Её промежность уже сверкает своей влагой, отчего мой член болезненно дёргается, требуя попробовать эту дырочку на вкус. И не только он… Я тоже хочу ощутить её влажность на своих губах. Это охренеть как удивительно, потому что ранее в моём мозгу подобных мыслишек не возникало. Я никогда не понимал мужиков, которые суют свой язык туда, куда остальные хер. Но в случае с Катей, всё по другому. Она не знала других мужчин. Она только моя.

Опускаюсь ниже и рисую влажную дорожку из поцелуев вниз от пупка. Маленькая дёргается, но тут же расслабляется, поймав мой строгий взгляд.

Я же не останавливаюсь на достигнутом и, лизнув её клитор, ловлю рваный вздох Котёнка. Мелкая подаётся мне навстречу, желая, чтобы я продолжил. И я продолжаю. Выписываю немыслимые узоры на тугой пульсирующей горошинке, которая наливается желанием с каждой секундой.

Посасываю и покусываю, вызывая у моей девочки громкие стоны.

— Кир… — она приподнимается, опираясь на локти, но я опрокидываю её обратно.

— Слушайся меня, а то встану и уйду, — уйду, как же. Да меня клещами от неё теперь не оторвать.

— Прости, прости, пожалуйста… Кир, — мечется, словно в бреду. Я её понимаю. Она хочет большего, как и я.

И я не смею ей отказывать. Накрываю девочку своим телом и начинаю вторжение. Проникаю в неё лишь совсем немножко и отстраняюсь.

Она не шевелится и не даже не дышит. Лишь покорно ждёт. В её широко распахнутых глазах нет страха. Полное подчинение. Это заводит неимоверно. Сносит крышу напрочь и я уже не соображаю своей головой. Сейчас мной правит другой орган.

Головкой члена ласкаю её мокрую дырочку и снова протискиваю его меж плотных губок всего на пару сантиметров. Одного её голодного, предвкушающего взгляда достаточно, чтобы я понял — Катя готова.

Затыкаю её рот поцелуем, предотвращая крик боли, что сейчас должен прозвучать. Не хочу его слышать. Не могу.

Сжимаю руками её ягодицы, одним точным движением насаживаю на свой ствол пылающее лоно малышки. Тонкая преграда рвётся под моим напором, а коготки Котёнка вонзаются в мои плечи. Она не стонет и не плачет, лишь инстинктивно сжимает мои бока ножками, пытаясь совладать с болью.

— Прости меня, маленькая. Прости, — останавливаюсь, позволяя ей привыкнуть к новому ощущению. — Сейчас пройдёт.

Мне случалось пару раз иметь дело с девственницами и могу с полной уверенностью сказать — это процедура не из приятных, разумеется, только для слабого пола. В такие моменты они совершенно забывают, что ещё минуту назад просили трахнуть их. Начинаются слёзы, крики и попытки сбежать. Но и тут мой Котёнок отличается от остальных кардинально. Она безропотно терпит всё, что я с ней делаю и не потому, что у неё нет выхода (хотя, теперь, наверное, и это тоже), а потому, что ей нравится доставлять мне удовольствие. И для Кэт не имеет значения, каким способом. Чертовски крышесносящее чувство.

С трудом удерживая себя от более резких движений, не без наслаждения заскользил внутри жаркой киски, срывая с её губ стоны. Врёт, конечно. Только в женских романах заниматься любовью впервые приятно. Но мне безумно нравится её подход к этому делу. Из Кэт я смогу воспитать отличную любовницу, хоть это и не единственное, чего я желаю.

Внутри неё так горячо и тесно, что яйца сводит судорогой. Она замечает, что я подавляю свои желания и двигает тазом мне навстречу, позволяя проникнуть в киску на всю глубину, достать прямо до матки. Блять, ей наверное сейчас всё ещё больно, но я не могу больше обуздывать свой свербёж. Вонзаюсь в неё с рычанием, почти с криком, а она терпит. Чёрт.

Хоть бы толкнула меня, что-нибудь сказала, но нет. Кусает губы до крови и покорно ждёт, пока я закончу. А я, потеряв рассудок окончательно, закидываю её ножки себе на плечи и тараню уже под другим углом, растягивая тесное лоно. Даже её вскрик не приводит в чувство. Словно оглох, словно помешался.

— Отпусти себя! — отдаю ей свой приказ и она выполняет его. Кричит, царапает мои предплечья до крови, насаживается на моё орудие с такой силой, что я уже сам сбавляю обороты, чтобы не порвать малышку.

— Ещё! — просит она. — Я хочу сильнее!

Разумеется, я не стану трахать её ещё сильнее, иначе, она просто умрёт подо мной, но как же сводят с ума её мольбы. Наверное моё сумасшествие передалось и ей. Взяв её ножки за щиколотки, развожу их в стороны, не прекращая вбиваться в узкую промежность. Бросаю взгляд вниз и замечаю кровь, что уже размазалась по нашим телам. Видимо, это и служит катализатором для включения здравого смысла и я начинаю осознавать что уже достаточно. Что ты творишь, Кирилл?! Так же и покалечить можно.

Сбавляю скорость и, немного осадив, довожу себя до кульминации.

Ещё пара толчков и я забился в конвульсиях мощного оргазма. Так я не кончал ещё никогда. Вогнав в неё свой кол, спустил в девочку всё, что накопилось за время её пребывания в моём доме и в моём сердце.

Она задрожала, когда я отстранился и с силой притянула меня обратно, чем и сподвигла на ещё один толчок. И только сейчас, глядя на её приоткрытый ротик и широко распахнутые глаза с расширившимися зрачками, я понял — Кэт получила разрядку. Нет зрелища более прекрасного, чем моя кончающая малышка и будь я проклят, если не смогу сделать её счастливой.

*****

Пока малышка тихо посапывает в моей кровати, сбегаю, словно трус. Не могу видеть её слёзы, а их не миновать, если не уйду сейчас. Надеюсь, успею вернуться до тех пор, пока она спит. Моя воля, вообще бы не покидал её. такую тёпленькую и ласковую, но я обязан разобраться с Григорьевым, чтобы спокойно жить дальше. Схватить своего Котёнка в охапку и увезти её подальше от всего этого дерьма.

Машину оставляю в километре от особняка этого мудилы и оставшийся путь иду пешком. Была у меня мысль довести Григорьева до «кондратия», а потом уже грохнуть, но сейчас всё по-другому. Резко захотелось семью и прогулок по собственному саду с женой. Знаю, идиот. Но ничего поделать с собой не могу. Больше нет жажды охотиться и убивать. Нет ничего, кроме неё. Моей кошечки.

Зотов не соврал — по пятам за мной «крадутся» его ребятки, наивно полагая, что я их не замечаю. Школьники блять. Ну да ладно. На войне все средства хороши. Набираю телефон генерала и он отвечает почти мгновенно. Волнуется старикан.

— Сергеич. раз уж ты отправил за мной хвост, пусть не топчутся за спиной без дела, а хотя бы нейтрализуют охрану у дома.

— С Богом, сынок, я рядом, — слышу хрипловатый вздох Зотова. А вот старого лиса я нигде не заприметил. Теряю хватку. Хреново.

Подхожу к воротам и, помахав рукой в камеру наблюдения, жду. Долго ожидать не приходится и вскоре слышу тяжёлые шаги за калиткой.

— Кто такой? — широченная харя «шкафа» высовывается из проёма.

Я открыл было рот, чтобы чего-нибудь съязвить ему на прощанье, но башка охранника дёрнулась и тот свалился замертво к моим ногам. Что ж, я был не прав по поводу орлов генерала. Оперативно сработали, хоть и бездумно.

Перешагиваю через труп и беспрепятственно вхожу на территорию особняка. Пока «смотровые» добегут, я уже успею пробраться в дом.

Спустя пару минут позади меня раздаются выстрелы. Зотовские вошли за мной и теперь втаптывают бедных охранников, аж клочья летят. А у меня вот задачка поинтереснее. Надо бы отыскать папашу и побеседовать с ним в последний раз.

Кристина

Девушка поднесла подушку Кирилла к лицу и с наслаждением втянула в себя его запах. Её мужчина. Почти муж. Очень скоро они станут семьёй, о которой малышка Кэт мечтала с самого детства и уже была уверена, что счастья ей не видать.

Теперь она знала — Кир её любит. И не важно, что он оказался сыном такого чудовища. Он другой. Он особенный.

Катя поднялась с постели, всё ещё хранившей следы их соития, и также голышом отправилась на поиски возлюбленного.

Из кухни донеслись звуки, отдалённо напоминающие пение. Тут же появилось напряжение в районе позвоночника. Это не может быть Кир. Он не поёт. Но эту мелодию она где-то слышала… Холодный пот проступил капельками на коже и стало трудно дышать. Эту песенку пел только один человек… Нет, это не может быть правдой! Это очередной кошмар! Просто сон…

Кэт дрожащей рукой потянулась к ручке двери, но та распахнулась раньше и Котёнок с диким визгом отскочила назад.

— А вот и моя непослушная сука! — страшный человек «добродушно» раскинул руки в стороны, злобно скалясь своей звериной улыбкой.

Кирилл

— Не нервничай так, Кирюш. Найдём мы этого пидора. Никуда не денется. Он в розыске. За каждым углом мои сыскари рыщут. Даже из города не успеет свалить,

— Зотов по-отцовски похлопывает меня по плечу.

— Нет. Сергеич, не в том дело. Я задницей чую, что-то тут не так, — переворачиваю всё вокруг, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, хоть что-то. что объяснит моё долбанное фиаско. — Скажи мне, какого хрена он оставил здесь охрану в полной боевой готовности? Если всё равно собирался делать ноги…

— Александр Сергеевич! Гляньте-ка, чего ребята нарыли, — один из генеральских бойцов принёс какой-то ящик, заполненный до верха видеодисками.

— Юра, блять, мы что сюда пришли, кино смотреть что ли? — раздражённо гаркнул на него Зотов, даже не взглянув на находку.

— Да тут кино-то по ходу необычное, — парень вывалил диски на пол. — Смотрите, тут на каждом написано имя. Все женские.

Я принялся копаться в этой куче и, к своему огромному сожалению, отыскал то, что и ожидалось…

«Кристина».

— Кирюш, ты не гипнотизируй его, давай лучше посмотрим, что там.

Почему-то захотелось послать генерала на хрен и сломать чёртов диск. Может потому, что я догадывался о его содержимом.

И тем не менее, диск был вставлен в проигрыватель. Лучше бы я этого не делал!