Дашенька чуть не задохнулась от негодования.

– Да как вы смете! Похоже, вы в самом деле неспособны понять, что я не желаю иметь никаких дел с таким похотливым, самовлюблённым греховодником, как вы! И уж менее всего я мечтала завладеть вашим вниманием, – с особой язвительностью она выделила слово «Ваше».

– Должен отдать вам должное, вы замечательная актриса, – невозмутимо наблюдая за искренним возмущением девушки, проговорил Шелестов. – Но некоторые факты говорят об обратном. Хотите, чтобы я напомнил? – иронично прищурился он. –  Вы не стали отказываться от моего подарка.

– Какого подарка? – растерялась Дашенька. – Кроме цветов, я от вас ничего не принимала.

– Так ли? – Шелестов игриво приподнял бровь. – Только объясните мне, зачем было создавать такие сложности и отправлять вместо себя в ресторан другую девицу?

– Нечего здесь объяснять! – хмурилась mademoiselle Тмилина. – Я не собиралась идти на этот банкет, но труппа, услышав о вашем обещании пожаловать денег, не хотела мириться с моим решением. Вот они и нарядили вместо меня Жози. Мы с ней одного роста и телосложения. Вот и всё, – пожала она плечами.

– А зачем тогда вы отдали подставной мадмуазель Легран подаренное мною колье?

– Колье? Не отдавала я ей никакого колье, – непонимающе проворчала Дашенька и вдруг вспомнила. – Если вы о своём бестактном подарке, то я его вам вернула в тот же день!

– В самом деле? – Лицо князя расплылось в насмешливой улыбке. – Тогда что за камни подстать цвету платья сверкали на шее псевдо-Дениз? Простите, но то колье единственное в своём роде. И не думаю, что у нищей актёрки хватит средств на покупку чего-то подобного. С уверенностью заявляю: это колье именно то, которое подарил вам я. Так что имейте смелость признать: украшение вы мне не возвращали.

– Не возвращала? – Дашенька растеряно заморгала и, немного подумав, взволновано заговорила: – Но это не так! В тот день, когда от вас принесли подарок, Жози была у меня. Я попросила её догнать посыльного и вернуть колье. –  Девушка на секунду задумалась и округлила глаза. – Похоже, Жози оставила драгоценности себе… – догадалась она и сердито нахмурилась. – Простите, Ваше Сиятельство. Я сегодня же потребую от Жози ввернуть вам украшение.

Смерив собеседницу долгим взглядом, Шелестов озадачено задумался. «А ведь она совершенно искренна и, похоже, не обманывает», – неожиданно понял он и нахмурился: мадмуазель Легран никак не хотела укладываться в чётко отлаженную картину его мировоззрения, и все представления Шелестова об актрисах стремительно рушились. Насколько он знал женщин, и в особенности актерок, каждая из них стремилась к одному: получить наибольшую выгоду. Сам князь, будучи крайне расчётливым человеком, за это никого не осуждал. Он всегда считал: каждый вправе использовать то, что даровано ему богом, и волен поднимается по социальной лестнице своим путём. Даже, наоборот, Шелестов испытывал уважение к людям, сумевшим добиться успеха, несмотря на обстоятельства. И теперь, взирая на строгое личико девушки, Сергей Дмитриевич ощущал разлад с самим собой.

От чистого взгляда зелёных глаз ему сделалось не по себе, и князь, немного подумав, возразил:

– Не стоит, mademoiselle. Пусть колье останется у Жози. Как и кулон, который она благосклонно приняла за вас. Это будет своеобразной платой за сыгранный передо мной спектакль и наказанием за моё непомерное самомнение. Надеюсь, вы простите мою ошибку? Я не хотел вас оскорбить.

– Полагаю, это именно так. Меня обидеть вы не собирались, поскольку даже не предполагали наличия у певички чести. Ведь так, Сергей Дмитриевич? – гордо вскинув головку, Дарья Павловна с вызовом взглянула на незваного гостя. – К благородной даме вы не посмели бы явиться вот так, без приглашения… и с подобными предложениями.

Вынужденный признать её правоту Шелестов, не смея возразить, ошеломлённо смотрел на девушку. Но более его поразило другое: перед ним стояла, по меньшей мере, особа царских кровей, а не актёрка заезжей труппы.

– Кто вы, мадмуазель Легран? – выдохнул он.

Под пристальным взглядом мужчины Дашенька отвела глаза. Она поняла: Шелестов её не узнал. «Конечно, зачем ему думать о глупой девчонке, явившейся просить за своего брата» – подумала она, хотя подобный факт девушку даже порадовал. Ей вовсе не хотелось, чтобы князь узнал в мадмуазель Легран дворянку Томилину, а свет получил повод потешаться над глубиной её падения. Но сердце вновь пронзила ненависть: мало того, что из-за этого самовлюблённого баловня судьбы она лишилась последнего близкого ей человека, теперь он ещё посмел сделать оскорбительное предложение.

– Какое вам до того дело, Ваше Сиятельство?  – сдерживая негодование, как можно спокойней ответила Дашенька. – Прошу вас, уходите. У меня много дел.

 Разглядывая девушку, Шелестов молчал. Она выглядела настолько трогательной и беззащитной, что неожиданно грудь свело от щемящего чувства, и ему захотелось её обнять.

– Простите, mademoiselle, я сейчас уйду, – смиряя странные порывы, князь вежливо наклонил голову. – Можно в дальнейшем я буду называть вас Дениз?

– Уходите, – твёрдо возразила она.  –  Надеюсь, мы с вами всё выяснили и больше не встретимся.

– А вот в этом я не уверен, – упрямо сложил губы Шелестов. – Я ещё не узнал, кто вы, – проговорил он и, поклонившись, вышел.

Проводив взглядом незваного гостя, mademoiselle Томилина, охваченная лихорадочным волнением, не могла сдвинуться с места. В голове кружились беспокойные мысли, кровь в висках гулко стучала, а душу заполнили гнетущие предчувствия. «Чего ожидать от этого ужасного человека?» – терзалась она, прислушиваясь к тревожному биению сердца. Ей хотелось убежать как можно дальше, спрятаться, скрыться, лишь бы больше не видеть Шелестова и никогда в жизни с ним не встречаться.

Пытаясь успокоится, Дашенька вернулась к изучению нот, но сколько она ни старалась сосредоточиться, не думать о неожиданном визите не получалось, и мысли о князе настойчиво её преследовали. Задумавшись, каким образом он сумел узнать о подмене, а главное – о месте её жительства, девушка неожиданно заподозрила в предательстве Мари и, разозлившись на подругу, решила ей высказать своё возмущение. Быстро собравшись, mademoiselle Томилина направилась в дом графа Новицкого.

Услышав о визите мадмуазель Легран, Мари поспешила в гостиную и, лишь увидев гостью, раскинула руки для объятий.

– Дениз, милая, как я рада тебя видеть! – воскликнула она, но неожиданно наткнулась на сердитый взгляд подруги.

– Как ты могла меня предать? Зачем ты рассказала Шелестову о Жози?! – с порога возмутилась Дашенька.

– О чем ты? – растерялась графиня. – Я ничего не говорила князю о тебе.

– Не притворяйся! Откуда он мог узнать, где я живу?!

– Постой, постой… Давай присядем и поговорим спокойно, – озабочено проговорила графиня и, усадив гостью на диван, попросила подать чаю. Слуги с похвальной быстротой выполнили поручение, и, разливая в чашки ароматный напиток, Мари, озабоченно поглядывая на кипящую негодованием подругу, спросила: – А теперь объясни мне, что произошло…

– Он сегодня заявился ко мне! Собственной персоной! И начал говорить о каких-то устроенных мною играх.

– Понятно, – усмехнулась Мари. – Следовало ожидать, что Его Сиятельство раскроет обман. Серж далеко не дурак.

– Хочешь сказать, он сам меня нашёл?

– Да, моя дорогая. Князь исключительно настойчивый человек, особенно в достижении собственных целей. Прости, Дениз, но своей таинственностью и упрямством ты только подстегнула его интерес к себе.

– И что мне теперь делать? Мне претит его внимание. Когда я вижу его лицо, мне так и хочется сбить с него эту самодовольное спесь. Я еле сдерживаюсь, чтобы не надавать ему пощёчин! – запальчиво воскликнула Дашенька. – О, этот оценивающий взгляд! Эта снисходительная улыбка! Он просто выводит меня из себя! Я не могу забыть, как Шелестов поступил с Андреем. И никогда ему этого не прощу!

– Прости, Дениз, но ты сильно преувеличиваешь вину Сержа. В том, что сделал твой брат, повинен, прежде всего, он сам, – спокойно взглянула на гостью Мари и, увидев недовольство в её глазах, не позволила ей возразить. –  Да, ты очень любила брата, поэтому и ищешь оправдание его поступкам, а всю вину возлагаешь на других. Но если ты хорошо подумаешь, то поймёшь: я права. На самом деле, Шелестов не такое чудовище, каким ты его себе нарисовала. Он умный и порядочный человек, а вопросы чести для него не пустой звук, – говорила графиня и, заметив, как, собираясь возмутиться, Дашенька набрала в лёгкие воздух, вновь её остановила. – На самом деле Серж очень переживал из-за гибели твоего брата. Поэтому он и порвал со мной. Я была живым напоминанием об этом глупом пари. Поэтому зря ты думаешь, что князь настолько бесчувственный.

– Да как он мог вообще заключать пари на человека! – Не хотела сдаваться mademoiselle Томилина.

– Не вижу в этом ничего исключительного или ужасного. Мужчины часто затевают различные споры. И разве я первая женщина, ставшая предметом пари? И поверь мне, не последняя… – усмехнулась бывшая примадонна. – Конечно, это неприятно, но я считаю, что из любой ситуации следует извлекать выгоду. И знаешь, я ничуть не жалею о своей интрижке с Его Сиятельством, – улыбнулась мадам Новицкая и, увидев изумлённые глаза Дашеньки, воскликнула: – И не смотри на меня так! Я сама всё это устроила, надеясь заполучить красавца-князя. Он, кстати, всё знает, и мы с ним квиты. Думаю, именно поэтому твоё затворничество Серж воспринял, как очередную игру расчётливой певички, – предположила графиня. –  Но мы отвлеклись. Так вот… Шелестов действительно чувствовал себя виноватым и даже пытался найти тебя и вернуть того злосчастного коня, но его друзья, памятуя о том, с какой злостью ты вспоминала о князе, уговорили Сержа не появляться тебе на глаза. Тогда он продал Буйного и погасил долг за вашу квартиру в Петербурге.

– Её и так забрали за долги, – буркнула мадмуазель Томилина.