- И что же это за благодетели? И хватило ли у тебя денег, чтобы расплатиться с ними за этот совет? – уже даже не зная что и думать, со злой иронией высказалась Трилла, буквально выплескивая в словах, скопившееся за время разговора, нервное напряжение. Понимание того что над дочерью жестоко и безнаказанно издеваются в школе злило ее неимоверно, а принятая матерью позиция обреченного невмешательства лишь нагнетала негатив в мыслях и разуме. Вот только как все это исправить она не знала, поэтому девушке оставалось лишь ждать разъяснений Руггеды, параллельно этому топя окурок в стакане с чаем и тут же раскуривая новую сигарету.

- Эти внезапные благодетели оказались самой большой удачей за многие годы. И неважно что она выглядела как пара ошалелых студентов, наверняка в качестве наказания, заброшенных к нам для прохождения медицинской практики. В Миннесоте, возможно впервые услышав о нашей стране и узнав о проблемах с квалифицированными медицинскими кадрами в Дисмайне, решили помочь ’’бедным’’ соседям и направить к нам на рабочую практику нескольких студентов. В Америке профессия психолога очень востребована и уважаема, поэтому учеников там очень много, а вот мест для прохождения полноценной рабочей практики не хватает. Поэтому, узнав что практически под боком есть небольшие города с минимальным количеством психологов, они тут же договорились с нашим правительством и сразу начали засылать к нам своих студентов. Для связи с кураторами родными им выдавались мобильные телефоны и вот это очень сильно помогло нашей девочке. Найдя трудного клиента в нашем лице, попавшие в Дисмайн по распределению парни не стеснялись связываться со своими старшими коллегами и едва ли не яму к нашему дому протоптали. Приходили, наблюдали за Ирони, пытались с ней общаться и искали новые подходы к нашей девочке. Это для них было лишь работой, но ребята по-настоящему увлеклись этой задачкой и до самого окончания практики искренне пытались помочь Ирони. И у них, не без помощи кураторов, получилось улучшить ее состояние и даже ослабить отчуждение. Жаль только что их двухлетняя практика окончилась. Хотя один студент, не смотря на это, даже сейчас иногда захаживает к нам в гости. Отличный и очень добрый парнишка. Еще на втором году практики женился на местной девчонке, получил гражданство и окончательно осел в Дисмайне. Теперь вот работает детским врачом в местной клинике – закончила свой рассказ на хорошей ноте Руггеда и не дожидаясь очевидного вопроса от дочери, сразу дала свои пояснения – Говорит что для психотерапевта работы в городе очень мало. Но если будет нужно он и к своей основной специализации сможет вернуться. Проявил парень себя очень хорошо, поэтому, я думаю, даже переквалификацию в ветеринара простят, лишь бы только молодой специалист обратно в свою Америку не думал уезжать.

- А у вас тут, оказывается, интересно – с нескрываемой иронией озвучила Трилла свое краткое мнение о рассказе матери, с едва слышным всплеском закидывая и второй окурок в стакан с остывшим чаем и пеплом. Из-за неопределенности ситуации и преимущественно плохих новостей красавица так и полнилась раздражением, которое ей удавалось сдерживать с немалым трудом. А вот свой скепсис она удержать на языке не смогла и озвучила его без смягчений и прикрас.

- Мальчики конечно хорошие и добрые. Возможно они помогли Ирони… Вот только, ******, я почему-то не заметила результата! Моя дочь скорее похожа на бледную тень, чем на человека и я не вижу ни единой причины для твоих восторгов. Она даже поздоровалась со мной, словно какая-то… машина. Она даже не порадовалась моему приезду. Она… - высказывала причины своего негодования Трилла, при этом в спешке глотая слова и постоянно сбиваясь с мысли. Она наверное наговорила бы еще много лишнего, но наткнувшись взглядом на печальную улыбку матери, резко осеклась и замолчала в растерянности.

- Уж поверь, моя дорогая, сейчас Ирони чувствует и ведет себя гораздо лучше чем раньше. Ну а то что ты видела… это лишь защита от пугающей ее неизвестности. Маска глубокой отчужденности, которую она надевает при общении с незнакомыми людьми. Каковой, уж извини, ты пока что для нее являешься. Прошло почти одиннадцать лет… И она просто тебя забыла. Поэтому лучше не ворчи мне тут, а лучше готовься знакомиться с ней заново. У тебя есть время чтобы подружиться с собственной дочерью – слова Руггеды сильной болью ложились на сердце и разум блудной дочери. Хотя и неудивительно. Чувствовать себя чужой для самого близкого и родного человека и осознавать в полной мере этот слепой удар судьбы… Крохотный кусочек личного ада образовался в душе девушки и жег мысли своим инфернальным пламенем, вынуждая ее бессильно скрипеть зубами из-за собственного бессилия и молча стенать, не видя выхода из этого кошмара.

- Слушай… А у тебя нет чего-нибудь покрепче чая? – с немалым трудом выдавила из себя вопрос Трилла, с надеждой глядя на мать.

- Выпивать с самого утра? – с ехидцей уточнила женщина, но почувствовав состояние дочери и поняв что сейчас не время для шуток, решила поддержать ее в этом аморальном начинание, выдернув из буфета не начатую бутылку дорогого трехлетнего вина. Ее она купила, чтобы отметить приезд дочери и видимо время для этого уже настало. Им обоим нужно было заглушить оставшееся после беседы послевкусие и красное полусладкое отлично справилось с этой задачей. Смыло с языка мерзкую горечь неприятных слов и оставило после себя лишь легкое опьянение. И это сталось отличным завершением утреннего чаепития.


Глава 2. Недействующий персонаж.


Стоящее практически в самом зените солнце заглядывало в окно лишь редкими отсветами от окон соседнего корпуса невысокой двухэтажной школы, из-за чего небольшое помещение будто бы было заполнено густым золотисто-пыльным облаком. Начало весны в этом году было уже по летнему жарким, но комнату клуба любителей литературы при кабинете Английского языка еще не проветривали с зимы, поэтому встревоженная редкими посетителями книжная пыль буквально клубилась в помещении наполняя его уютным и мягким сиянием. Будто в кадре остановившей время фотографии, в комнате царила полная неподвижность и лишь мерное дыхание единственного находившегося здесь человека придавало этой статичной картине некое подобие движения и жизни.

Правда девушку, являющуюся по факту единственным членом этого клуба, не сильно заботила вся эта феерия пыли и света. Устроившись за столом в самом дальнем от окна, оттого и самом темном углу, сильно склонившись над раскрытой книгой, девочка полностью и без остатка погрузилась в чтение. Тихая, практически неподвижная и до крайности бледная, периодически шелестящая страницами, она выглядела словно заблудивший в школе призрак забытого ученика. И выбранное ею, самое темное место в комнате, лишь усиливало этот образ, гримом из целой череды дымчатых теней.

Погруженная в чтение Ирони (а этой увлеченной девушкой была именно она) не обращала ни малейшего внимания на царящую на этаже тишину. Шел первый час дня и уроки по идее должны были еще идти, но директор решил немного изменить расписание занятий и устроить после обеда большую уборку начала весны. Поэтому все ученики сейчас находились вне школьных стен и профессионально эмитировали бурную деятельность по уборке прилегающей к учебному заведению территории. И лишь одна Ирони, в виду ее бесполезности, на время уборки была отправлена в свое тайное книжное логово, где, подавшись своему литературному увлечению, практически растворилась в опустившейся на школу абсолютной тишине. Или…

- Пошли. Пошли сюда… Нас там ни кто искать не будет… Мне брат такое ***** из своей Айовы привез… Я еще сам не пробовал, но брат говорит что штука отличная, на раз уносит… - неожиданно зазвучали где-то очень близко голоса, безжалостно разрывая такую хрупкую тишину и наполняя кабинет Английского языка отголосками смеха – Да не бойся ты! В эту книжную ’’кладовку’’ ни кто и не ходит… Да и демоны с ней с этой уборкой! Пусть девчонки работают если им так это нужно. А мы лучше посидим, расслабимся. Тем более не каждый день нам такая АААААААА!!! ****! – вошедший первым парень лет шестнадцати, что-то воодушевленно расписывающий своим товарищам, наконец заметил сидящую в углу девушку и даже закричал от неожиданности и легкого испуга. Двое шедших следом парней отшатнулись от входа, но быстро взяв себя в руки, спросили чего их друг так испугался.

- Да тут наше школьное бревно спряталось. Сидит в углу как ******* приведение, хороших людей пугает – пояснил главный болтун в троице и обернувшись, приглашающее махнул рукой – Деревья не разговаривают, так что она нас не сдаст. Пошли уже наконец дунем.

Неожиданно на остров отчуждения для одного человека вторглись посторонние и принялись хозяйничать в чужой вотчине. С грохотов сдвинулись в сторону мешающие столы и стулья. Со смешками были зачитаны самые забавные названия книг. С хрустом открылось запекшееся от времени и нескольких слоев краски окно, после чего в комнату клуба тут же просочился еще по-зимнему сырой ветерок и разогнал висевшую в воздухе пыль по углам. С грохотом и бумажным шелестом попадали на пол сметенные с подоконника книги.

Ирони с легким неудовольствием пронаблюдала за этим самоуправством, но довольно быстро вернув и укрепив свою броню безразличия, вернулась к прерванному чтению, видимо решив что ее все происходящее не касается. И как же она ошибалась…

Тем временем парни уже раскурили одинокую сигарету и пустили ее по кругу, стараясь как можно дольше держать дым от тлеющей травы в своих легких. Судя по их расслабленным и довольным выражениям лиц, брат главного болтуна привез из Айовы и правда что-то хорошее. Жаль только что Ирони, когда сильный порыв бросил ей в лицо облако сигаретного дыма, оценить качество не смогла, зашедшись в приступе сильного кашля.

Внезапный шум из тонущего в тенях угла заставил курильщиков вздрогнуть от неожиданности, а державшего сигарету парня и вовсе выронить их общую драгоценность прямо в окно. Миг и вод уже расслабленность сменяется сильной злостью, причем направленной не на растяпу товарища, а на подавшую в неудачный момент голос девчонку.