Полиция и «скорая» прибыли практически одновременно.
Один из парней Егора подошёл к внедорожнику, в котором продолжала сидеть Вероника, и постучал по стеклу. Она чуть его приспустила, но не до конца. Парень протянул телефон.
– Егор, поговорите.
– Да? – она нерешительно взяла телефон и поднесла его к уху.
– Златовласка, надо отогнать машину чуть дальше. Сможешь сделать это сама?
– Нет, руки дрожат.
– Тогда разблокируй двери, Серега отгонит.
Они так и сделали.
Егор спустился где-то через полчаса. Ника успела несколько раз остановить порыв выйти и подняться в квартиру.
Как только запрыгнул в машину, сразу же прижал к себе Веронику, поцеловал её затылок и шумно втянул в себя запах её волос.
– С твоей подругой всё в порядке. Относительно. Сейчас её увезут на «скорой» в больницу, парни проконтролируют, чтобы её разместили в отдельной палате. Завтра к ней съездим. Далее… С ментами тоже встретишься завтра. На основные вопросы я ответил.
– А… тебя не задержат? – этот вопрос волновал Нику всё время, что она сидела в ожидании.
– Нет.
– Но ты же убил Леонида…
– Ника, не забивай голову, чем не надо. Успокоилась немного?
Ника прикрыла глаза.
– Нет. То, что произошло… Егор, увези меня отсюда. Пожалуйста. Я не хочу возвращаться в квартиру. Не могу. Только не сегодня.
– Увезу, даже не сомневайся. Ты дрожишь, златовласка.
Он высвободил её из объятий, потянулся к заднему сиденью и достал откуда-то свернутый в тугую трубку плед.
– Согревайся давай.
Прежде чем покинуть двор, Егору пришлось ещё раз побеседовать с полицией.
Естественно, происшествие привлекло внимание зевак. Пооткрывались окна, высыпали на улицу зеваки, молодежь облюбовали спортивные снаряды на площадке. Ника никого не желала замечать и видеть. Она просто хотела отсюда уехать.
Когда из подъезда вывели Лору, у неё было желание выскочить и помочь ей. Ларису вел под локоть один из парней Егора. И та ему улыбалась. Лариска всегда останется сама собой, даже в критической ситуации. Увидев Нику, она ей помахала рукой и, продолжая удерживать рядом с собой бойца, забралась в «скорую».
Ника зажала рот рукой, не замечая, как слезы начали струиться по щекам.
Увидев их, Егор приглушенно выругался.
– Ника, посмотри на меня.
Она его послушалась.
– Всё позади. Тебе больше ничего не угрожает. Ларисе тоже. Не надо плакать… Твои слезы… – тут он замялся. – Я не могу их видеть.
Он большим пальцем размазал их, а Ника, поддавшись порыву, схватила его руку и прижалась к ней.
– Спасибо… Спасибо, что приехал.
Её слова как-то странно подействовали на Егора. Он вздрогнул, потом нахмурился, завел двигатель, не посмотрев более на неё.
– Я не мог не приехать.
Всю дорогу до его загородного дома они молчали. Ника куталась в теплый плед, пытаясь согреться. Егор включил печку, хотя на улице не было дождя. Нику бил мелкий озноб.
Каждый из нас живет своей жизнью, своими маленькими радостями и победами. Большинство людей стараются блюсти закон, жить принципами, не переступать невидимую черту. А потом раз, и ты оказываешься в ситуации, исход которой от тебя не зависит. И мир переворачивается. Гаснет.
Вероника смотрела в окно и хотела одного – чтобы они как можно скорее приехали.
Егор с ней. Рядом. Он приехал. Без звонка.
И по телу бежало тепло, прогоняя нервную дрожь.
Они подъехали к дому Егора, он нажал на кнопку пульта управления и тяжелые ворота отъехали в сторону. Егор въехал во двор и заглушил двигатель автомобиля.
В эту секунду Ника повернулась к нему и невольно вздрогнула, поймав на себе пристальный взгляд карих глаз, в которых бесновалась уже знакомая и такая пугающая и смущающая её тьма.
– Я люблю тебя, златовласка.
Он думал никогда и никому больше не скажет этих слов.
Саша отбила всё желание. Выкорчевывала его из него долгими ночами и короткими днями. Ночами, где она была ласкова и покорна, где тянулась к нему и отвечала на каждое прикосновение пылкой страстью. И днями, где планировала убийства. Отца. Его. Потом его женщины.
Если бы она не была сейчас мертва, он бы сам её убил. Свернул бы шею. Не раздумывая. Она… Чертова сука! Даже после смерти оставила послания и указания.
На завтра он уже будет знать, что у Леонида был старший брат, нотариус. С ними Саша и вела дела. Он и прислал сообщение, что время вышло, и пора действовать.
Это будет завтра…
Сегодня же сузилось всё до узких дрожащих плеч златовласки. До её глаз, в которых по-прежнему плескалась агония пережитого страха и непонимания, с незаданным вопросом «за что». Егор её прекрасно понимал. Самое парадоксальное заключалось в том, что он не мог ответить на тот вопрос, потому что и не было ответа. И никогда не будет. Больной мозг Саши решил вот таким образом. Почему… Никто не узнает.
Егор последние годы занимался тем, что обеспечивал безопасность многим людям. Подготавливал для этого парней, покупал обеспечение. На него работали и IT-специалисты. Охранная система совершенствовала. Он достиг определенной высоты. С ним считались. Да чего греха таить, его сеть можно было сравнить с маленькой армией.
Горечь полоснула по сердцу – и не смог уберечь самое главное сокровище. Как представил, что мог опоздать на несколько часов, или что Сталкер бы ничего не заметил и не пришёл к нему, сердце обрывалось.
За Никой присматривали. Аккуратно. Ненавязчиво. Но кто мог подумать, что змея активируется в облике увальня Леонида?
Перед фактом потери Ники померкло все. Обиды, недоразумения оказались такими наигранными, глупыми. Если бы он послал свою гордость куда подальше и сграбастал златовласку в объятия, не ушёл в тот вечер или пришёл на следующий день, она бы не подверглась опасности. Да и есть вероятность, что он бы вычислил киллера. Или он так себя уговаривал… На душе стало паскудно.
Никуда свою златовласку он больше не отпустит. Никуда. Охрану приставит. Сам спать рядом будет. Как пес сторожить станет. Волоску с её головы упасть не позволит.
Беркута накрыло. Так, что он сам от себя не ожидал.
Вел машину, а сам задыхался. В груди жгло, и, казалось, сейчас всё вспыхнет.
И признание сорвалось с губ само собой. Естественно. Точно воздух вырвался из легких.
Ника задрожала, а потом кинулась к нему. Прижалась, маленькая, к груди, ища защиту, и зарыдала.
– Интересная реакция на слова о любви, – он пытался иронизировать, а у самого сердце заходилось от переполнявших его чувств.
– Егор… Егор… Я… я…
– Тссс, – он гладил её по растрепавшимся волосам и прижимал сильнее. Сдавил бы её с силой, давая понять, что никогда и никуда больше не отпустит. – Потом скажешь.
До дома он донёс её на руках. Она спрятала лицо у основания шеи, доверчиво обняв.
Уже чуть позже, когда он напоил её сначала кофе, а потом и двумя рюмками коньяка, он услышал тихое:
– Я тоже.
В первую секунду Беркут даже не догнал, к чему относится ей реплика. Нахмурился.
Обернулся и замер.
Его златовласка сидела на диване, поджав под себя ноги и, не моргая, смотрела на него. На лице ни грамма косметики, успела умыться и оттого казалась ещё более привлекательной. И беззащитной. Она куталась в другой плед, накрыв им ноги. В руках держала стакан с водой.
А потом до него дошло…
Он преодолел разделяющее их расстояние и опустился на корточки. Поднял дрогнувшую руку и осторожно, бережно заправив золотистую прядь за ухо, дотронулся до губ Ники.
– Всё будет хорошо.
– Я знаю.
– Прости, что был дураком…
Всхлипнула.
– Прости, что я наговорила тебе тех слов… Просто я… просто я так ждала нашей встречи… Думала, готовилась… и тут Андрей. А я так соскучилась по тебе… И всё как-то разом.
Он прикоснулся к её губам, преисполненный нежностью.
Как же ему хотелось убрать из её глаз растерянное, даже потерянное выражение! Она говорила, раскрывалась перед ним, а в глазах блестели слёзы. Она тянулась к нему, а саму продолжала бить холодная дрожь.
Ника по-прежнему находилась в шоковом состоянии.
– Я тоже очень соскучился. Всю командировку думал о тебе, – Егор когда-то давно уверовал, что открываться перед девушкой ни к чему. Говорить о своих чувствах – тем более. Да и были ли у него в последние годы чувства хотя бы к одной. Нет. Лишь похоть.
С похоти начались его отношения с Вероникой.
Наверное, в этом и состоит мужская сущность. Их влечет яркое, необычное, красивое. То, что будоражит их нутро. Цепляет, чтобы через час-два отпустить.
На долгие годы цепляет другое. Нежные ямочки на щеках, шелковистость волос, которые хочется пропускать между пальцев, улыбка, от которой слабеют ноги. Голос, тихий-тихий, что шепчет тебе глупости перед сном. Мелкие морщинки, убегающие от уголков глаз при улыбке, которые хочется разгладить.
А ещё желание видеть и чувствовать её рядом.
Заботиться.
Не откупиться.
– Так всё глупо вышло.
Он забрал у неё стакан из рук и прижался лбом к её лбу.
– Не спорю. Прости, я сделал тебе больно.
– Я же кончила… – и он скорее почувствовал, чем увидел, как она краснеет.
В тот вечер они не стали говорить о Леониде и его мотивах. Это было бы перебором. При Нике Егор позвонил в больницу, где ему подтвердили, что с Ларисой ничего страшного нет. Отлежится пару дней.
Потом они поднялись в спальню. Вот тут на Егора нашло некое оцепенение. Он с одной стороны до ломоты в суставах и мышцах хотел свою златовласку, с другой – понимал, что сейчас ей не до его приставаний. А у него уже стоял. Только вошли в спальню, он мгновенно представил, как будет любить её на огромной кровати, вертеть во всевозможных позах. Пришлось усмирять свои скотские желания. Он-то привык подставляться, для него кровь – почти что атрибут жизни. Для Ники – шок.
"Безопасник" отзывы
Отзывы читателей о книге "Безопасник". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Безопасник" друзьям в соцсетях.