белокожими. А у Джея, как и у своего отца, глаза то ли голубого цвета, то ли

зелено-голубого. Папа его одет так же по-современному, как и он сам. А мать

пожаловала в гости в национальной одежде и украшениях. За всем этим

своеобразным макияжем и драгоценностями она и мама Майи кажутся почти

одинаковыми.

Мы все разместились за, без преувеличения, огромным столом в трапезной

комнате. Около стен очень много старинных буфетов с большим количеством

всяческой посуды. В основном, на каждом приборе – рисунки. Но ободки

некоторых тарелок и чашек отделаны, похоже, что золотом. На самом деле, семейные разговоры мне не очень интересны. Ими иногда грешат хозяева дома и

их родня. Майя упрямо прячет взгляд, изредка положив что-то в рот из своей

тарелки. Остается только оглядываться по сторонам и смотреть на то, как слуги

несут все новые и новые лакомства. Я устал отказываться от дополнительной еды, которую те без устали предлагают.

Благо, все присутствующие говорят на английском языке. Иногда – очень

редко – они перебрасываются фразочками на хинди. Но по этому поводу я не

чувствую никакого дискомфорта.

Нил предлагает вновь вернуться к беседе об Индии. Увы, он еще не

заговаривал про общие дела. Быть может, он считает нужным побеспокоиться об

этом после ужина? Я надеюсь на это. Но, что бы ни произошло, я знаю, что не зря

приехал в этот дом.

У меня кружится голова каждый раз, когда смотрю на нее.

Спелые красивые губы, которые мне довелось целовать.

Я так их полюбил!

Я влюбился в нее еще давно, и уже перестал надеяться. Если это не подарок

судьбы, тогда что?

Начинаю вникать в обсуждение, когда оно уже в самом разгаре. Прежде

мои мысли были затуманены.

- … И правда! Я тоже не считаю, что гости Дели могут почувствовать себя, словно

не в своей тарелке, − произносит громко Рия, мать Джея. Она сидит достаточно

далеко от меня, но, благодаря высокому тембру ее голоса, я могу слышать все, что

говорит эта тучная женщина. − В двадцать первом веке традиции и

современность гармонично сосуществуют рядом друг с другом. Нью-Дели – очень

большой город. Разумеется, такие изменения не обошли его стороной.

Она выдает дельные вещи, а е супруг подхватывает:

- Поэтому, − он смотрит на Алистера, − мне кажется, вам будет здесь удобно, и вы

не ощутите заметной разницы. Мегаполисы Индии – та же Европа.

Нариндер ищет поддержки во взгляде Нила, а тот, взмахнув рукой и отпив

персикового сока, активно кивает головой. Густая борода закрывает его челюсть и

подбородок, соединяется с усами. У Нариндера, кстати говоря, гладко выбритое

лицо. Именно поэтому он кажется моложе свата.

- Все именно так. Традиций, к слову, мало уже кто придерживается.

Свекр Майи недовольно комментирует это, прежде чем пригубить стакан, украшенный блестящими нитями:

- Да, и за умершим мужем в костер больше никто не прыгает…

Поедая овощное рагу, Рия хмыкает. Она не поднимает глаз от своей

тарелки, однако в них ничего читать и не нужно, когда голос ее полон полнейшего

негодования:

- Вообще-то, можно обсудить и более гуманные проблемы. Например, то, что

замужние девушки не считают нужным демонстрировать признаки их

принадлежности мужу.

За столом тишина. Рия поднимает голову и небрежно кивает ей в сторону

своей невестки. Мои кулаки сжимаются.

- Синдур твоя дочь наносит только, если идем в гости или когда приезжает в

родительский дом. – Она жестикулирует одной рукой, обращаясь к Амрите. –

Никаких браслетов, сейчас это не модно, - с особым презрением выдает. – Кольца

на пальцах тоже никто не носит. А если и есть такие, то их пора в красную книгу

занести. О том, чтобы уважать мать своего мужа, можно ничего и не говорить…

Амрита пытается перевести все в шутку, и натянуто при этом улыбается.

- Ну что вы такое говорите, разве не стыдно? – Смех ей дается через силу. – Разве

моя дочь не относится к вам так же, как к родной матери.

Вместо ответа Рия бросает на родственницу красноречивый взгляд.

Складывается ощущение, что семья Джея сделала одолжение семье Майи, согласившись на их женитьбу. Я откашливаюсь в кулак; ужасно тяжело держать в

себе все ужасные эмоции, которые во мне преобладают. Неожиданно Нариндер

извиняется за свою супругу:

- Я прошу прощения, моя прекрасная жена, − он берет ее за руку и целует

тыльную сторону ладони, перед тем как продолжить, − иногда чересчур дерзка.

Амрита в долгу у сватьи не остается.

- Боюсь представить, что переживает моя хрупкая дочь, когда такой характер даже

в гостях нелегко сдержать…

Пускай все твердят, что индийцы – народ благородный и добродушный, однако на моих глазах разворачивается настоящая семейная драма. Я уже думаю

вмешаться, глядя на застенчиво вздыхающую Майю и ее ублюдка-мужа, не

сказавшего в защиту своей жены ни одного слова. Но тут Алистер вставляет свои

убеждения в напряженную беседу:

- Знаете, − произносит Шеридан, тем самым приковывая к себе взгляды всех

собравшихся за столом и даже двух слуг, стоящих за спинами хозяев особняка, − а

я считаю, что все эти традиции – просто пережиток былых времен.

Единственные глаза в столовой, не сконцентрированные на ирландце, буравят меня. Майя.

Моя Майя.

- Уже необязательно хранить обычаи, чтобы, к примеру, как тогда, доказать

любовь своей второй половинке, − Алистер говорит, заметно нервничая. Он

просовывает пальцы в воротник строгой рубашки и оттягивает его. – То есть, я

имею в виду, что текущая действительность заставляет человека отказываться от

предрассудков. Таким образом, Восток и Запад находят общий язык.

Нариндер насупливается. Ему явно не понравилось то, что сказал Алистер.

- Вы хотите сказать, что Европа лучше Южной Азии?

Шеридан принимается энергично качать головой в стороны.

- Нет-нет, вы меня неправильно поняли. Индия – мировой лидер по скорости

роста экономики. И я считаю, что этого хорошего показателя можно было не

достичь, если бы восточный человек не научился бы понимать западного. А

западный – восточного. Мы научились договариваться, и это самое главное, −

Алистер тяжело сглатывает, поглядывая время от времени на меня. – Законы

предков в Европе отступили, Индия берет отличный пример у нас – мало-помалу

делает так же. И именно по этой причине ваша страна на несколько десятков

шагов впереди всего остального региона. − Следует небольшая пауза, после

которой ирландец спешит объясниться, но прежде отпивает немного воды. –

Согласитесь, что на других больших и малых островах Южной Азии люди до сих

пор подвержены суевериям, поверьям и осуждению общества. В Индии же это

отходит на дальний план. Сюда не только приезжают делать бизнес, сэр, но и

перебираются жить.

В свои права в собравшейся за ужином компании вступает безмолвие.

Затишье нарушает звон бокалов и звуки соприкосновения столовых приборов с

фарфоровой посудой. У Алистера, вероятно, во рту – настоящая засуха. Он

совершает большие глотки, осушая свой стакан. Когда мой партнер оставляет

емкость на столе, мужчина-слуга двигается в его направлении практически в то же

мгновение. В руках он держит графин с прозрачной водой и приступает к тому, чтобы наполнить стакан Алистера до краев в очередной раз. Шеридану это

обязательно нужно и понадобится снова. На него нацелен обдумывающий взгляд

Нариндера, поэтому придурок Алистер не нашел ничего лучшего, кроме как от

волнения сказать:

- У вас очень красивая невестка.

Он опять хватает только что наполненный стакан и подносит к губам.

Аккуратные брови Майи взлетают кверху…

________________

*1* − Мурти − статуя или изображение определённой формы Бога, дэвы или

святого – в индуизме.

5

ГЛАВА

{Дейл}

Охрана оберегает покой хозяев особняка и их гостей вдалеке от нас с

Алистером. Они все стоят у ворот в одинаковой позе – широко расставленные

ноги, руки спереди, и одна обхватывает другую в области ладоней.

Алистер ослабляет узел своего темно-синего галстука. Я наблюдаю за его

нервозностью, спрятав руки в карманах. Иногда Шеридан взводит руку ко лбу и

потирает тот пальцами.

- Я нес всякую чушь, да? – Так это не похоже на Алистера – чувство сомнения.

Я веду плечами и легко улыбаюсь.

- Да нет, ты все правильно сказал. – Поднимаю голову к небу, смотрю на яркие

звезды, которых здесь очень-очень много. – Зачем только сделал комплимент

хозяйской дочке?..

Я разговариваю с ним на меланхоличных нотках, как будто мне все равно, хотя я

ревновал. Знаю, это глупо, но не могу ничего поделать с собой.

- Да я весь извелся под внимательным негодующим взглядом этого Нариндера, вот и сморозил, что первое на ум пришло!..

В моих планах не было оповещать Алистера о своих чувствах к Майе. И