Л. Шэн - Бездушный

– Да, – ответил отец. – Ты правильно понимаешь. А что? Что-то случилось? Кто-то из работников доставляет тебе неприятности?

Я кивнул с торжествующей улыбкой, хоть отец и не мог меня видеть.

Зато видела Служанка.

Ее лицо побледнело под золотистым загаром. Она расстроилась. Испугалась. Я выставлял ее из дома в восемнадцать лет. Без перспектив. Без места, куда пойти. И пригрозил уволить ее родителей, если она этого не сделает.

– Нет, все хорошо, – успокоил я отца, продолжая наблюдать за Эмилией. – До скорого, пап.

Я повесил трубку. Он с Джо и Дэрилом еще мне заплатят, но сейчас не до них. Я резко поднял глаза и встретился со Служанкой взглядом.

Она вздернула подбородок. А презрение, испытываемое ко мне, волнами исходило от ее застывшей фигуры.

Тишина душила, как и мысль о том, что я, по сути, разрушал ее жизнь. Я поставил во главу угла себя, а не Эмилию. Свои чувства, а не ее. Да, в этом нет ни капли благородства или нравственности, но чего еще от меня можно ждать?

– Я могу хотя бы доучиться до выпускного? – спросила она так тихо, что мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, про что она говорила.

При этом Служанка выглядела совершенно спокойной. Гордой.

И, черт побери, казалась еще прекраснее. Я поступил правильно, избавившись от нее.

– Ты должна уехать в течение недели после окончания школы, – кивнув, ответил я и поднялся с кровати. Я уже скучал по ней. – И конечно же, ты должна порвать с Дином. Уже во второй и последний раз я говорю – а не прошу – покончить с этим дерьмом. Скажи ему, что уезжаешь, потому что познакомилась с каким-нибудь парнем в Интернете. И убеди его не искать тебя. Одна ошибка, Эмилия, и, можешь поверить, я не только лишу твою семью работы, но и прослежу, чтобы они не нашли новую.

Служанка ничего не ответила мне, но я знал, она прекрасно меня поняла. Она не из тех девушек, что станут бросаться в драку, когда на кону благополучие ее близких. Ее семья слишком много для нее значила.

Когда я в последний раз выходил из комнаты Служанки, то невольно задался вопросом, сможет ли Эмилия когда-нибудь простить меня.

И как сильно мне придется унижаться, если я когда-нибудь захочу вернуться в ее жизнь.

Нет. Цена окажется лишком высока. Мы больше не увидимся. Впрочем, как и они с Дином.

Эмилия Наши дни

Я не собиралась этого делать.

И в этот момент меня совершенно не волновали деньги. На самом деле они меня вообще никогда особо не волновали. Конечно, мне хотелось жить так, чтобы не считать каждый цент и отдохнуть от выплат по кредитным картам, но какой ценой?

Я не стану разрушать чью-то жизнь ложью. Ни за что. Я – не Вишес.

Всю ночь я проворочалась в постели, обдумывая и анализируя последние несколько часов. Слишком многое произошло за это время. Вишес хотел, чтобы я солгала Джо, глядя прямо ей в глаза, что, если дойдет до суда, мои показания будут против нее. Что Вишес рассказал мне то, чего на самом деле никогда не говорил.

Вот только я никогда не умела врать. Но тихий внутренний голос продолжал твердить: «А что, если это правда?» И я ему отвечала: «Даже если это правда, то не моя». Я не сомневалась, что существовали и другие способы, которыми Вишес мог добиться своего, не втягивая меня в свою заварушку.

В четыре часа утра я сдалась, сбросила одеяло и сунула ноги в тапочки. Решив все-таки не помогать Вишесу, я уже и не надеялась заснуть, поэтому захотела что-нибудь почитать. А за книгой отправилась в библиотеку, которую хотела посетить все эти годы, что моя семья живет здесь.

Скорее всего, у меня больше не появится возможности посмотреть на нее, ведь Вишес выгонит не только меня, но и моих родных. Да и сама я избегала этого места больше десяти лет, потому что оно вызывало у меня удивление и затаенную боль. Так что я позволяла себе лишь коситься на эти двери, но не более того. А теперь мне захотелось узнать, что за ними скрывалось.

Я не собиралась поддаваться на его шантаж. И продавать свою совесть. На этот раз деньги ему не помогут.

Вспомнив мамин код безопасности, я попала в особняк через кухню. Он ничуть не изменился за последние десять лет.

Я на цыпочках кралась по идеальному деревянному полу в холле, следуя тем же маршрутом, который использовала в первый раз, чтобы добраться до библиотеки. Перед сном я надела футболку на пару размеров больше с фотографией группы «The Libertines», которую использовала вместо пижамы, но Вишес уже наверняка крепко спал наверху. Я собиралась лишь насладиться ароматом старых книг, немного почитать для успокоения нервов и вернуться к родителям.

Вокруг царила тишина. Вот почему мой вопль прозвучал так громко, когда я толкнула дверь в библиотеку и увидела Вишеса. Он сидел за дорогим резным деревянным столом, окруженным четырьмя мягкими креслами с высокими спинками. Эта мебель напоминала ту, что часто ставят в общественных библиотеках, только выглядела более причудливо.

Услышав мой вскрик, Вишес оторвал взгляд от ноутбука и пристально посмотрел на меня, пока мое бешено колотящееся сердце немного не успокоилось. Затем, не говоря ни слова, он подтолкнул ногой кресло, которое стояло напротив него, безмолвно приглашая составить компанию. Но я даже не шелохнулась.

– Почему ты еще не спишь? – дрожащим голосом спросила я.

– А что ты, черт побери, делаешь здесь посреди ночи? – спокойно, но устало возразил он.

Вишес переоделся в белую дизайнерскую футболку с V-образным вырезом и джинсы. И мне даже не требовалось просить его подняться, чтобы догадаться, что штаны висели низко на бедрах.

– Я не могла уснуть и решила немного почитать. Забудь. – Я резко развернулась и направилась обратно в холл.

– Служанка, – позвал Вишес, останавливая меня. Его голос звучал твердо, но все же не вынудил меня повернуться. – Можешь почитать здесь. Обещаю, что не стану приставать.

Я провела ладонями по бедрам и мысленно усмехнулась от идеи присоединиться к нему. Особенно после того, как он вел себя в машине.

– Я увольняюсь, – сказала я, так и не повернувшись к нему лицом. Так было проще. Я всегда уступала Вишесу, стоило ему посмотреть мне в глаза. – Я не смогу сделать то, о чем ты меня просишь. И пожалуйста, не надо угрожать мне увольнением родителей, здоровьем Рози или началом Третьей мировой войны. Решение принято. Я не стану лгать ради тебя.

Когда за спиной послышался скрип стула, я закрыла глаза. Потому что понимала, что моя решимость станет слабеть с каждым его шагом. Ведь как бы глупо это ни звучало, я все еще испытывала чувства к Вишесу. Чувства, которые не следовало сюда приплетать.

Через мгновение я почувствовала исходящее от него тепло и поняла, что он остановился прямо передо мной. На миг меня пронзило удовольствие, несмотря на то, что он сделал со мной.

– Открой глаза, – приказал Вишес.

И я послушалась. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга. Не разрывая контакта, он медленно стянул футболку через голову. Но я так боялась опустить глаза, что смотрела лишь на его черные зрачки. Мне не впервой доводилось видеть мужской торс так близко.

Но сейчас передо мной стоял Вишес.

Его белая футболка почти беззвучно упала на пол у самых моих босых ног в открытых тапочках.

– Опусти глаза, – мягко попросил он.

Мой взгляд медленно и настороженно скользнул вниз, изучая идеальную фарфоровую кожу его шеи и плеч, пока не остановился на груди. Мускулистой, накаченной груди… покрытой шрамами. Какие-то из них оказались розовыми. Какие-то белыми. Но при этом старыми и поблекшими. Длинными и короткими. Глубокими и поверхностными. Они покрывали его грудь. Практически каждый сантиметр. Как царапины на стекле старого вагона метро. Его грудь и живот выглядели так, будто кто-то решил порисовать на них швейцарским ножом.

К горлу подкатила желчь, а подбородок задрожал.

– Помнишь, я устраивал драки на теннисном корте? – невозмутимо спросил Вишес. – Не буду врать. Отчасти я делал это для того, чтобы позабавиться и выпустить пар. Но еще и потому, что мне не хотелось, чтобы люди задавали вопросы о моих шрамах, Служанка.

Он поднял руки, демонстрируя внутреннюю сторону запястий и предплечий.

Их покрывало еще больше рубцов.

Конечно, я и раньше замечала их, но, как и все, верила, что это – следы его бесконечных драк.

Я попыталась сглотнуть, но не смогла. Казалось, будто его раны выжигаются на моей собственной коже.

– Это дело рук Джо?

– Нет. – Он провел языком по зубам. – Ее брата Дэрила Райлера. Того мужчины, которого ты видела в библиотеке лет десять назад. Джо не истязала меня. В первое время после свадьбы с моим отцом она лишь шлепала меня. Частенько. А когда мне исполнилось двенадцать, сюда переехал Райлер. – Вишес помедлил, но мне не показалось, что ему с трудом дается рассказ. Его лицо оставалось таким же бесстрастным, как и всегда, а голос тихим и уверенным. – Она запирала двери снаружи, и наказывал меня уже он.

Я судорожно втянула воздух. Мне хотелось убить эту женщину. Даже после всего, что он со мной сделал, мне хотелось, чтобы его мачеха умерла. Но затем у меня возник еще один вопрос.

– А твой отец знал?

– Я рассказывал ему, но он редко появлялся здесь. Его всегда занимал лишь бизнес. А когда меня исключили из школы-интерната и я вернулся сюда, Джо убедила его, что я сам наношу себе увечья. Режу себя. Что я «проблемный» ребенок. Она даже наняла психиатра, чтобы тот осмотрел меня. Которого сама и выбрала, разумеется. И они даже обсуждали возможность отправить меня куда-нибудь на лечение. Поэтому я научился держать рот на замке, пока не подрос и не стал сильнее, чтобы дать отпор. Пока мне не исполнилось шестнадцать лет.