет тебя. Думаю, он только обрадуется, что можно избавиться от такого бремени и отдать девочку нам. Правда, одной вещи я боюсь.

– Да? И чего именно? – Катриона подумала, что ей стоило бояться очень, очень многого, в том числе и того, что она ведет трех женщин в самое сердце опасности.

– Как он рассчитывает заткнуть нам рот? Ведь мы всем расскажем, где тебя оставили.

Вот сейчас Катриону пронзил невыносимый страх, и ей потребовалось несколько минут, чтобы его побороть.

– Способов много. Сомневаюсь, что он намерен остаться там, где совершится обмен. И еще я думаю, что он приказал бы мне приехать одной, если бы опасался, что вы будете представлять для него угрозу. Нет, полагаю, что он отдаст вам Элисон, схватит меня и сбежит. Он велел мне привести с собой женщин, чтобы отдать им Элисон, только потому, что знает – я потребую гарантий ее безопасности, и он считает нас всех тупыми и бесполезными, годными только на то, чтобы обслуживать мужчин. Может, поэтому и решил, что для доставки одной маленькой девочки домой требуются целых три женщины. Угрозой он считает только мужчин.

Джоан медленно кивнула.

– Подозреваю, все это ты сказала только для того, чтобы убедить саму себя, но тем не менее ты права. Мерзавец просто не в состоянии вообразить, что мы, глупые ничтожные бабы, можем быть для него чем-то опасными. – Она показала на небольшую пирамидку из камней, межевой знак, отмечающий дальнюю северную границу Банулта дольше, чем они себя помнили. – Скоро узнаем, не ошиблась ли ты.

Им не пришлось ждать долго. Катриона предположила, что пятеро подъехавших к ним мужчин следили за их появлением из укрытия. Она не увидела среди них ни свою дочь, ни сэра Джона, но прежде чем успела возмущенно спросить, где Элисон, четверо из пятерых остановились рядом с женщинами и протянули им по черной полоске ткани.

– Завяжите глаза, тогда мы пойдем и приведем вам вашу соплячку, – сказал крупный чернобородый мужчина, наблюдавший за своими дружками.

Мысленно ругаясь, Катриона завязала глаза, зная, что остальные женщины делают то же самое. Грубые руки подергали повязку – стоявший рядом наемник проверял, хорошо ли она завязана. Катрионе все это не нравилось, но она не видела способа избежать этого. Простой обмен, на который она рассчитывала, неожиданно сделался сложным и опасным. Рывок за поводья, пони тронулся с места, и Катриона помолилась – только бы не получилось так, что она привела женщин прямо в объятия смерти.

Ее ничуть не удивило, что она не встретила тут сэра Джона, хотя надеялась на это. Но он решил держаться подальше от нее на случай, если Катриона не послушается его указаний и явится не одна, а с готовыми напасть воинами. Конечно, оставался еще шанс на то, что он будет ждать ее на месте обмена, но теперь Катриона сомневалась и в этом. Сэр Джон, как всегда, предпочитал взвалить основную часть грязной работы на своих людей и наемников. Пусть рискуют они, а не он.

Дорога была ухабистой, Катрионе пришлось крепко цепляться за гриву своего пони, чтобы удержаться в седле, но, к счастью, короткой. Едва она успела подумать, что закричит в голос, если еще раз подпрыгнет и ударится ягодицами, путешествие закончилось. Лошади остановились, с ее глаз сдернули повязку, и ей пришлось несколько раз моргнуть, чтобы начать что-то видеть. Катриона не узнала местность, и сердце ее упало. Сэра Джона она тоже не увидела, только еще двоих головорезов, таких же грубых на вид, как те, что встретили их на меже.

– Мама!

Не обращая внимания на грубую брань, полившуюся из уст наемника, державшего под уздцы ее пони, Катриона соскользнула на землю и кинулась навстречу дочери, метнувшейся к ней из-за спины одного из головорезов. Упав на колени, она внимательно осмотрела дитя, не нашла никаких повреждений и слегка успокоилась. Однако на щеке Элисон виднелось красное пятно, означавшее, что кто-то влепил ее малышке пощечину. Потребовалось несколько мгновений, чтобы подавить гнев – Катриона отлично понимала, что нет никакого смысла выплескивать его прямо сейчас. Она поцеловала Элисон в ушибленную щечку.

– Ты приехала, чтобы забрать меня домой, мама? – спросила Элисон, настороженно поглядывая на пятерых головорезов. – Мне не понравилось, что меня увезли. Была как раз моя очередь быть страшным чудищем.

– Знаю, радость моя. Поиграешь в следующий раз, когда пойдем в поле.

– Отдавай ее своим бабам, – приказал бородатый. – Мы не собираемся торчать тут всю жизнь.

Приходилось дорожить каждой доступной минутой, хотя Катриона сомневалась, что их будет много. Если наемники боятся преследования, нужно предоставить охотникам как можно больше преимущества. Выпрямившись, она взяла Элисон на руки и подошла к Джоан.

– Мне не нравится тот дядька, который приходил сюда, пока тебя не было, мама, – говорила Элисон, пока Катриона усаживала ее в седло перед Джоан. – Это был сэр Джон Грант, и он снова на меня так противно посмотрел. Я ему сказала, что ты приедешь, разрежешь его на кусочки и скормишь воронам, а он меня ударил.

– Я запомню это, милая, – ответила Катриона, мельком удивившись, откуда у ее малышки такие кровожадные намерения. – Не бойся.

– А почему ты не села на своего пони? – Элисон оглянулась на Джоан. – Я люблю тебя, Джоан, но хочу ехать с мамой.

– Джоан отвезет тебя домой, милая, – сказала Катриона. – Я должна пойти поговорить с человеком, который тебя ударил. Сказать, чтобы он больше никогда так не делал.

– А потом приедешь домой?

– Конечно, радость моя. – Катриона повернулась к наемникам, отметив, как нервно шестеро из них оглядываются. Бородатый злобно смотрел на нее. – Расскажите женщинам, как выехать на тропу, ведущую к Банулту.

– Сами пусть ищут, – рявкнул бородатый и показал на ее пони. – Садись давай, пора ехать!

– Но это опасно – вдруг они заблудятся?

– Если и заблудятся, найдется кто-нибудь, наставит их на правильный путь. Садись на пони.

Соблазн сбежать был велик, но Катриона увидела, что головорезы приближаются к ее женщинам и Элисон, вытаскивая мечи.

– Такие храбрые мужчины, и боятся женщин, – буркнула она, забираясь в седло. – Можно подумать, они угроза для вас.

– Марш отсюда! – приказал бородатый Джоан и остальным.

Катриона заметила, что женщины колеблются, и кивнула.

– Уезжайте, Джоан. Отвезите Элисон домой.

– Миледи… – начала Джоан.

– Нет. Пусть будет, как должно. Отвези Элисон домой.

Она все еще смотрела вслед женщинам, когда бородатый дернул за поводья, и они быстро поскакали в противоположном направлении. Катриона подозревала, что они находятся на землях Гормфераха, но не была до конца в этом уверена. Она каждый год объезжала границы Банулта, но никогда не заезжала на земли Гормфераха, расположенные за западной границей. И если вдруг случится чудо и она сможет скрыться от этих людей, то наверняка очень быстро заблудится. Возможно, это входило в намерения сэра Джона.