Молчу. Жду. Всё-таки здоровье мелкой для меня важнее, чем эгоистичные напевы внутреннего голоса. Слишком долго он осматривает Кэт. Нервничаю.

— Ну что там, Славик? Можешь что сказать? Или в больничку нам надо? — не выдерживает даже Зотов, с его-то военной выправкой.

— Да не стоит вам беспокоиться, ребят. Всё и так понятно. Здоровье девушки в полном порядке, по крайней мере на первый взгляд. Но анализы и более объёмный осмотр всё же проведите после праздников. И тем не менее, я могу с полной уверенностью сказать — девушка беременна. Поздравляю вас! Это лучший подарок на Новый год, — усмехается врачишка.

— Ааа… Кир? — малышка Кэт смотрит на меня с надеждой и ожиданием чего-то.

Я же, не могу вымолвить и слова. Абсолютный паралич всех, в том числе и нервных, окончаний.

Мелкая, как ни в чём не бывало, жуёт яблоко и читает какую-то очередную статью.

— Кир, тут написано, что ребёнок должен… Он появится… Оттуда, — малышка Кэт робко взирает на меня своими чудными изумрудными глазками и нервно покусывает нижнюю губу.

Чёрт…

Не делай так, Котёнок.

Сейчас как бы не время в постель её тащить.

А хочется.

Всегда и везде.

Так, стоп. Что она спросила сейчас? Как рождается ребёнок? Серьёзно? Блять, жизнь меня к этому не готовила!

Так и подмывает спросить, чем же моя девочка занималась в детдоме целых пятнадцать лет? Неужели не слышала, откуда берутся дети? Обычно детдомовцы взрослеют намного раньше положенного…

О чём это я? Она даже не знала о месячных и сексе. Моя невинная маленькая девочка…

А я мудак. Ладно она. Но я-то ведь знаю как детишки появляются на свет! Чем я вообще думал? Полез на неё, сделал ребёнка и теперь сижу, как последний олух, не зная что делать дальше.

Нет, есть, конечно, кое-какие соображения… Новые документы уже у меня. После Новогодних праздников возьму её за руку и потащу в церковь, где нас с Котёнком повенчают и наш малыш родится уже в полноценной семье.

У меня будет ребёнок! Я стану отцом!

Смотрю на мою Катю и на себя… Одна сама ещё дитя, второй — чистильщик. Замечательные родители из нас получатся.

Разумеется, мне придётся воспитывать сразу двоих. И опять-таки, меня к этому не готовили!

Но я справлюсь. Я обязан. И у меня всё получится. Она заслужила семью и счастье.

— Кир! — Кэт залезает мне на колени и ластится, словно кошечка.

Всё-таки новость о беременности повлияла и на неё. Малышка больше не боится меня. Ещё один веский повод для радости.

— А? Да… Давай мы сейчас не будем в это вникать. — хотя надо бы, Кирилл! — А послезавтра я отвезу тебя к хорошему доктору, который тебя осмотрит и всё подробно расскажет, договорились? — про себя отмечаю, что врач будет женщиной. Не позволю, чтобы мою девочку лапал мужик, как сегодня.

Общепринятое утверждение «врач — существо бесполое» со мной не конает.

Опять эта ревность, мать её… Не о том сейчас нужно думать, не о том.

— А я не умру? Там написано, что…

— Больше никогда не произноси подобные глупости! Интернет не всегда лучший советчик. Такие вопросы нужно обсуждать со специалистом. Поняла? — легонько шлёпаю её по круглой попке, отчего член сразу же встаёт «в стойку». — А сейчас мы будем готовиться к Новому году, как делают все нормальные семьи. Мы будем нормальной семьёй и не важно, что было раньше. Больше не станем жить в прошлом.

Во как меня прорвало! Прямо-таки психологом-воспитателем заделался.

— Я хочу снежинки… Мы вырезали снежинки в детдоме…

Вот. Она хочет снежинки. Моя беременная почти-жена хочет вырезать снежинки. Замечательно.

— Тащи бумагу и ножницы, сейчас нарежем.

Кристина

Кир сосредоточенно следит за её движениями и в точности их копирует. В их руках обычная белая бумага превращается в чудные снежинки с замысловатыми узорами.

Внезапно мужчина замирает и, словно вспомнив что-то чрезвычайно важное, бьёт себя по лбу ладонью.

— Котёнок! Что же ты мне не напомнила? — укоризненно смотрит на неё. отбросив в сторону ножницы.

Она растерянно хлопает ресницами, силясь понять, что он имеет в виду.

— Ёлка, малышка! Мы забыли о ёлке! Так, я скоро буду! — он резко поднимается и куча искусственных снежинок валится из его рук на пол.

— Вот же… Кэт, ты пока собери их, ладно? А я за ёлкой. Какой же Новый год без ёлки? — спрашивает уже сам себя и надевает свитер.

— Ёлка… — завороженно шепчет девушка и, закрыв глаза, предаётся воспоминаниям, родом из детства.

Детство-то, конечно, было отнюдь не волшебным… Но она и не знала другой жизни никогда.

А в Новый год даже в детском доме забывались все обиды, разочарования и невзгоды.

Огромная ёлка стояла посреди большой комнаты, а дети с лихорадочным блеском в глазах наряжали её, обвешивая самодельными фонариками, разноцветными шариками и блестящими обёртками, заботливо собранными воспитателями.

Именно в Новый год она впервые попробовала шоколадную конфету, врученную ей подвыпившей, в следствие чего подобревшей воспитательницей.

А сейчас Кир почти насильно заталкивает в неё столько разнообразных вкусностей, что иногда она даже начинает капризничать.

Он делает для неё столько, сколько никто не делал за всю жизнь.

Любит.

Оберегает.

Лелеет.

А сейчас вот за ёлкой отправился… За зелёной, пушистой красавицей, которую они вместе украсят и под ней же встретят новогоднее утро.

Всё чаще она задумывается над тем, какова же любовь Палача?

Палач — защитник. Он страшен в своей ярости, но тоже любит её. И это очевидно, если вспомнить, как этот красивый, но разгневанный монстр избивал страшного человека… Впрочем, лучше не вспоминать.

Но определённо Кате интересно, как бы повёл себя Палач… Допустим, в постели. Почему-то от этих мыслей становилось жарко и влажно в трусиках.

Кэт уже знает, что это значит… Это возбуждение.

Она хочет Палача. Мечтает попробовать вкус его поцелуев и ощутить жар его прикосновений.

Вздохнула и принялась собирать снежинки, придирчиво осматривая каждую на наличие изъянов. Всё должно быть идеально в эту ночь. Сегодня, с приходом нового года их полноценная семейная жизнь станет явью.

У них родится ребёночек, которого Кир будет любить и баловать, а Палач защищать. А Катя… Она просто станет лучшей женой и мамой. Будет трудно, но она научится. Кирилл поможет и поддержит. Она больше не одна.

Навсегда вместе.

Кирилл

Вот я идиот. Просто непроходимый дремучий дятел.

Как можно было забыть о ёлке? Самом главном атрибуте новогодних праздников!

Чёрт. А как у малышки глазки загорелись! Да она аж замурлыкала от удовольствия.

Можно, конечно, было забить болт на дерево. В конце-концов. не это главное. Но после её подарка мне… Я просто не имею права игнорировать такие вещи. Это для меня мелочь. А она вон как обрадовалась.

Моя маленькая девочка.

Я окончательно пропал за последние недели, лишившись рассудка в её объятиях. Да, полностью и бесповоротно влип по самое нехочу.

Но я не жалею.

Теперь есть смысл в жизни.

Есть стимул, мать его! Сколько лет я жил овощем? Подумать страшно… Если бы не нашёл тогда Котёнка? Если бы моя машина не сломалась и я не пошёл по подворотням? Если бы не было её в моей жизни?

Даже думать не хочу!

Так, Бестужев, хватит пускать слюни. Я теперь муж и скоро стану отцом. Охренеть. Отцом!

Пар вырывается изо рта вместе со вздохом. Всё, несомненно, замечательно. Только вот где я найду ёлку в шесть часов вечера тридцать первого декабря?!

Плевать на время. Должен найти. Обязан. В нашей семье будет всё, как того требуют обычаи.

Даже если мне придётся сейчас зайти в чей-то дом и из-под носа хозяев забрать эту хвойную хрень.

— Ёлка! — восторжённо вопит мелкая и бросается мне навстречу, спотыкаясь и почти-что кувыркаясь в воздухе.

— Эй! Осторожнее летай, Кать! Ты не истребитель, ты беременная женщина! — повышаю на неё голос и совесть за это ни капли не мучает.

— Неужели не понимаешь, что должна беречь себя и малыша? — бросаю на неё строгий взгляд и малышка останавливается на полпути.

Обиженная мордашка, оттопыренные губки.

А в глазах озорные огоньки пляшут.

Хитрюга. Разжалобить решила. И ведь знает куда давить надо.

Какой бы она не была милой и невинной, а чертята в этом омуте водятся. Моя женщина.

— И вообще, я надеялся, что ты порадуешься моему приходу больше, чем этому дереву, — улыбаюсь ей и малышка со всех ног мчится ко мне.

— И с кем я только что разговаривал?

Кэт встаёт на носочки и, чмокнув в щеку, тут же забывает о моём существовании. Ощупывает ёлку, словно желая убедиться, что та настоящая. Долбанное дерево.

Ревную к ёлке. Приплыли.

— А… Шарики? — смотрит на меня с надеждой, мол, ты ведь не забыл, идиот? И нет, я не забыл.

Вручаю ей пакет с игрушками и заношу ёлку в центр гостиной.

— Здесь поставим.

— Кир? А где ты её взял? — Катя смотрит на меня как на супергероя и, не буду врать, мне это безумно льстит.

— Лучше тебе не знать, Котёнок, — наблюдаю как её брови ползут вверх. Наверное, представила как я убиваю какого-нибудь несчастного на улице и отбираю его ёлку. Почти так и было… Правда, вместо свёрнутой шеи мужик получил столько бабла, что теперь может открыть свой магазин. — Да купил я её.

Что ж, я могу собой гордиться. Менее, чем за восемь часов я выполнил годовой план по «приятностям». И это после того, как узнал о беременности Кэт. Да я буду лучшим в мире папой!

Мелкая, склонив голову на бок и по-деловому поджав губы, разворачивает свой подарок.