Бл*дь. Это было выше его сил.

Он развернулся и направился в сторону ее смехотворно крошечного дивана.

Она втянула его нижнюю губу с пирсингом в рот — это ощущение заставило его член дернуться и запульсировать — и отстранилась.

— Постой. Я разложу его. Он не достаточно большой для нас двоих.

— Да пошло оно. Не хочу ждать больше ни минуты. Нам просто нужно будет теснее прижаться друг к другу.

Сэди улыбнулась ему улыбкой, которая дала понять Шерлоку, что он сказал ей больше, чем планировал, и она еще сильнее прижалась к нему.

— Хорошо.

Как и ранее днем — вчера днем — он опустил ее на диван. Она была босой, поэтому он сразу потянулся к резинке ее пижамных штанов. И, как и до этого, она схватила его за руку и проговорила:

— Стой.

— Полегче, милая. Твои шрамы не волновали меня прежде, не волнуют и сейчас.

— Нет... это... черт. Хорошо, — она отпустила его и приподняла бедра, позволяя ему стянуть свои пижамные штаны по ногам.

С внутренней стороны бедра была прикреплена небольшая марлевая прямоугольная повязка, примерно два дюйма в ширину и четыре дюйма в длину. Едва заметные следы крови проступали через повязку.

Шерлок поднял взгляд и посмотрел ей в глаза. Она вновь выглядела напуганной.

— Ах, Сэди. Почему? — он провел пальцами по повязке.

Потянувшись, чтобы убрать его руку, она проговорила.

— Ты ушел. А я не смогла дозвониться до Гордона. Я вычистила все. И затем пошла на пробежку, но этого было недостаточно, — уголок ее губ застенчиво приподнялся в улыбке. — И почувствовала себя лучше после этого. Это заставило меня почувствовать лучше. Оно всегда дает мне такое ощущение.

— Почему?

Она пожала плечами.

— Когда я чувствую, что вещи начинают ускользать из моих рук, это заставляет меня ощущать страх. Мой куратор говорит, что я делаю это, чтобы восстановить ощущение контроля над моим телом. Просто иногда у меня появляется такое ощущение, что я могу его потерять. И затем на меня наваливается усталость.

Вся ситуация начала казаться чрезмерной для понимания. Шерлок не знал, что ответить ей. Он хотел задать ей тысячи вопросов. Он хотел все понять. Но он также задумался о том, как они занимались сексом. Он думал, что ей нравилось подчиняться ему, отдавать себя ему, и он абсолютно точно знал, что именно так оно и было. И понимание этого никак не вязалась с ее объяснением.

— Почему именно сегодня? Я же сказал, что я обязательно вернусь?

Он приподнялся, присаживаясь.

— Это не твоя вина, — сказала она

— Я прекрасно знаю это. Но я пытаюсь понять, — он присел на край дивана и положил ее ноги к себе на колени.

— Это случилось потому, что я ушел, или из-за того, чем мы занимались?

— Мне нравится то, чем мы занимались. Я никогда не занималась ничем похожим на то, что было между нами. Это было по-другому. Я не чувствовала, что я теряю контроль над собой. Это ощущалось так, будто я сама тебе отдаю его. Я сделала это не под твоим давлением. Если это имеет для тебя значение, конечно. То, что произошло между нами, было чертовски горячо.

Это имело для него еще одно значение. Эта была именно та причина, по которой он занимался сексом таким образом — он получал сексуальную разрядку именно, потому, что ему вверяли себя, проявляли крайнюю степень доверия, предоставляя себя, свою душу и тело без остатка.

— Тогда почему? Объясни мне почему?

Она вновь пожала плечами.

— Когда ты ушел, точнее то, как ты это сделал... я не знаю. У меня было такое чувство, будто тебя и не было здесь, будто ты был моей иллюзией, — она показала на его майку. — А затем тебя все не было, а во мне все продолжало увеличиваться это шипение. Ну, как я уже и сказала, — она рассмеялась, и ее щеки покрылись нежным румянцем. Затем она прибавила: — Я знаю, это звучит ненормально. Но я обещаю, что я не такая сумасшедшая, как это может показаться. Просто это все для меня в новинку. И у меня еще остались ужасные привычки. Я пытаюсь больше не возвращаться к ним, но я могу справляться лишь с одним отчаянным желанием за один раз.

— Что произошло с тобой, милая? — он потянулся рукой и погладил ласково ее по щеке, горевшей румянцем.

— Нет. Не сейчас, — она сжала его руку, крепко удерживая. — Я опять разрушила момент?

Нет, она не сделала этого. Как и ранее, что бы он не испытывал к ней, это чувство лишь только усилилось. Ему нравилась ее хрупкая сторона.

— Ты не разрушила момент. Но... — он указал кивком на ее внутреннюю сторону бедра и позволил своей другой руке скользнуть вверх от ее щиколотки. — ... Я не хочу причинять тебе боль, а эта рана находиться прямо между твоих бедер, на внутренней стороне.

Ее лицо покинула робкая настороженность, и она одним движением стянула его широкую майку через свою голову и опустила ее на пол.

— Ты трахаешься только в миссионерской позе? — затем она легла на бок, ее раненной рукой вверх, и подвинулась к краю дивана, оставляя для него место позади себя.

Она озорно улыбнулась, и он ответил на улыбку.

— Нет. Не только, — погладив ладонью ее колено, он поднялся на ноги, снимая одежду. Повесил жилет на стул с высокой спинкой и сложил остальную одежду в кучу рядом. У него оставалась еще пара презервативов в бумажнике; он достал их и взял их с собой, когда лег на кровать позади нее.

Когда он оказался позади нее, то положил одну руку ей под голову, а другой притянул ее за талию поближе к себе. Утыкаясь бородой в нежное местечко между плечом и шеей, сильно посасывая его, и, в конце концов, нежно прикусывая кожу, проговорил:

— У тебя был мой номер. Ты могла бы мне позвонить или написать.

У нее вырвался резкий вздох, и, сосредоточив все свое внимание на его словах, она произнесла.

— А ты бы пришел?

Только в том случае, если бы ситуация была неотложной, но он сомневался, что такое могло случиться. Потому что теперь он собирался быть с ней рядом. И ему нужно было научиться получше понимать ее.

— Я бы поговорил с тобой. Я бы написал тебе.

Она вздохнула, он почувствовал, как она полностью расслабилась в его объятиях.

— Я не хочу казаться нуждающейся.

Он оставил поцелуй на ее шее, в местечке за ухом, затем легко прикоснулся губами к мочке ее уха, втягивая в рот ряд из многочисленных сережек на ее ухе. Затем он пробормотал:

— Ты не нуждающаяся. Тебе просто необходимо чувствовать поддержку. Это совершенно разные вещи, — он переместил руку вверх и нежно сжал ее грудь, слегка перекатывая сосок между пальцами и щипая его до того момента, пока все ее тело не задрожало, а кожа не покрылась мурашками.

— И ты не против этого? — ее голос стал мягким, наполнившись другого рода потребностью.

— Похоже, что нет. Закинь свою ногу на мое бедро.

Она сделал в точности так, как он велел ей, затем Шерлок сжал ее ладонь в своей и опустил их переплетенные руки между ног. Держа ее пальцы, он неспешно двигал ими по ее покрытому влажным желанием клитору. Она старалась сопротивляться, словно была поначалу немного шокирована откровенностью ласки, но затем она издала стон, и ее рука расслабилась, подчиняясь его движениям. Она позволила его пальцам свободно двигаться поверх ее, потом он расположил ее руку у лона и принудил ее проскользнуть в себя пальцами. Он ласкал ее так, пока она не начала всхлипывать от удовольствия, потом он поднял ее ладонь и облизал каждый ее палец. Ее дыхание вырывалась из груди пронзительными, прерывистыми вздохами.

Бл*дь, то, как она ощущалась в его руках. Он не мог понять, откуда появилось такое мощное ощущение, но оно буквально обрушилось на него с силой цунами, — она идеально ощущалась в его руках. Что не имело никакого смысла. Сэди была практически ниже его на целый фут. Но она ощущалась в его руках такой мягкой и умиротворенной, так же, как и когда она обняла его, так же, как и сейчас. Когда он находился позади ее крошечного тела, каким-то образом ощущалось, что она была словно создана специально для него. Это было необъяснимое чувство. Когда они были вдвоем, отсутствовал любой намек на неловкость, или же какого-хрена-творят-твои-руки негодования. Их тела подходили друг другу. Их души, казалось, нашли незримый баланс. Их сердца бились в унисон. Все было идеально. Все было правильно.

Это распалило его еще больше.

Потянувшись себе за спину, он взял презерватив и попытался раскрыть и раскатать его по челну одной рукой, в то время как другой он ласкал ее прелестную грудь. Когда презерватив был на месте, он вновь взял ее руку и направил между ее ног.

— Ласкай пальчиками свой клитор. Делай то, что тебе доставляет удовольствие.

Ему нравилось наблюдать и чувствовать, что она полностью расслабленна в его руках, а не сосредоточена на каких-то размышлениях, что заполняют ее хорошенькую головку, не старается перехватить инициативу, и не торопит его. Когда он почувствовал, что она полностью готова, убрал руку и обернул пальцы вокруг своей возбужденной длины.

То, как ее мышцы стиснули его член, ощущалось практически болезненно. Она была узкой, а он широким и длинным. Таким образом, поначалу ей нужно было немного времени, чтобы привыкнуть к его размеру. Он вышел из нее и затем вновь аккуратно, неторопливо вошел, на этот раз скользнув немного глубже. Ее голова склонилась вперед, и она издала всхлип, который больше походил на болезненный, чем на наполненный удовольствием и желанием. Ее пальцы продолжали ласкать твердую жемчужину клитора.

— Дыши, милая. Делай глубокие вдохи.

Она кивнула и сделала судорожный вдох.

— Хорошая девочка.

Он выскользнул из нее, а затем без предупреждения вошел до самого основания.

Гребаный ад, а она была тугой. Когда его тело продолжало двигаться в ней — входя и выходя из ее лона — она откинула свою голову назад на его левое плечо. Она начала дрожать и извиваться всем телом, и он ощутил, как стенки ее лона неистово сжались вокруг его члена. Ее освобождение наступало слишком быстро. Ее рука двигалась в бешеном темпе на ее клиторе, и она начала стонать и двигать бедрами, в попытке настигнуть свое удовольствие, трахая его.