Влад подошёл к столу и выпил воды. Уперся руками в столешницу и отдышался.

Всё, Багровский, хорош. Приходи в себя.

Всё.

— Влад, я правда…

— Маш, я тебя услышал. Всё хорошо. Не переживай.

Он врал себе. Ни черта не хорошо! Она ему нужна!

Умом всё понимал. Душой и тем, что ниже — не принимал категорически.

Кто-то говорил, что секс лечит. Что позволяет забыться. Его Влад и хотел дать Маше. Подарить ей ласки. Оргазмы. Чтобы его девочка снова улыбалась.

Может, он перегибает палку. Со своей мужской точки зрения.

Он не знал.

Но, противореча самой же себе, Маша тянулась к нему.

Он это чувствовал.

Если бы ещё и не это… Он бы не выдержал. Влад не был святым. Хотел женщину — получал.

Маша вела себя предельно сдержанно, особенно после того, как отказала ему. Тянулась и тормозила себя. Каждый раз смотрела на него, точно спрашивая разрешения.

Он подходил, обнимал её, притягивал к себе или усаживал на колени. Старался передать ей своё тепло и не реагировать на потребности тела. Запрещал себе думать о Маше в сексуальном аспекте.

Хренушки!

Это же Особенная! С её физиологической тайной, что манит мужиков, как пчел на мед. Ничего не делает, не пытается быть сексуально привлекательной, а его эмоционально кидает из стороны в сторону. Член стоит, как каменный. Ломота в яйцах начинает приносить ощутимый дискомфорт. Возбуждается мгновенно.

Даже занимаясь делами. Стоило вспомнить, что дома его ждет Минни, и всё — накрывало.

Накрывало и по другому поводу. Маша не пыталась уйти из коттеджа. Не считая того случая, даже ни разу не заикнулась. Как он её привез перед похоронами, поселил в своей комнате, так она там и жила. Когда вещи доставили из квартиры, тоже ничего не сказала. Аккуратно развесила рядом с его.

Багровский поражался себе. Он впустил в свой дом девушку. Мало того! Его начинает штормить только от мысли, что он вернется вечером, а её там не будет!

Раньше его раздражало, если любовница пыталась остаться на ночь без приглашения. Он ценил умных женщин. Тем не надо было дважды говорить, что он предпочитает спать один. Найденные забытые якобы по случайности вещи в квартире воспринимал, как вторжение и проявление глупости.

Вещи Маши не мешали ему. Напротив, их было слишком мало.

Ему надо было, чтобы она пустила корни в его доме. Начала хозяйничать. Менять что-то, подстраивая жилище под себя. Мысли больше не допускала, что однажды уйдет.

Когда она искала его нежности, ему казалось, что так и есть. Что она больше никуда не собирается. Что только его.

Влад гладил её по волосам. По спине. Трогал губами щёки и шею.

Отборно матерясь про себя.

Оставалось семь дней.

глава 19

— Нас завтра приглашают на ужин. Составишь мне компанию?

Маша растерянно моргнула.

— Нас?

— Да. Роман с семьей.

— Это твой младший брат.

— Совершенно верно.

— А…моё присутствие на ужине будет уместно?

Влад подошёл к ней и заключил её лицо в свои ладони. У Маши в последнее время выработалась потребность в его прикосновениях. Стоило только увидеть этого сильного властного мужчину, и ноги сами несли к нему.

Его запах, который она узнает из тысячи, прочно въелся в память. Стал самым любимым. Она каждый раз, прижимаясь к Владу, осторожно втягивала в себя его аромат. Ничего не могла поделать. А его руки?… Её личный фетиш, переросший в нечто большее. Красивые. Со слегка вздутыми венами. Правда, в последнее время и со сбитыми костяшками.

Видя немного стесанную кожу, Маша подносила ладонь к губам и осторожно целовала.

Не могла не целовать.

В такие мгновения она чувствовала себя последней стервой. А как ещё воспринимается девушка, что сама трогает мужчину, а в близости отказывает? Причем, близость уже была. Не в первый раз…

Ещё Маше не хотелось думать, откуда у него эти мелкие ранки. Он — мужчина, между мужчинами разное бывает. И лишь когда увидела Влада в тренажерном зале, боксирующего по груше без перчаток, поняла. Удары он наносил четкие, жесткие. Как-то раз Маше доводилось слышать разговор между тренерами. Что голыми руками тоже надо работать. Вот Влад и работал.

Ей нравилось наблюдать.

Сидеть неподалеку. Она несколько раз тоже присоединялась, занималась на тренажерах, но быстро бросала.

Смерть мамы подкосила её. Хоть Маша и знала, что мама больна, она оказалась абсолютно не готовой.

Никак…

Больно.

Пусто.

И если бы не Влад…

Нет, она, конечно бы, всё выдержала. Собралась и сделала положенное. Влад забрал на себя все обязательства. Она не просила — он сам.

Её иногда начинало потряхивать от мысли, что бы она делала, если бы его не было рядом. Вот такой парадокс, справиться с которым она пока не могла. Она безумно нуждалась в Багровском.

Всегда сильная, Маша позволила себе побыть слабой.

— Уместно. Ребята хотят с тобой познакомиться.

У Маши мышцы живота напряглись.

Получается, Влад уже говорил брату про неё?

Маша разволновалась, пока собиралась. Просто семейный ужин… Вот именно! Семейный! А она…

Кто она?

Сказать, что никто — нельзя.

Не будет Влад Багровский «никого» пускать в свой дом. Это Маша уже поняла. Как только она немного отошла от похорон, она присмотрелась, прислушалась. Кое-что спросила. Как бы невзначай…Ей нравилось много времени проводить на кухне. К тому же, поваром тут работала приятная женщина лет пятидесяти. Она и обронила, что непривычно готовить для девушки. Этого оказалось достаточно.

Для ужина Маша выбрала телесного цвета брючный костюм. От черного она отказалась. Траур трауром, но везде надо соблюдать меру. Волосы собрала сверху в хвост, оставив несколько прядей свободными.

Влад встретил её внизу. Разговаривал по телефону, как только увидел её, сразу прекратил.

— Отлично выглядишь.

Ей было приятно, что он оценил. За последние недели она сильно похудела, ей не нравилось. Надо нормализировать питание.

— Спасибо.

Маша сразу же прильнула к нему. Влад обнял её за талию, поцеловал в затылок.

— Не волнуйся, всё будет хорошо.

И всё равно она нервничала. Даже когда увидела молодую пару, приветливо им улыбающуюся.

Первое, что бросалось в глаза — нежность, с которой мужчина обнимал совсем молоденькую девушку. Присмотревшись, Маша пришла к выводу, что они, скорее всего, ровесницы. А вот младший брат Влада был копией старшего. То, что между мужчинами существует родственная связь, не вызывало сомнений.

— Привет! Добро пожаловать в наш дом, — девушка сразу же подошла к Маше и обняла её. — Я — Виталина. Можно просто Вита. Ты — Маша. Уже знаю.

И девушка ей подмигнула.

Вита ей сразу понравилась. Приятная с добрыми глазами и обворожительной улыбкой. Она сразу же располагала к себе.

Поразил и младший брат Влада. Маша тоже слышала про него. Отсидел пять лет, вспыльчивый, от такого предпочитали держаться подальше.

И тут полный разрыв шаблона по поводу Багровского-младшего. Он не сводил влюбленного взгляда с Виталины, постоянно находился рядом с ней. Создавалось впечатление, что мужчина не то, что оберегает её — пылинке не позволяет осесть на девушку.

А ещё у них недавно родился сынишка.

— Нам три месяца, — немного смущенно проговорила Вита, поправляя запах на блузке. Маша сразу же поняла — Вита — кормящая мама. И это было прекрасно. Она искренне была убеждена, что ребенок, вскормленный грудным молоком, обладает лучшим иммунитетом, чем искусственники. Опять же — контакт матери и маленького ребенка бесценен.

— Я вас поздравляю. А как зовут малыша?

— Илья. Рома выбирал имя. Мне понравилось, — Вита беззаботно пожала плечами. — Маша, давай на «ты». Выкать как-то…неуместно что ли.

— Я не против.

— Отлично. А вы давно с Владом вместе? Ой, я, наверное, лезу не туда со своими вопросами. Извини. Просто я очень рада, что Влад пришел к нам с девушкой. Честно? Я вообще ни разу не видела Влада с кем-то. Рома прикалывается, что его брат — бирюк. Прячет своих красоток…Или он ждал тебя?

Маша улыбнулась.

— Да кто же разберет этих мужчин.

— Ох, да! Меня вон Ромка с ранних лет терроризировал. Ненавидела его люто.

Маша никогда бы первой не заговорила про отношения других людей. Но раз Вита завела разговор, ей стало любопытно.

— Терроризировал? Да ещё с ранних лет…Это как?

— Кошмарил. Говорит, увидел меня мелкой и сразу завис, — Вита довольно улыбнулась, её глаза заволокла легкая поволока, словно она на несколько минут «провалилась» в прошлое. — Наши семьи враждовали. Вечность назад. Плюс, я была единственным ребенком в семье, а мой отец хотел сыновей. Или сына. И невольно завидовал Багровским. Там два наследника росли… Поэтому я с малолетства знала, кто такие Влад и Рома. А когда родителей не стало, меня отдали им.

Маша подняла руку, останавливая Виту.

Они как-то само собой отделились от мужчин и начали подниматься в спальню, где находился ребенок.

— Вита…Отдали? В прямом смысле или…

— В прямом-прямом, Маша. Прямее не бывает. В то время, как раз Рома сел. На пять лет. А ко мне приставили его людей. Этаких грозных охранников-мачо, без ведома которых я и шагу ступить не могла. Под запретом находилось всё — и тусовки, и клубы. Про мальчиков думать нельзя было. А чтобы кто-то ко мне подошёл… Это мне сейчас смешно, и я рассказываю с иронией. Тогда выть хотелось от безысходности. Да я и выла. А у него, видите ли, любовь. Без выбора…

Маша слушала Виталину и не могла понять, как воспринимать рассказанное. Каждая девочка с самого раннего возраста мечтает о принце. Пусть уже и без белого коня. Главное — встретить, и чтобы была любовь. Светлая, чистая и, по возможности, красивая. Все девочки мечтают об ухаживаниях, о прогулках под луной.