ЛАУРА ТОНЯН

«БИНДИ»

АННОТАЦИЯ:

Их пути не должны были сойтись.

У Дейла – жизнь в свободной от предрассудков Европе: шумные вечеринки, веселые друзья, раскованные подружки.

У Майи – безупречное воспитание, согласно строгим индийским

традициям, и чрезмерная опека семьи.

Не считая высокого положения в обществе и распланированного родителями

будущего, между ними – пропасть.

Дейлу всегда льстило, что девушки без ума от его спортивной фигуры, голубых глаз и размеров банковского счета. Но кто бы мог подумать, что

путешествие в город контрастов – Нью-Дели – изменит парня до неузнаваемости.

Веселый праздник на улицах столицы, буйство красок, рой голосов и

заразительный смех молодой незнакомки – все это пробудило в нем чувство

настоящей эйфории! Невинный взгляд карих глаз индианки заставил его на

несколько долгих мгновений буквально замереть на месте, пока вокруг бушевало

безумие.

Однако… это всего лишь случайная встреча, их пути не должны были

сойтись…

Запретное влечение, тайные свидания, первая влюбленность. Никто и

никогда не позволил бы Дейлу и Майе быть вместе. Мини-вояж закончился, судьба развела их в разные концы планеты, а планы на будущее и традиции вновь

оказались во главе угла. Дейл убеждается в этом сполна, когда возвращается в

Индию три года спустя. Любовь-табу поглотила его, он просто не был готов

встретиться с нею снова лицом к лицу.

С его Майей – теперь уже замужней женщиной.

«»

[Бинди – это традиционная точка на лбу индийских женщин. Считается, что от

сглаза, а также – «третий глаз Шивы». Интерес хиппи- и техно-движения к Индии

привел бинди в Европу и Америку, где оно стало на Западе модной деталью.]

{Это Индия. Это страна, где надо всем властвует сердце. Долбаное человеческое

сердце.}

[© Шантарам | Грегори Дэвид Робертс]

1

ГЛАВА

{Дейл}

На зеркале заднего вида висит незамысловатый деревянный индийский

талисман – он активно качается, пока машина нищего таксиста едет по плохим

дорогам бедного района Нью-Дели. Водитель отеля, номер в котором мы

забронировали, попал в неприятную ситуацию, поэтому пришлось соглашаться

ехать на первом свободном автомобиле. Таковым оказался старый бежевый

[Maruti]. В салоне хоть и весьма неприятно чем-то пахнет, но за рулем –

вежливый добряк Ананд. Он хорошо говорит по-английски, но сам он родом из

далекой провинции, где разговаривают исключительно на хинди. Ананд читает

книги на английском языке, поскольку утверждает, что его знания далеки от

совершенства, а его руководство настаивает на том, чтобы достичь оного. На

приборной панели прямо над бардачком лежат два толстых тома – это книги

Грега Мортенсона: «Две чашки чая» и «Школа на краю земли». Я узнаю их по

обложкам, потому что Селест – моя университетская подруга – читала их и носила

в сумке оба романа в течение месяца, восхищенно рассказывая про главного

героя, построившего школы в пакистанских деревушках. Ее больше потрясло, что

описанная в книгах история основана на реальных событиях. Я – не особый

любитель букв. Но могу предположить, что произведения, составляющие мне

компанию в скромном [Maruti], не зря получили всемирную славу.

Ананд советует не открывать окон – из-за этого вонь сто т

и́ просто

невыносимая. Господи, да чем же так пахнет?! Словно что-то стухло. Снаружи –

пыль и грязь, и они буквально липнут к коже. Снаружи – бедность, огромное

количество моторикш, так много машин! Переходящие дорогу в любом месте

мужчины, женщины, дети… Грязные, кое-как одетые. Некоторые женщины несут

на головах громадные тазы – хоть я и бывал здесь три года назад, но как турист.

Мне не приходилось наблюдать всей этой жуткой нищеты, шума и хаоса. У Ананда

в машине сломалось радио, поэтому музыку мы, к счастью или к сожалению, не

слушаем. «Наслаждаемся» криками и громким говором местных людей – от этого

не скрыться за поднятыми стеклами авто.

Ананд, дабы избежать пробки, свернул на эту улицу, однако чем ситуация

тут отличается от затора в центре? Дети бедняков то и дело стучатся в наши окна, прося милостыню. Я говорю, что у меня есть немного наличных, но таксист

настойчиво рекомендует не входить в контакт с жителями этого района. Скорость

передвижения авто очень низкая из-за большой проходимости и отсутствия

правил. Платная дорога, ведущая к нашему отелю, закрыта по непонятной мне

причине. Что-то произошло – именно из-за этого водитель, выделенный для нас

руководством гостиницы, не смог приехать в аэропорт Индиры Ганди.

Снаружи – все-все возможные краски планеты. Женщины и мужчины одеты ярко

и броско. Дешевая бижутерия украшает шеи и запястья здешних девушек. Одни

покрывают голову частью своих сари, закинув прежде куски длинной ткани через

плечо; другие же – демонстрируют длинные, как правило, волосы, заплетенные в

объемные косы. Местные люди, − я успел заметить это еще в первый свой визит

сюда, − отличаются чрезвычайно темной кожей. Но опять же – как правило. Не

всегда.

Некоторые индианки невероятно красивы…

Особенно {та самая, что поселилась в душе́}…

- Не имею понятия, о чем думаешь ты, но я мечтаю скорее выбраться из этой

ужасной машины!

Алистер Шеридан едва сдерживается, чтобы не выпрыгнуть из салона.

Впрочем, и мне тоже терпения не хватает.

- Шеф! – обращается тот, сжав зубы, к Ананду. – Когда уже будем на месте?

Водитель кивает рукой вперед, другую держит на руле, хотя в этом никакой

необходимости нет – машина почти не двигается больше пяти минут.

- Господин, вероятнее всего, впереди отдыхает корова. Пока она не поднимется и

уйдет, я ничего не могу сделать.

Алистер хватается за спинку кресла впереди сидящего Ананда. Он

придвигается вперед и сильно хмурится.

- Повтори-ка! – требует так, словно не расслышал. – То есть, какое-то животное

разлеглось прямо на дороге, и никто его оттуда не прогонит?

Ананд больше не смотрит на Алистера в зеркало заднего вида, он оборачивает к

нему голову. В его темных-темных глазах много доброты и присутствия духа, свойственных индийскому народу.

- Господин, в Индии корова – священное животное…

Шеридан бесцеремонно перебивает таксиста и тычет пальцем в окно со

своей стороны.

- Они у вас, похоже, все священные?

Посмотрев на тротуар, помимо различных лавок и множества людей, я

разглядел собак, шерсть которых была разукрашена рисунками и узорами.

Низкорослый мужчина за рулем улыбается и кивает головой.

- Все верно. Это традиция. Вам может быть удивительно, но с самого детства нас

учат: «Не раздави муравья, не ударь собаку, козу, теленка, не наступи на ящерицу, не бросай камней в птиц, не разоряй гнезд, не приноси никому вреда».

Я сдержанно улыбаюсь Ананду в ответ и опускаю взгляд на телефон в своих

руках. Мобильный интернет позволяет читать интересующие меня блоги – это

возможность отвлечься от безумия, творящегося на улице.

Алистер двусмысленно хмыкает.

- Н-да… Какой смысл? – бурчит он себе под нос, но я услышал. – Все равно вокруг

– убогое болото.

Ананд вновь поворачивается к моему новоиспеченному коллеге и, так же

безыскусственно улыбаясь, он говорит ему:

- Кто не умеет жить среди мусора, тот и умрет раньше. – Меня повергла бы в шок

такая точка зрения, если я не был бы уже знаком с Индией.

Я и раньше слышал от других местных подобные изречения.

- Наша обязанность, господин, служить высшим варнам,*1* но, даст Бог, в

следующей жизни кто-то и мне послужит.

Ананд громко рассмеялся, заприметив недоумение на лице Алистера. Он

отвернулся обратно и нажал на клаксон, затем отсалютовал водителю моторикши, остановившегося в заторе рядом с «нашей» машиной. Я и сам едва сдерживаю

смех, поглядывая на ирландца, что играет желваками. Ну, учитывая то, как он

хотел сюда попасть… И, учитывая то, как сильно я не хотел работать вместе с

ним… Думаю, все справедливо.

Выпрямляю плечи, когда машина, наконец-то, трогается с места.

Облегчение от того, что вскоре все наладится, а главные дороги города будут

свободны, накатывает с головой. Но я не выдаю своего настроения и все так же

продолжаю смотреть в экран своего смартфона. Блог американца, ставшего

популярным, благодаря своим красочным описаниям жизни в Индии, довольно

увлекателен. А еще – познавателен. Это определенно лучше, чем пытаться

положить начало нормального общения с Алистером. Несмотря на то, что он

оставил в покое Лукаса с Евой и всех нас, перестав плести свои глупые интриги, отношение к нему несильно изменилось. Но воспринимать всерьез Шеридана