На самом деле Дашеньке безумно хотелось попасть на бал и хотя бы со стороны взглянуть на красивую жизнь, которой она лишилась. Думая о предстоявшем маскараде, mademoiselle Томилина с сожалением размышляла, что если бы Андрей не заключил то злосчастное пари, возможно, всё было бы по-другому? Она бы блистала в обществе. А возможно, даже танцевала с Шелестовым и была бы счастлива принимать его ухаживания. «Но о чём теперь говорить? Ничего уже изменить нельзя…» – отогнала Дарья Павловна бесполезные мечты….

Глава 24

Стоило солнцу позолотить шпиль Адмиралтейства, как mademoiselle Томилина в сопровождении горничной поспешила в салон мадам Буланже. Ласкающее тепло согревало лицо, и, нежась под мягкими лучами, Дашенька прислушивалась к хрустальному звону сосулек и гомону ошалевших воробьёв. Вторя весенней капели, её душа переполнялась предвкушением светского праздника, пусть даже на нём она останется лишь сторонним наблюдателем.

 Стараясь не отставь от хозяйки, Дуняша семенила рядом, но её визит в модную пошивочную мастерскую носил более прозаичный характер: когда мадам Буланже не успевала с заказами, горничная мадмуазель Легран брала подработку на дом, а поскольку у французской модистки завал был всегда, Дуняша без дела не сидела.

Завидев посетительниц, Софи расцвела в улыбке и, проводив Дуняшу к своей помощнице, вернулась к мадмуазель Легран.

– Дениз, я подобрала для вас восхитительные остатки материи! – предупредительно воскликнула модистка и, намереваясь достать лоскуты, полезла под прилавок.

– Нет, мадам, мне нужна ткань для бального платья, – остановила Дашенька хозяйку и поспешила объяснить, что ей необходим наряд для выступления на балу-маскараде.

– Боже, мадмуазель, какая удача! – Софи всплеснула руками. – Вы должны сразить всех наповал! – разволновалась она и, озабоченно хмурясь, взялась осматривать рулоны тканей. – Нет, я постараюсь! Вот увидите, все столичные модницы при виде вашего наряда будут кусать локти от зависти. Но для начала мы должны решить, кем вы будете. Это же маскарад… – задумалась модистка.

– О чём вы, мадам? На балу я только выступаю.

– Какая разница?! – отмахнулась Софи.  – На маскарад все приходят в костюмах, и вы, ma chérie22, должны соответствовать общей атмосфере. Вы же не хотите выглядеть белой вороной? – перебирая ткани, щебетала модистка и вдруг остановила взгляд на бареже, который когда-то понравился Дашеньке. – А если? – разглядывая нежную зелень, задумалась она и, уже уверено качнув головой, заявила:  – Да, мадмуазель, мы сошьём платье «Весны»! Это так романтично! И подходит вашему образу, а главное – к глазам. Тем более весна уже на пороге, и это будет очень символично! – обрадовалась своей идее Софи и, схватив карандаш, взялась делать набросок. – Вот здесь мы сделаем сборку… Пустим нежную вуаль по плечам и декольте. На лифе будет вышивка: нежные веточки, – поясняя своё виденье наряда, рисовала модистка. – Затем вышивка опустится к подолу и пройдёт по краю юбки. О! А на плечо мы пришьём бутоны и цветы цикламенов. Да! Это будет просто великолепно!

– Но, мадам, это слишком дорого! –  возразила Дашенька. – Мне ещё следует купить веер, перчатки и туфельки… Я не уложусь в выделенную мне сумму, если закажу то, что вы предлагаете. Нет. Давайте подберём ткань поскромнее. Может, это атлас? – девушка потянулась к недорогой ткни.

Модистка с досады поморщилась: она уже загорелась идеей пошить умопомрачительный бальный туалет, и ей было жаль расставаться с задуманным. Но смирившись с пожеланием клиентки, мадам сняла мерки и проводила Дашеньку до дверей. Мадмуазель Легран поспешила на репетицию, а модистка, вернувшись к прилавку, с сожалением вздыхая, убрала бареж.

– Мадам Буланже, а как быстро мне следует сшить подъюбник? – голос Дуняши вывел женщину из задумчивости, а горничная поспешила объяснить: – Сегодня мне предстоит приготовить праздничный ужин. Боюсь, до завтра с работой не поспею.

– Ужин? – растеряно переспросила модистка.

– Да. К барышне пожалует важный господин, – простодушно проболталась деваха.

Софи встрепенулась:

– А вот теперь, деточка, расскажи об этом господине поподробнее, – заинтересовано заворковала француженка и, потянув горничную за руку, усадила её в кресло для посетителей. Дуняша, разумеется, выложила всё как на духу, и модистка торжествующе потёрла руки. – Конечно, милая, не торопись. Время ещё есть. Но у меня к тебе будет одна маленькая просьба. Передай пожалуйста Сергею Дмитриевичу от меня записочку… Но так, чтобы Дениз не увидела. Договорились?

– Я всё понимаю, мадам, – улыбнулась Дуняша и подождала, пока модистка напишет послание.

Провожая горничную, Софи подмигнула:

– Сошьём твоей хозяйке платье! Да такое, что всё кавалеры упадут к её ногам и, забыв про своих чопорных дам, будут молить хотя бы об одном взгляде мадмуазель Легран! – торжествующе изрекла она, а про себя лукаво хмыкнула: «Может, моя Весна растопит и ледяное сердце Шелестова?»

Тем временем Дашенька, не подозревая о тайном заговоре модистки и служанки, спокойно распевалась на сцене. Репетиция подходила к концу, когда в зал зашёл Шелестов. При виде князя тенор Бошар прошептал на ухо примадонне:

– Дениз, наверное, вам следует исчезнуть…

– Поздно, месье. Князь раскрыл наш обман, а потому в этом нет необходимости.

Услышав разговор, Жози забеспокоилась.

– А что будет со мной? Поручик уверен, что мадмуазель Легран – это я.

 Бошар бессильно развёл руками:

– Придётся объяснить господину Вересову, что это была шутка.

– Шутка?! – танцовщица испугано вытаращила глаза – А если он разочаруется во мне?

– Милая, Жози… Если мужчина до сих пор не разочаровался в вас, то уверяю, ему это уже не грозит, – тенор снисходительно улыбнулся и пожал плечами. – В конце концов, какая ему разница, как зовут девушку, которая ему понравилась.

– Вы уверены? – капризно сложив губки, захныкала танцовщица.

– Абсолютно. Уж мне-то вы можете поверить…

Пока актёры шушукались, Сергей Дмитриевич занял место в первом ряду. Желая лично просмотреть номера для концерта, Шелестов переговорил с господином Кошелевым и отобрал пару фрагментов из водевиля и оперы, танцевальные композиции и романсы. Оценив получившуюся программу, князь высказал одобрение, и все начали расходиться.

– Мадмуазель Легран! – неожиданно воскликнул Сергей Дмитриевич. – Подождите! У меня к вам остались вопросы.

Дашенька остановилась и растеряно взглянула на князя:

– Вам что-то не понравилось, Ваше Сиятельство?

– Нет, Дениз, всё великолепно, – поспешил успокоить её Шелестов и, поднявшись с места, подошёл ближе. – Вы обещали после репетиции разрешить проводить вас до дома, – приглушённо проговорил он.

– Не припоминаю, чтобы я давала такое обещание.

– Как же! Вы ещё хотели угостить меня ужином, – улыбнувшись, напомнил Шелестов.

– Если мне не изменяет память, вы просто не оставили мне выбора, – поправила князя Дашенька.

Не обращая внимания на её уточнение, Сергей Дмитриевич подхватил руку девушки, галантно прикоснулся к ней губами и произнёс:

– Вот и хорошо. Я подожду вас у чёрного хода. Как обычно, – он обворожительно улыбнулся и направился из зала.

Когда статная фигура Шелестова скрылась за дверями, mademoiselle Томилина глубоко вздохнула и прикоснулась к пылающим щекам. От мысли, что ей предстоит провести вечер в обществе князя, сделалось душно, и девушка никак не могла укротить лихорадочно скачущее сердце. Наконец, взяв себя в руки, она направилась к выходу. «В конце концов, это всего лишь ужин, – успокаивала себя Дашенька. – Да и Дуняша будет рядом».

Всю дорогу Сергей Дмитриевич и мадмуазель Легран продолжали обсуждать предстоящее вступление и за разговором не заметили, как оказались у дома на Мойке. В комнате господ уже дожидался накрытый стол: Дуняша постаралась на славу. Конечно, сказочного изобилия здесь не наблюдалось, и горничная всего лишь заказала блюда в ближайшем трактире, но выглядели яства от этого не менее аппетитно. Фаршированная овощами жареная курица источала соблазнительные запахи, пироги с рыбой и грибами манили румяной корочкой, а на десертном блюде томились засахаренные фрукты, политые вишневым сиропом. При виде гостя Дуняша засуетилась.

– Уж извините, барин, чем богаты…

– Всё замечательно, – ответил Шелестов и непонятно откуда извлек бутылку шампанского. – Только вот фужеров не хватает.

– Ой, Ваше Сиятельство, а у нас и нет, – горничная виновато развела руками, но тут же встрепенулась. – Ничего, я сейчас сбегаю, у хозяйки дома спрошу, – воскликнула она и вскоре вернулась с фужерами. Поставив один из бокалов перед гостем, Дуняша незаметно сунула Шелестову записку от мадам Буранже и многозначительно взглянула. Сергей Дмитриевич удивился, но виду не подал. Обслужив господ, горничная поспешила в смежную комнатёнку.

– Дуняша, ты куда? – забеспокоилась Дашенька.

– У меня работы много. Сами видели, барышня, мне же мадам Буланже велела подъюбник пошить.

– Иди, иди, голубушка, мы сами справимся, – опять как у себя дома распорядился князь, и Дуняша прикрыла за собой дверь.

Мademoiselle Томилина недовольно нахмурилась, а Шелестов, как ни в чём не бывало, откупорил бутылку.

– Дарья Павловна, вам приходилось пить шампанское? – разливая искрящийся напиток по фужерам, поинтересовался Сергей Дмитриевич.

– Да, меня брат угощал, – девушка смущённо покраснела. –  И с актёрскими как-то пробовала.

– И как вам? – князь подал бокал.

– Вкусно, только пузырьки в носу щекочут, – улыбнувшись, призналась она. – И голова кружиться начинает… Правда, быстро проходит.

Шелестов понимающе засмеялся и приподнял бокал:

– Давайте выпьем за ваш выход в свет!

Фужеры издали нежный звон, и, пригубив вино, князь и актриса приступили к трапезе.

– Дарья Павловна, а в доме вашего отца балы бывали?