– Удивительно, правда? Стоит свету выключиться, как мы снова с вами находим друг друга!

– Не то слово, – хмыкаю я, озираясь по сторонам.

– Мон, что будем делать? – вдруг спрашивает её знакомый женский голос. Должно быть, та самая Рейчел, что в прошлый раз, как и я, трусила находиться здесь. – Куда идти?

– Вы будете прятаться? – спрашивает меня Моника.

– Почему ты говоришь со мной на «вы»? – не выдерживаю я.

– И вас именно это беспокоит сейчас? – шепчет Рейчел. – Офигеть.

– Вообще-то, да! – хмыкаю я. Моника отпускает мою руку. Кто-то снова пихает меня вперед, и я с трудом удерживаюсь на ногах. – Эй!

– Прошу прощения, – вдруг говорит мужской голос. – В потемках ничего не видно.

– Крис? – с заметной осторожностью в голосе спрашивает Моника. – Это ты?

– Моника, – почти шепотом говорит мужчина. – А ты в курсе, что я украду тебя сейчас?

Девушка игриво хихикает, недовольный вздох Рейчел врезается в лицо, а мои глаза только и делают, что округляются от изумления. Значит, именно так здешние парни клеят девушек?

– А ты в курсе, что я планировала танцевать всю ночь напролет?

– А у меня есть кое-что поинтереснее танцев, – уверенно отвечает парень. У него приятный голос, с пикантной хрипотцой. – Протяни мне руку…

– Мо-о-он? – тянет Рейчел, явно не желая отпускать подругу не пойми с кем. – Ты же не думаешь, что…

– Я скоро вернусь, – шепчет она в ответ. – Так надо.

– О, конечно! Прям надо! – недовольно вякает её подруга. Тем временем, Моника бесследно исчезает с неким Крисом. За несколько секунд воздух, пропитавшийся её сладким парфюмом, очищается, и на смену ноткам ванили приходит легкий цветочный аромат. Рейчел нащупывает мое предплечье: – Вы еще здесь? То есть, ты…

– Ага.

– Что будем делать? Останемся здесь или спрячемся?

– А ты хочешь играть в прятки? Если так, то надо идти в коридор, там «по-своему» весело.

– Боже упаси! Мы здесь не за весельем.

– А зачем вы вообще сюда пришли?

– А вы? Ты, – тут же исправляется она.

– Хотела потанцевать и немного развеяться, – честно отвечаю я. А еще, быть может, (если мне хватит смелости, в чем я сильно сомневаюсь), попробовать сыграть в одну игру. Что-то ведь в них находят все эти люди. – А вы?

– На разведку, – сухо отвечает Рейчел, продолжая держаться за мое предплечье.

Свет постепенно включается. На танцполе осталось человек пятнадцать, остальные, как будто, испарились. Около бара несколько мужчин, девушки стоят в сторонке у стены, а бармены, как ни в чем не бывало, смешивают напитки.

Опускаю глаза на рыжеволосую Рейчел. Личико у нее круглое, глаза большие. Она таращится на меня, приоткрывает рот и устало вздыхает. Потом оглядывает зал в поисках подруги. Я делаю тоже самое. Ни Илоны, ни Драко не нахожу.

– Пойдем к бару и выпьем чего-нибудь? Нас обеих кинули подруги, – хмыкаю я. Теперь-то знаю, что в коридоре сейчас играют в прятки, поэтому там я пока не намеренна появляться. Здесь в зале, как-никак, безопаснее, и от того спокойнее.

– Хорошо, – согласно кивает Рейчел. Она следует за мной, точно хвостик. Все время озирается, с опаской поглядывает на незнакомцев и поправляет темно-синий пиджак, словно боится, что оголится грудь. Мы залазим на высокие стулья, и я спрашиваю её, что она будет пить. – Мм… Ну, коктейль…

– Какой? – улыбаюсь я. – Мы с подругой пили «Лонг-Айленд», но я бы попробовала что-нибудь другое.

Бармен в белой майке и маске наклоняется к нам, и мой взгляд предательски останавливается на его играющих мышцах. Он предлагает нам «Голубые Гавайи», я, не задумываясь, киваю в ответ, а Рейчел только глухо протягивает «угу-у-у».

– Вот это да! – ахает она, когда парень отворачивается от нас. Слежу за её взглядом и понимаю, что моя новая знакомая (так же как и я, собственно), заворожена играющими мышцами крепкого мужского тела. – Как думаешь, сколько ему?

– Достаточно, чтобы сводить с ума молодых девушек одними только бицепсами, – улыбаюсь я. – А с кем ушла твоя подруга?

– О-о-ой! – закатывает она глаза, резко завершив наблюдение за барменом. – С Крисом. Он в прошлый раз просто угостил нас коктейлями, а Мила уже вся потекла. Прости за выражение.

– Мила? Её так на самом деле зовут?

Рейчел прикусывает нижнюю губу и напряженно вздыхает.

– Да успокойся ты, – улыбаюсь я, поправив цепочку от сумочки на плече. Неужели она думает, что я залезу на сцену и в микрофон объявлю о нарушении правил? – Забыли. Значит, она променяла тебя на парня.

– Ага, что-то типа того. Если он узнает её, страшно подумать, что будет!

– Ваши коктейли, – подмигивает нам бармен. – За счет заведения.

Мы благодарим его, и как только парень подходит к другим гостям, Рейчел тихонько, но протяжно вздыхает, лаская крепкое тело девичьим взглядом. Пробуем ярко-голубой напиток и остаемся довольны. С улыбкой киваем друг другу, типа «да-да, вкусненький!» и пару минут молчим, пока я не вспоминаю, на чем именно прервался наш разговор.

– Погоди, так Моника знакома с этим Крисом? То есть, – усмехаюсь я, путаясь в собственных мыслях, – она знает его здесь, или за пределами клуба?

– Мм… – Рейчел мнется. Кривит губы, кусает их, вертит фужер на стойке. – Ну, как бы, да…

Я смеюсь, откинув волосы за спину:

– Если ты думаешь, что я какая-нибудь тайная шпионка, что следит за соблюдением дурацких правил и готова выгнать каждого, кто нарушит хоть одно – ты ужасного обо мне мнения! Я так же, как и вы, новенькая, и мне необходимы единомышленники.

На её губах появляется легкая улыбка, и я чувствую, что мне удалось отыскать нужный ключик.

– Моника знает этого Криса уже много лет. Он друг её старшего брата. Я ей говорила, что от него нужно держаться подальше, ведь он в любую минуту может узнать её, а она отказывается слушать меня. Ей здесь вообще запрещено находиться, иначе… Будет катастрофа.

– Она что, влюблена в этого Криса?

Рейчел делает несколько глотков и пожимает плечами.

– Она все отрицает. Раньше ничего такого не было, ей ведь вообще запрещено встречаться с кем-либо. Братец у нее – сущий кошмар. Но после прошлой вечеринки моя подруга сама не своя. Как будто страх потеряла, понимаешь? Сидит на уроках и пялится в одну точку, улыбается, мечтает… Я её зову, зову, а она такая «А? Что? Ты со мной говоришь?»

Пока Рейчел без умолку говорит о своей подруге, «Голубые Гавайи» в её бокале постепенно исчезают. Она тараторит, как старая печатная машинка, и даже громкая музыка, кажется, не способна поглотить эти безостановочные звуки.

– …а у меня даже не спросила, надо ли мне оно все вообще, понимаешь? Я может, дома хотела поваляться, фильм посмотреть с Эштоном Кутчером, вместо того, чтобы тайком пробираться в клуб её брата-диктатора!

– Погоди, погоди, – вдруг обрываю я, внимательно вглядевшись в её расслабленные глаза, – что значит «сидит на уроках и пялится в одну точку»?

– Ну, найдет пылинку в пространстве и пялится на нее, не видя больше никого вокруг. Ой, а можно повторить этот коктейль? – с игривой улыбкой спрашивает она бармена, что тут же кивает ей в ответ. – Спасибо! Он такой милый, правда?

– Сколько тебе лет?

Рейчел часто моргает.

– Ты школьница?!

– Тс-с-с! – шепчет она, хотя ни меня ни её из-за музыки никто не услышит. – Поверь, это еще мелочь, по сравнению с тем, что…

– Ты школьница! – ахаю я, взглянув на пустой бокал. – Я только что напоила тебя алкогольным коктейлем. Сколько тебе? Шестнадцать?

– Почти восемнадцать, – буркает она, доставая из сумочки несколько бумажных купюр. – Я присматриваю за подругой. А что мне было делать, когда она собралась проникнуть сюда? Оставить одну?

– У меня такое чувство, что я стою на улице, а в меня беспрерывно швыряют огромные и холодные снежки! – восклицаю я, таращась на Рейчел. Начинаю медленно перечислять: – Школьницы проникли на закрытую вечеринку для взрослых, танцуют, пьют алкогольные коктейли и влюбляются в каких-то Крисов, с которыми знакомы много лет, а если обо всем узнает брат-диктатор, то будет катастрофа… Я ничего не упустила?

Рейчел хмыкает. «Голубые Гавайи» лишили её каких-либо опасений.

– Ну, только то, что этот клуб принадлежит брату-диктатору и его другу. Тому самому Крису.

У меня дергается левый глаз, когда бармен ставит перед школьницей второй коктейль и отказывается брать деньги, сказав густым голосом, что этот бокал исключительно от него.

– И что же прикажешь теперь мне делать со всей этой информацией?

– Жить дальше, – пожимает она плечами. – Если из-за моей подруги-курицы нас все-таки узнают, я ни за что не расскажу, что одна девушка в черной маске знала обо всей нашей тайной операции! Ну, за знакомство! – подмигивает она мне, подняв свой бокал. Делает несколько глотков, а потом кривится. – Фу, второй уже не так приятен.

– А зачем вы вообще пошли сюда? И как смогли, ведь тут вход по карточкам…

– «Золотые билеты»! – усмехается Рейчел, закатив глаза. – Моника стащила один у брата. Он у нее кошмарный диктатор! Она часто пишет про него в своем блоге и поверь, это просто жуть какой он противный, упертый и несносный человек! Он запрещает ей гулять с парнями, как-то раз она две недели сидела дома, потому что в компании, с которой мы пошли в кино, были мальчики! Представляешь? Типа, она его не предупредила об этом. Если он узнает, что она проникла сюда, убьет её, однозначно.

И меня тоже, если узнает, что я знала, что его сестра веселилась здесь… Запутанный комок моих мыслей толкает прочь незнакомый парень в зеленой маске с ярко-красным пером. На нем белоснежная рубашка с закатанными рукавами и несколькими расстегнутыми пуговицами, приоткрывающими идеально гладкую кожу груди. Ни одно волоска! Удушающий аромат крепкого парфюма разъедает ноздри и мне приходится немного отпрянуть, чтобы вовсе не задохнуться.