Л. Шэн - Бездушный

Выбирая фильмы, которые планировала посмотреть после ужина (Рождество не Рождество без фильма «Эта замечательная жизнь», играющего фоном, пока вы приходите в себя, объевшись за столом), я думала о детстве Вишеса. И то, как, должно быть, проходил у него этот праздник. Я не обладала ни его деньгами, ни властью, но зато меня окружала любящая меня семья, которая восполняла все мои эмоциональные потребности в детстве.

Я отпраздновала в Тодос-Сантосе лишь одно Рождество, но помнила, что его отец и Джо провели все праздники на Карибских островах. Вишес провел Сочельник у Трента, но, думаю, само Рождество встретил дома. В одиночестве.

Но даже тогда он был слишком горд, чтобы просить подачки. Только гордость не спасала от боли. Ведь вряд ли ему было легко видеть, как весело празднуем мы. Уверена, наш громкий смех доносился и до его дома. Да и мама с папой практически не сдерживались, когда в редких случаях позволяли себе выпить. А на Рождество мы с Рози всегда устраивали конкурс рождественских гимнов. Наш дом был полон. А его – пуст. И это же относилось к нашим сердцам.

Мое переполнено.

А в его гуляет лишь эхо.

Ох, Вишес.

* * *

Мне потребовалось полчаса, чтобы собраться с духом и подняться в пентхаус, а затем постучать в его дверь. До этого я просто сидела перед заставленным вкусными блюдами столом, над которыми трудилась весь остаток дня. Я приготовила макароны с сыром, корнуолльскую курицу, запеканку из зеленой фасоли и кукурузный хлеб с начинкой по маминому рецепту. Я даже купила творожный торт. Никаких грибов. Никаких морепродуктов.

Но Вишес так и не появился.

Я как идиотка ждала его за столом, потому что слишком нервничала, чтобы включить телевизор, и при этом слишком горда, чтобы подняться к нему. А потом вспомнила, что когда видела его в последний раз, он в полной отключке спал на полу, и меня охватило чувство вины. Мне следовало остаться с ним. Следовало убедиться, что с ним все в порядке.

В лифте, поднимавшем меня в пентхаус, я несколько раз прокашлялась, потому что не хотела, чтобы мой голос сорвался, когда буду говорить с ним. Мне не хотелось, чтобы он видел, как сильно влияет на меня. Я трижды постучала и дважды позвонила в его дверь, но он так и не открыл мне. Я уже развернулась, чтобы уйти, но тут из лифта вышла одна из администраторов с подарком и цветами в руках и направилась прямо к его двери. А еще в ее пальцах позвякивала связка ключей.

– Счастливых праздников, – поздравила она меня с вежливой улыбкой.

– Слава богу, что вы здесь. – Я едва ли не бросилась к ней. – Мне кажется, что с ним что-то случилось. Вы можете открыть двери? Нужно проверить все ли с ним в порядке.

– С кем? С мистером Коулом? – нахмурившись, переспросила она.

Что?

– Нет. – Мой голос значительно похолодел. – С Виком… Мистером Спенсером.

– О. Вы про него. – Поджав губы, она вставила ключ в замочную скважину. – Я видела, как мистер Спенсер рано утром выходил из здания с чемоданом. Наверное, он вернулся обратно в Лос-Анджелес. Он и так уже прогостил в квартире Дина гораздо дольше обычного.

– Дина?

Она покраснела.

– Я имела в виду мистера Коула. Я доставляю ему посылки, когда его нет дома. Он дал мне ключ.

В горле пересохло, и я моргнула.

– Это квартира Дина Коула? – уточнила я, чувствуя себя полнейшей идиоткой.

И не только из-за этого вопроса. А вообще во всем.

Девушка кивнула и еще раз широко улыбнулась.

– Конечно. – Она неторопливо прошла мимо меня. – Еще раз с праздником, мисс ЛеБлан. Надеюсь, они пройдут хорошо, – добавила она и закрыла у меня перед носом дверь.

Вот только ее пожелания запоздали. Это Рождество уже стало самым худшим за всю мою жизнь.

Я направилась к лестнице, чтобы спуститься в квартиру. У меня не возникло ни капли желания дожидаться лифта, чтобы не дай бог столкнуться там с администратором и вдобавок расплакаться при ней. Я и так чувствовала себя достаточно жалкой. Не хватало еще усугубить все унижение истерикой перед незнакомкой.

Но стоило сделать пару шагов к двери, ведущей на лестницу, как в заднем кармане запел мой телефон. Я потянулась к нему, а сердце зашлось в груди, желая вырваться, вырваться, вырваться.

Я молила, чтобы сейчас позвонил Вишес. Чтобы он смог все спокойно объяснить мне. Чтобы все это оказалось ошибкой. Он не мог так жестоко со мной обойтись. Но все оказалось напрасно.

Целую секунду я смотрела на имя Рози, призывно мигающее на экране, пока разочарование заполняло меня до краев. Но тут же это чувство сменилось стыдом.

Вишес никто для меня. А Рози – моя семья.

– Счастливого Рождества! – дружно закричали Рози, мама и папа, когда я прижала телефон к уху.

Я улыбнулась, несмотря на подступающие слезы. Мне не хотелось, чтобы они знали, что я плакала.

– Привет! Я так по вам скучаю! Счастливого Рождества!

– Милли! – донесся мамин голос. – Пожалуйста, скажи мне, что твоя сестра не встречается с байкером по кличке Крыса!

Я изо всех сил постаралась изобразить искренний смех, но пустота, расползающаяся внутри, заглушала не только все эмоции, но и боль.

– Рози, – упрекнула я сестру. – Перестань издеваться над мамой.

Следующие десять минут я все так же стояла на краю лестницы, прежде чем Рози забрала телефон и ушла в свою комнату.

– Милли, – понизив голос до шепота, сказала она. – Думаю, ты должна кое-что узнать о Вишесе.

Мое сердце перестало биться при звуках его имени.

Надежда и страх тут же захлестнули меня.

– И что же?

– Барон-старший умер.

Телефон выскользнул из моих рук на пол, оставляя меня с открытым ртом. Джо. Завещание. Его отец.

Казалось, кто-то взвел курок и навел невидимое оружие на меня. Настало время для шоу Вишеса.

Но готова ли я взойти на уготованную для меня сцену?

Вишес

– Черт побери, наконец-то, – выпалил я, распахивая дверь красного «Рендж-Ровера» Трента и забираясь внутрь.

А он выбрал неплохую тачку напрокат с учетом того, что приехал сюда из Чикаго лишь на несколько дней. Я снял солнцезащитные очки «Рей-Бан» и уставился на друга.

– Наконец-то?! Да я приехал сюда за двадцать минут до твоей посадки!

Трент вырулил на дорогу.

Выглядел он дерьмово. Ну, во всяком случае, по меркам Трента. Ведь он симпатичный ублюдок. С кожей цвета мокко, телосложением регбиста и другими дерьмовыми качествами, из-за которых трусики женщин можно было отжимать. На мой взгляд, он был самым красивым из ЧБХ. Но сейчас его глаза покраснели, щеки покрывала трехдневная щетина, а волосы нуждались в стрижке. Еще вчера.

– Вообще-то я говорил о смерти своего отца, – пояснил я, повернувшись к заднему сиденью, чтобы достать свою черную кожаную сумку от «Армани».

На самом деле этими словами я так же описывал закончившийся ад своего путешествия. Все полетело к чертям, когда мне позвонили и сообщили о смерти папаши. Я так спешил на самолет, что забыл зарядку. Но умерший телефон – не единственная неприятность. Мне пришлось несколько часов прождать свободного места на рейс в Сан-Диего или Лос-Анджелес. И только приземлившись, я смог купить новый зарядник и позвонить Тренту, чтобы тот забрал меня.

Я вытащил телефон и проверил, нет ли сообщений от Илайи Коула. Но ничего не обнаружил. Зато увидел два пропущенных звонка от Эмилии. Она может и подождать. Во-первых, мне требовалось узнать, когда будут зачитывать завещание. Не имело смысла связываться с ней, пока я не узнаю, как скоро ей необходимо оказаться в Тодос-Сантосе. А ее появление здесь просто неизбежно, чтобы я мог расставить ловушку на Джо. И яростная эрекция, возникающая при одной мысли об Эмилии, тут ни при чем.

– Ты можешь хоть на минуту сосредоточиться на чем-нибудь еще, кроме своего проклятого наследства? – поинтересовался Трент.

Кажется, он все еще бесился из-за того, что обрюхатил девчонку.

Я закатил глаза.

– Верно. Как поживает Валенсиана?

Так звали ту стриптизершу. И к сожалению, это было ее настоящее имя, а не сценический псевдоним.

– Она в порядке. Мы решили… Эй, я не об этом! Разве ты не должен хоть чуточку скорбеть из-за смерти своего отца?

Мы застряли в пробке на выезде из Сан-Диего в сторону Тодос-Сантоса. А у меня в голове мелькнула мысль, вернется ли домой Джо, и если да, то не рано ли ее выгонять на улицу?

– Поверь мне, он заслужил мою ненависть.

– Прости, но это кажется немного странным. Раньше ты никогда не говорил о нем ни единого плохого слова.

Я еле сдержался от того, чтобы вновь закатить глаза.

– Я что, черт побери, пятнадцатилетняя дурочка? Кстати, где этот ублюдок Дин?

– У своих родителей, конечно. Сегодня Сочельник, и на твоем месте я бы не стал удивляться, если он зайдет поздороваться. И, черт, какого хрена ты нанял его бывшую девушку? Что за чертовщина, Вик?

– Мне понадобился помощник, – процедил я сквозь зубы.

Прошло уже десять лет. А они провстречались всего полторы четверти. Меня до жути бесило, что Дин возводил ее на какой-то пьедестал, где ее вовсе не должно было быть.

– Это единственная девушка, с которой он встречался, – обвиняюще произнес Трент.

– А еще эта девушка принадлежала мне, – решительно сказал я, после чего засунул в рот сигарету и затянулся.

Окна в салоне были закрыты – в конце концов на улице стояла зима, – но меня совершенно это не волновало. Тренту не стоило совать нос в мои дела.

– Черт побери! – постучав по рулю, воскликнул он. – Дай и мне тоже.

Я передал ему сигарету.