Силы осажденных таяли, в стенах города начался голод, и требование короля было выполнено. Но когда изможденные голодом и удрученные неизбежной смертью мужи предстали перед непреклонным в своем решении Эдуардом, королева Филиппа сжалилась над ними. Она, носящая в чреве очередного королевского отпрыска, на коленях вымолила у супруга жизнь этих несчастных. Этим поступком она завоевала сердца людей не только на континенте, но и в Англии. «Великая королева», – говорили о ней.

И сейчас Лорен предстояла личная аудиенция у этой замечательной женщины. Было от чего прийти в волнение.

Лорен надела лучшее из трех своих платьев и за неимением драгоценностей постаралась украсить его бантом из яркой ткани, прикрепленным к корсажу. Милли, вся дрожа от возбуждения, уложила волосы госпожи наиболее выгодным для нее образом, пытаясь красивыми локонами возместить бедность наряда. В таком виде девушка, во всяком случае, выглядела достойно, но была очень бледна.

Вскоре появился паж, и Лорен проследовала за ним по коридорам дворца в дальнюю его часть, где располагались личные королевские покои. И вот наконец она предстала перед королевой. К ее великому удивлению, Филиппа приняла ее в небольшой, но очень уютной и богато убранной дневной комнате. Сама королева сидела в очень высоком кресле с вышивкой в руках, а у ее ног примостилась на маленькой скамеечке молодая девушка.

Увидев вошедшую Лорен, королева мягко положила руку на голову рыжеволосой девушки у своих ног.

– Ступай к себе, Бланка, – проговорила она приятным негромким голосом. – А вы, леди Эшли, подойдите ко мне поближе.

Лорен приблизилась и присела перед королевой в глубоком реверансе. Потом отважилась поднять голову и взглянуть на Филиппу. Перед ней сидела женщина средних лет. Лицо ее не поражало замечательной красотой, но было очень приятным. Высокий лоб и глубокие темно-карие глаза, несомненно, свидетельствовали о ее уме, а мягкие складки у полных губ говорили о доброте. Лицо было смуглым, а из-под простого головного убора выглядывали красивые темно-каштановые волосы. Весь облик ее не отличался особым изяществом, шея была коротковата, но от королевы как бы исходил мягкий свет доброжелательности, который обволакивал и успокаивал. Этой женщине можно рассказать все, поняла девушка.

– Поднимитесь, милая, и присядьте сюда, на скамеечку, которую освободила Бланка, – проговорила королева, ободряя растерявшуюся девушку взглядом, – я хочу получше рассмотреть вас. Как ваше имя?

– Меня зовут Лорен Эшли, ваше величество, – она поднялась и нерешительно приблизилась к скамеечке, стоявшей, на ее взгляд, слишком близко к коронованной особе.

– Давайте оставим громкие титулы для официальных приемов, милая, – мягко рассмеялась королева, – здесь вы у меня в гостях.

Филиппа подождала, пока ее гостья усядется, внимательно посмотрела на нее, одобрительно улыбнулась и продолжила:

– Я знала вашего отца, Лорен. Мне немало пришлось поездить за моим супругом, пока он воевал то на севере страны, то на континенте. И многие его сподвижники знакомы мне. Барон Эшли был храбрым воином и верным вассалом, но как человек был несколько жестковат, мне кажется.

Королева взглянула на сидящую у ее ног девушку, в глазах ее был вопрос.

– Это так, миледи королева, – Лорен несколько приободрилась, когда речь зашла о ее семье, и напряжение спало, – я любила своего отца, но почти никогда его не видела. Он редко бывал в замке. А когда приезжал, то интересовался в основном своими сыновьями, которых родила ему мачеха. Маленькая девочка была совсем ему неинтересна. Он даже не подумал о том, чтобы подобрать мне заранее мужа, как положено в дворянских семьях.

– А ваша мать, Лорен? – глаза королевы смотрели с сочувствием.

– Моя мать, Аделиза Бэкстон, была, как рассказывала мне няня, очень красивой и исключительно доброй женщиной. Ее и до сих пор вспоминают в замке и на прилежащих к нему землях. Она принесла своему мужу хорошее приданое, и отец использовал его для укрепления замка. Но когда мать умерла, рожая меня, он недолго горевал и очень скоро женился повторно. Леди Урсула была единственной матерью, которую я помню, но она, к сожалению, никогда не проявляла ко мне добрых чувств, хотя и не обижала. Просто старалась меня не замечать. Воспитывала меня няня, и это единственный человек в замке, к кому я привязана. А потом случилось страшное. Пришла чума, и все мои близкие умерли. Нам удалось спастись, потому что Эндрю, племянник моей няни, увел нас из замка и мы месяца три провели в развалинах старой крепости.

При последних словах девушки на лицо королевы набежала тень, в глазах промелькнула боль.

– Я хорошо помню это страшное несчастье, обрушившееся на нашу страну, милая, – голос Филиппы тоже изменился, он задрожал от навернувшихся непрошеных слез, – тогда я потеряла двух своих детей. Джоанне было тринадцать, это была очень добрая девушка, и мы с его величеством к тому времени уже подыскали для нее хорошую партию. Она сгорела за три дня. А мой маленький Томас, очаровательный пухленький малыш, не успел отметить даже свой первый год рождения. Смерть забрала его за две недели до этого дня.

Королева на минуту закрыла глаза, потом взяла себя в руки и снова взглянула на Лорен.

– Простите меня, ваше величество, – в глазах девушки светилось искреннее сочувствие, – я невольно причинила вам боль. Я не знала.

– Не вините себя, Лорен, – Филиппа уже полностью овладела собой, – тогда горе пришло в очень многие семьи. А дети умирают даже в королевских дворцах. Мы с моим супругом похоронили еще троих, не сумевших удержаться за жизнь. Такое случалось часто, к сожалению. А как вы жили после этого несчастья?

– Мне пришлось научиться управлять замком и землями. Наш старый управляющий Клайд помогал мне, отец Найджел наставлял меня, а Эндрю взял на себя охрану замка. Он всего на год старше меня, но ему пришлось быстро повзрослеть. А потом объявился этот страшный человек, Симон де Бре, дальний родственник моей мачехи. Он заявил, что леди Урсула обещала ему мою руку, и потребовал выполнения договора. Я, конечно, отказала ему, но он проявил настойчивость. И мне пришлось искать помощи.

Лорен внутренне вся сжалась. Она не могла рассказать этой доброй приветливой женщине, что заявил ей король в ответ на ее просьбу. Все, что угодно, только не это. Она лихорадочно искала в уме правдоподобную ложь, чтобы обойти этот крайне неприятный вопрос, но лгать не пришлось.

– Я слышала, Генри Гросмонт, граф Лестер, помог вам, Лорен.

Королева ничего не знала, благодарение Господу. У девушки на душе стало легче.

– О да, миледи королева, – улыбнулась она, – граф Лестер и графиня Изабелла были очень добры ко мне. Я никогда не забуду их благодеяния.

Глаза Филиппы удовлетворенно блеснули.

– А теперь мой супруг нашел вам мужа, – засмеялась она. – Я еще не видела этого шотландца, но говорят, что он очень красив. И храбр. Король даже намерен доверить ему охрану нашего старшего сына, Эдуарда. Мальчик очень воинственный, весь в отца. И я всегда боюсь за него. Но теперь, когда у него будет своя гвардия, как обещал мне супруг, мне будет гораздо спокойнее. А то, что во главе ее встанет шотландец, заслуживает особого внимания. Ведь французские короли выбирали для личной охраны именно шотландцев, не так ли?

Королева на несколько минут задумалась, потом спохватилась и вновь обратилась к своей гостье.

– Вы, должно быть, очень счастливы, Лорен? – спросила она. – Молодые девушки обожают красивых женихов.

Лорен взглянула в глаза королеве и поняла, что настал миг, когда она может попросить совета, который больше некому ей дать.

– Это не совсем так, – осмелилась она сказать правду, – предстоящий брак скорее пугает меня.

Глаза королевы удивленно округлились. Она посмотрела на девушку с непониманием.

– Простите меня, ваше величество, простите, но мне не у кого попросить совета, как лучше поступить. – Лорен моргнула, прогоняя слезы, но одна все же предательски покатилась по щеке.

Филиппа протянула руку и погладила Лорен по склоненной голове:

– Не бойся, дитя, открой мне свое сердце. Я помогу тебе всем, что в моих силах.

– Я понимаю, миледи королева, что мой замок нуждается в сильном мужчине, валлийцы ведь совсем рядом, – Лорен решилась быть до конца откровенной. – Но этот шотландец пугает меня. Я ему совсем не нужна, и он сразу дал это понять совершенно недвусмысленно. Он рад замку и землям, но не хочет иметь жену. А меня в дрожь бросает от одного взгляда на него. Он так хорош! Как же я выдержу эту пытку – быть с ним рядом и не иметь права на любовь?

– Бедное дитя, – глаза Филиппы наполнились сочувствием. – Да, тебе будет нелегко. Но это не безнадежно, поверь. Мужчины, как правило, откликаются на любовь. Если захочешь, ты сможешь завоевать его. Это будет нелегко и не будет быстро. Тем более что твой муж станет проводить слишком много времени вне дома. Но это вполне возможно.

В глазах Лорен появился лучик надежды. То, что сказала королева, было новым для нее взглядом на положение дел, о таком она даже не помышляла. Может, не так все и плохо сложится?

– Но прими один совет, дитя мое, – продолжила королева, – как бы ни хотелось тебе завоевать любовь супруга, не изменяй себе. Никогда не ломай себя в угоду мужчине. Они, чаще всего, этого не ценят. Оставайся собой, и муж, возможно, полюбит тебя, особенно если родишь ему сына. Это для них очень важно.

Глаза Лорен наполнились слезами благодарности, и она приникла губами к руке королевы.

– Ну, полно, полно, дитя, а теперь давай поговорим о том, как ты будешь одета в день венчания. Какое у тебя платье? Какие драгоценности ты наденешь к нему, чтобы выглядеть достойно, но не вызывающе?

Лорен было крайне неловко признаваться, но все же пришлось открыть правду и в отношении нарядов, и касательно драгоценностей. Она смутилась и покраснела, говоря об этом. Но королева рассмеялась: