— Теперь он твой пёс! Скажи, что мне с ним сделать?!

— Не двигайся, Палач! — боковым зрением замечаю в дверном проёме комнаты Лаптева, который тычет в меня пушкой, наивно полагая, что это меня остановит. Жаль, что он так и не успел увидеть нож, летящий ему между глаз.

Как только труп Игоря шмякается об пол, в квартиру влетает переполошенный генерал, а за ним целая орда бравых товарищей с «калашами».

— Блять! Живой придурок! — облегчённо выдыхает Зотов и поворачивается к моей девочке. — Бедный ребёнок. Ребят, отведите девушку в машину, пока мы тут…

— Кто к ней прикоснётся — грохну! — как будто откуда-то издалека слышу свой голос, смахивающий на рычание животного.

— Успокойся, Кирилл. Её надо увести отсюда. Хватит девочку мучить. — Сергеич берёт малышку за руку и аккуратно ведёт мимо меня, видимо, осознавая, что я в полном неадеквате. — Угомонись. Пусть хотя бы за дверью с ребятами постоит.

Слежу за каждым движением Кэт и когда она исчезает из виду, немного очухиваюсь. Рядом со мной раздаётся выстрел и Григорьев откидывается на пол со свежепродырявленной башкой.

— Незачем тебе, сынок, брать такой грех на душу, — генерал опускает свой пистолет. — За отца на небесах не простят.

* * *

Малышка тихонько всхлипывает, пока врач обрабатывает её разбитые в кровь губы. Так хочется прижать девочку к себе и сказать, что теперь будет всё в порядке, но что-то не даёт…

Может тот страх, что я вижу в её глазах?

Она боится меня. Боится Палача, увидев которого мелкая поняла — я не принц из её любимой сказки. Я чудовище. Такое же, как мой отец, который измывался над ней столько лет.

Не мог такой урод породить нормального человека… Не мог.

После больницы везу её домой. Она молчит и я немногословен. А что тут скажешь? Я такой, какой есть. Вряд ли изменюсь. Она должна привыкнуть. Другого выхода нет.

Всё так же безмолвно заходим в дом и малышка Кэт убегает в нашу комнату. Радуюсь тому, что она может бегать. Ублюдок избил её не слабо, но практически все удары пришлись по лицу. Сотрясение не обнаружили, но гематомы будут сходить недели две. В лучшем случае.

Терпеливо жду пока она уснёт и захожу в спальню, где ещё вчера мы были счастливы. Укутавшись в одеяло, Котёнок тихо посапывает и я не смею её разбудить. Просто ложусь рядом и проваливаюсь в сон.

Катя

Его руки сильно сжимают её горло, а мутные, горящие ненавистью глаза прожигают измученную душу. Страшный человек снова скалится в своей жуткой улыбке и ей хочется кричать. Она открывает рот, словно рыба выброшенная волной на берег реки. Воздуха катастрофически не хватает, а в глазах темнеет от боли.

— Котёнок! — голос Кира прорывается сквозь густую пелену мрака и скрюченные ручищи страшного человека исчезают, как и он сам.

— Малышка Кэт, моя любимая девочка, — он прижимает её к своему горячему, вкусно пахнущему телу и вся боль испаряется, как будто и не было её в жизни Кати.

— Я люблю тебя больше жизни, слышишь? Никто больше не обидит тебя. Я всех в клочья разнесу, — его жаркий шёпот согревает и дурманит.

Потеряв связь между сном и реальностью, Котёнок тянется к его губам и замирает, прикоснувшись к ним, пробуя их на вкус. Самый чудесный вкус. Его аромат пьянит и окутывает какой-то невесомой эйфорией.

Одной рукой он прижимает её к себе за талию, покрывая влажными поцелуями нежную кожу от ключицы до груди. Пальцы другой его руки скользят по гладкому лобку, раздвигают створки половых губ, и начинают гладить бугорок клитора.

— Люблю тебя, — он совершает первый толчок, не резкий, но уверенный и энергичный, а девушка задыхается от переизбытка чувств и эмоций. — Никому не отдам, — Кирилл отстраняется от неё, а затем, горячее орудие опять полностью погружается в теплые глубины малышки Кэт.

Девушка выгибает спину и тихо постанывает от сладких ощущений, которые дарит ей её мужчина.

Кирилл играет языком с её соском, дразня и раззадоривая Котёнка, что уже покачивает бёдрами ему в такт. А он ускоряет свой темп и всё сильнее вколачивается в её влажную щёлочку.

— Обхвати меня ножками, — приказывает ей Кир и Кэт тот же час выполняет его пожелание. Он улыбается. Он доволен ею.

Больше не страшно. Все горести закончились и теперь она будет счастлива. Если только не вернётся Палач… Вот его она больше видеть совсем не хочет. Он злой. Он плохой и опасный. И он может забрать у неё Кира…

Глава 6

Две недели спустя. Кирилл

— Рассказывай, Сергеич. — я разлил по рюмкам водку и сразу же опрокинул свою.

— А ты, я смотрю, на горячительные напитки перешёл? — генерал кинул на меня укоризненный взгляд и махнул свою стопку.

— Да что-то настроение в последнее время хреновое.

— С чего бы это? Всё ж наладилось. Виновные понесли заслуженное наказание, девочка при тебе осталась живая и здоровая. Чего париться то, Кирюх?

— Две недели прошло, а она до сих пор боится меня. Вид делает, что всё по- прежнему, но от каждого моего движения в ступор впадает, как будто я собираюсь её ударить, — в другое время я не стал бы откровенничать даже с Зотовым, но сейчас уже как-то похрену.

— А ты себя видел тогда? Я сам чуть в штаны не наложил, думал всех погасишь. Чего уже про девчонку говорить. Она и так бедняжка натерпелась. Столько лет на поводке… — он вздохнул и, выхватив у меня бутылку, налил сам.

— Не напоминай. Что там с особняком?

— А вот тут, Кирюш, жесть сплошная… За неделю перерыли всю территорию вокруг этого ебучего дома. Ни хера не нашли. А как добрались до сада, так мужики чуть концы не отдали. Да что там… Рвало даже опытных следаков. Девушек откопали… Всех, — генерал опять налил «беленькой» и склонил голову. — Давай не чокаясь… Детдом, кстати, тоже потрясли. У них это дело на поток было поставлено, представляешь? Всех подмели.

На кухню зашла Кэт и замерла у двери. За последние дни она буквально расцвела. Щёчки порозовели, плечи расправились, а попка округлилась. Моя красавица радует одним только видом, что уже говорить о том, как она возносит меня в рай по ночам…

— Здравствуй, дочка! Красавица какая стала! Да ты проходи, не бойся, — старый женолюб расплылся в улыбке перед моей девочкой.

В груди что-то кольнуло, а рука дёрнулась треснуть «Дон Жуана» по темечку. Вовремя одумался. Знаю ведь, что генерал не посмеет да и Котёнок ему в дочки годится, но ревность сжала сердце в такие тиски, что не продохнуть.

— Кать, иди платье примеряй к вечеру. — обращаюсь к ней как можно мягче, но мой бас выдаёт меня со всеми потрохами.

Мелкая тут же испаряется, словно её и не было.

— Бля. Кирюх! Ты что как неандерталец рычишь на неё? А потом жалуешься, что шугается. Поласковее надо с девочками. Тем более с такой красоткой. Эх, я б такую на руках носил, — Сергеич мечтательно ухмыляется, а у меня опять возникает желание разбить ему морду.

— Ты может и носил бы, только вот она моя. И носить её мне. — я как подросток в пубертатный период, честное слово. Случись такое не со мной, не поверил бы, что это возможно.

Пару мгновений Зотов изучающе присматривается ко мне. а после — взрывается от дикого гогота.

— Ну ты идиот, Кирюш! Приревновал что ли? Ой, блять. держите меня семеро! — покатывается старый козёл, издеваясь над моими — сука! — чувствами.

— Очень рад, что поднял тебе настроение. — ворчу я и наполняю рюмки.

— Дурак ты. Кирюш. Неужели не видишь, какими глазами она на тебя смотрит? Да девочка сохнет по тебе, как цветок в пустыне, а ты слюнями тут брызгаешь.

— Сам не знаю, что происходит со мной. Думал такое только в кино бывает.

— Ничего. Это поначалу только сложно. А там, глядишь, притрётесь друг к другу, попривыкнете. Ты лучше скажи мне. чем сегодня будете заниматься? Новый год всё-таки…

Зотов не договорил, потому как из гостиной раздался грохот и мы. словно подорванные, ломанулись туда.

Увиденное повергло меня в состояние шока. Мой Котёнок лежит на полу и не подаёт никаких признаков жизни, за исключением слабого дыхания.

— Маленькая моя! — трясу её словно очумелый, а в подсознании пролетают разные догадки, что могло случиться. И все неутешительные. Поскользнулась? Старые травмы дают о себе знать? Какого хера вообще произошло?

— Я врача сейчас своего вызову! Положи её на диван! — Зотов копается в своём мобильнике, пока я несу мою малышку к дивану.

— Котёнок? Ну же, открой глазки! — похлопываю её по щекам и замечаю, что реснички моей красавицы подрагивают.

— Очнулась? — над нами нависает генерал, попутно называя адрес доктору.

— Кир… — мелкая обвивает руками мою шею и притягивает в свои тёплые объятия. — Всё хорошо, — слабо улыбается.

— Где тут хорошо? Ты в обморок свалилась! — прощупываю её затылок, пытаясь определить, не расшибла ли голову при падении, но Кэт силится подняться, храбрится и немного злит меня этим.

— Просто голова закружилась…

— Голова закружилась? — эхом надо мной вторит Сергеич, как-то задумчиво растягивая слова. — Слушай, Кир… А может она того… Беременна? Моя бывшая как залетела, так сразу начала по стенкам ходить.

Я пялюсь на Сергеича (подозреваю, что смахиваю сейчас на тупорылого барана), а мелкая на меня.

— Ну? Чего застыл, как целка перед ху… — взглянув на Котёнка, он обрывает поток своих аллегорий. — Было, нет?

— Я ж не импотент. Было, конечно… Ах ты ж… — слова застряют где-то на уровне кадыка.

Наблюдаю, как «мужичок с ноготок» деловито ощупывает мою Катю и сдерживаю себя, чтобы не съездить ему по улыбчивой харе.

Нет, я не настолько идиот, чтобы не понимать — он выполняет свою работу. Но его манера низко наклоняться к лицу пациентки, при этом поглаживая её животик (совсем как-то не по-врачебному), неимоверно бесит.