Мы целуемся, но мои веки слабо поднимаются. Я смотрю на её ресницы, опускаю взгляд на курносый носик, что задевает мой, и пытаюсь понять услышанное. Что-то в этих словах отрезвляет, охлаждает разгоряченную голову.

«Дай мне возможность хотя бы раз сделать что-то самой, пожалуйста».

Пожалуйста?

Словно читая мои мысли, Каролина оставляет нежный поцелуй на моих губах, как будто напоследок. Наши взгляды встречаются, кончик моего носа касается её, и все, о чем я могу думать в эту секунду – она. В голову лезут мысли, которым запрещено там находиться. Меня не должна интересовать её жизнь, увлечения и причины, по которым она может грустить… Часто ли она ходит по клубам, много ли у нее друзей и есть ли среди них говнюки, которых давно пора было проучить…

Я понимаю, почему вся эта несусветица быстрой каруселью кружится в моей черепушке. Раньше такого не было, ведь мои девушки оставались для меня неизвестны, но эта… Черт возьми, эта – Каролина, дизайнер интерьера, что по необъяснимому стечению обстоятельств работает над нашим проектом. Вот она смотрит мне в глаза и понятия не имеет, что мы вместе шли пешком через центральный парк и пили кофе. Это меня ты пригласила на обед в пекарню, где я купил тебе стеклянную бутылку газированной воды чисто автоматически, потому что знал, что ни сок, ни чай ты не захочешь. Потому что ты любишь газированную воду в стеклянных бутылках…

Чем больше я знаю о тебе, тем загадочнее ты становишься для меня, Каролина.

22

Я заигралась. В какой-то момент меня унесло так далеко, что я перестала ощущать себя. Другая часть меня требовала смелых и дерзких прикосновений, жаждала власти над телом и мыслями Макса. Градус эротичности последних нескольких минут взлетел до красной зоны; я чувствовала себя настолько уверенно, что решила, будто смогу совершить нечто непристойное, но чертовски соблазнительное. Вот так, сама! Стянуть с него футболку и джинсы, повалить крепкое тело на пол и исследовать каждый уголок… Губами, языком. Мне такое в новинку. Но как только я готовилась подняться на одну ступеньку выше, как только я чувствовала, что мои слова и действия вынуждают Макса буквально вздрагивать, он неминуемо ставил мне подножку. Поначалу, его изворотливость только раззадоривала меня; играть, дразнить и соблазнять – по-своему весело. Но потом, когда из головы напрочь исчезло понимание о том, кто такой этот Макс на самом деле (я и не думала заниматься ничем таким, от чего потом краснела бы как цветки мака при встрече с Максом-заказчиком!) меня внезапно охватило знакомое отчаяние. Мне почти удалось почувствовать себя Илоной – раскрепощенной, уверенной и обольстительной девушкой, чей взгляд, голос и движения способны одурманить мужчину. Я почти стала ею… Пока сдуру не ляпнула самую глупую и самую непостижимую чушь, что смогла за несколько секунд окунуть меня в ледяную прорубь и в мгновение ока избавить от похотливых мыслишек.

– В чем дело? – шепотом спрашивает Макс, продолжая заглядывать в мои глаза. Я все еще надеюсь, что он не расслышал в моем тоне эту постыдную мольбу, что до сих пор разносится эхом по комнате. – Ты в порядке?

Растягиваю губы в слабой улыбке. Моя игра так хорошо начиналась, поэтому и закончится она должна никак не иначе.

– Замечательно, – отвечаю я, взмахнув ресницами. Провожу пальцем по его груди и на выдохе говорю: – К сожалению, мне пора идти.

– Думаешь, я отпущу тебя?

– Придется, – пожимаю плечами. – На сегодня я наигралась.

– А я – нет.

– Тогда пригласи сюда тех близняшек, что сидели с тобой в баре, – с улыбкой говорю я, положив свои ладони на его крепкие предплечья, – а мне уже пора.

Макс хмыкает. Склоняет на бок голову, поджимает губы, точно старается не рассмеяться и бегает насмешливым взглядом по моему лицу.

– Что?

Он прочищает горло, изобразив серьезный вид, а потом смотрит на мои руки, что по-прежнему держатся за его предплечья, и его губы расползаются в довольной улыбке.

Чертовски обольстительной улыбке.

– Надо же. Шпионила за мной.

– Вовсе нет.

Как он только делает это? Почему я вновь с такой легкостью поддаюсь чарам его ореховых глаз?

– Ты пришла сюда, чтобы вновь увидеть меня.

– Глупости какие…

Между нами не остается свободного пространства, Макс снова прижимает меня к стене своим телом, а наши губы в миллиметрах друг от друга.

– Все это время ты думала обо мне и гадала, как же мы будем играть в этот раз. – Сглатываю, когда его колючая щетина царапает мой подбородок. Он точно коварный змей, заговаривает меня, лишает способности мыслить здраво, вынуждая чувствовать лишь мучительную жажду. – Бьюсь об заклад, тебе снились сладкие сны, в которых главным героем был я. В них я целовал тебя здесь, – он касается губами моей шеи. Это теплое прикосновение мгновенно парализует мое тело. Наверное, именно так цепенеют люди, в которых ударяет молния. – И здесь. Я проводил языком по твоей груди. Вот так…

Влажный язык касается ложбинки и мучительно медленно проводит извилистую дорожку к правой груди. Я с силой кусаю губы, поскольку не нахожу причин остановить эти безумные ласки. Обхватываю голову Макса ладонями и прижимаю к себе, чувствуя как его острые волоски на лице впиваются в мою кожу. Мир внутри меня переворачивается; земля уходит из под ног. Мое желание длинными щупальцами расползается в теле, и там, где ко мне прикасается Макс, под самой кожей словно образуется ожог.

– В твоих снах я делал так?

Его пальцы нежно поддевают кружевной край чашечки и осторожно опускают ткань. Чувствую, что сосок оголен; он тут же реагирует на теплое дыхание Макса и мгновенно твердеет.

– Ты мне не снился, – отвечаю я не своим голосом. Хочу усмехнуться его слепой самоуверенности, но вместо этого издаю глухой стон, потому что влажные губы уже целуют мой сосок. Впиваюсь пальцами в его голову, прижимаю к себе, боясь собственных желаний. А их с каждой секундой становится все больше.

– Теперь буду, – с усмешкой говорит Макс, покрывая нежными поцелуями мою грудь. – Ты ведь хочешь этого?

– Не уверена…

– Правда? – усмехается он. – А если я буду делать вот так?

Внутренности сжимаются. Макс опускается передо мной на колени, ведя языком вниз по телу. Мокрую майку, что до этого держалась на талии, он поднимает наверх; я стягиваю её и бросаю на пол.

Моим разумом овладевает похоть. Веки закрываются в томительном блаженстве, и сейчас я живу лишь ощущениями… Мужские руки под моими лопатками, влажный язык, что уже спускается от пупка и запах горького миндаля с древесными нотками – я теряюсь в собственных чувствах.

Внезапно Макс поднимается, обхватывает мое лицо руками и целует меня с таким напором и страстью, что я теряю связь с внешним миром. Все, что я хочу сейчас – это Макс. Мне нужно, чтобы он желал меня. Мне нужно, чтобы он был во мне. Мне нужно избавить себя от тяжести в животе, что уже становится мучительно-болезненной. Кажется, еще никогда я не чувствовала себя настолько раскрепощенной, настолько смелой в своих мыслях и действиях. Мои руки сами хватаются за его джинсы и впопыхах пытаются расстегнуть ремень. И лишь на секунду я поднимаю веки… Лишь на мгновение мой взгляд встречается с ореховыми глазами, что так странно глядят на меня… Они задумчивы, серьезны и растеряны одновременно. Из страстного и ненасытного теперь наш поцелуй превращается в неспешный и осторожный.

В темных глазах перед собой я вижу Макса: того парня, что провожал меня к машине пару недель назад; вот он улыбается мне, протягивая стакан с кофе; сосредоточенно глядит на план вентиляции, пока я таращусь на его макушку… Такое чувство, что эти кадры из прошлого мелькают в глубине его глаз, а я – их единственный зритель.

– Каролина… – говорит он тихим голосом. Набирает воздух ртом, собираясь сказать мне что-то, но потом резко выдыхает и усмехается с какой-то странной задумчивостью.

Такое чувство, что он проиграл какой-то спор и теперь вынужден съесть жирного дождевого червя, а судя по его кривой улыбке и опущенным от безвыходности глазам, делать он этого никак не хочет. И пока я стою в полнейшем недоумении, Макс, словно набравшись сил перед мерзкой трапезой, осторожно поправляет кружевной край моего бюстгальтера и поднимает на меня глаза.

– Ты очень красивая, Каролина.

Ты очень красивый дождливый червь, Каролина, но есть я тебя не буду – вот, что он имеет в виду. Пожалуй, так стыдно мне не было еще никогда. Не раздумывая, обхожу Макса, поднимаю с пола свою жилетку и набрасываю на плечи. Даже не знаю, кто я сейчас: тот самый дождливый червь или девочка по вызову, что не приглянулась клиенту?

Застегнув пуговицы и не сказав ни слова на прощание, выхожу в коридор и быстрым шагом направляюсь к гардеробной. Еще несколько минут назад я чувствовала себя всемогущей и была уверена, что мужчина рядом со мной так же как и я, медленно сгорал от поцелуев, прикосновений, желаний… Мне казалось, мы думаем об одном и том же, ведь…

К черту! Достаю из глубокого кармана жилетки телефон, деньги на такси и номерок.

№ 13. Отлично.

Девушка вручает мне пальто и с улыбкой желает всего хорошего. В жизни больше сюда не вернусь. Жалею о том дне, когда ступила на порог этого грязного и мерзкого заведения для психопатов!

– Эй! Карен?

Оборачиваюсь. Ко мне бежит девушка с копной темных густых волос, в ярко-красной маске с перьями и в черном кокетливом платьице с воланом на плечах. Надеваю пальто, включаю приложение «Такси» и вызываю машину.

– Привет! – с улыбкой здоровается девушка, коснувшись моего предплечья. – Как ты?

О, господи. Только этого мне на хватало!

– Привет… Моника, верно?

Продолжая улыбаться, девушка кивает мне и с заметным интересом в глазах бегло оглядывает мое лицо.

– Ты уже уходишь? Вечеринка в самом разгаре, а один парень проспорил танец на барной стойке в одних трусах…