— Сэра Пейтона Мюррея. Да, наслышаны мы об этом распутном юнце.

— Не стоит оскорблять человека в его собственном доме.

— Стоит, если он голый лежит в постели с моей единственной дочерью.

— Он тоже был ранен, — поспешила сообщить Кирсти и указала на свежий шрам на плече Пейтона и синяки на шее. — Мы пережили очень тяжелое время.

Эльрик вложил в ножны свой меч, но поза его оставалась воинственной.

— И вам необходимо было ежечасно утешать друг друга, так?

— Когда мы вместе, удобнее ухаживать за нами. — «Нет, так не пойдет», — подумала она, глядя на сердитое лицо отца. — Итак, ты знаешь, кто такой сэр Пейтон Мюррей, но он-то не знает, кто ты такой. Согласись, человек должен узнать имена тех, кто врывается в его дом, размахивая обнаженными мечами. Итак, Пейтон, это мой отец, сэр Эльрик Кинлох, а это мои братья Педэр, Стивен, Колм, Малколм, Блэр, Айдан и Айкин, — сообщила иона, по очереди указывая на молодых людей, выстроившихся вдоль постели.

— Прошу простить меня за то, что не могу встать и приветствовать вас подобающим образом, — произнес Пейтон.

— Пейтон! — зашептала ему в ухо Кирсти, уловившая в его ответе вызывающие нотки. — Ты разве не понял, что я пытаюсь утихомирить своих родичей?

— Откровенно говоря, любимая, не понял.

Она решила не обращать на него внимания, поскольку он явно вознамерился вести себя как подобает мужчине: воинственно и с вызовом, а ей и без того предстояло справиться с восемью такими же воинственными.

— А теперь, папа, когда все познакомились друг с другом, может, вы оставите нас вдвоем ненадолго и…

— Я не оставлю тебя с этим глупцом. Ты и так пробыла наедине с ним слишком долго — и полюбуйся на результат! К тому же я не смог бы уйти, даже если б захотел.

— Почему?

— Кто-то тычет мне ножом прямо в зад.

Кирсти вздохнула:

— Каллум, это мой отец и мои братья. Они не сделают мне ничего плохого.

Каллум выглянул из-за высокого, широкоплечего Эльрика:

— Я в общем-то не о тебе беспокоился. Увидев, что эти люди крадучись пробираются сюда, я решил проследить за ними. Скоро я понял, что это твои родичи, но подумал, что они могут быть сердиты на сэра Пейтона.

— О Боже.! Только этого не хватало, — пробормотал Юдард себе под нос, входя в комнату. По взлохмаченным волосам и беспорядку в одежде было ясно, что его подняли с постели.

— А, бесстрашный охранитель сестриной добродетели, — насмешливо промолвил сэр Эльрик, вперив в него свирепый взгляд.

— Завтра же надо сделать на эту дверь щеколду, — тихо произнес Пейтон.

— Папа, почему бы нам всем вместе не отправиться в главный зал? — обратился Юдард к отцу. — Элис как раз накрывает вам завтрак.

— И оставить их наедине?

— Им необходимо остаться наедине, побыть вдали от посторонних глаз. Нельзя же в самом деле таким образом вести серьезный разговор.

— Может, я не хочу вести серьезных разговоров. Может, я хочу просто отдать парочку приказов, а заодно и произнести несколько угроз, от которых кровь стынет в жилах — чтобы уж меня наверняка послушались.

— А вот я хочу поговорить с тобой, — процедил Юдард сквозь зубы. — Прямо сейчас. Прошу тебя, папа.

Сэр Эльрик вздохнул:

— Хорошо. Но сначала попроси парнишку убрать нож от моего зада.

— Каллум! — в один голос крикнули Кирсти и Юдард.

Каллум закатил глаза и вложил нож в ножны.

— «Спасибо тебе, Каллум, что побеспокоился обо мне и пытался защитить мою шкуру от тех, кто крадучись проник в мою спальню с намерением отрезать от моей шкуры куски, которых бы мне потом сильно не хватало», — пробурчал себе под нос мальчик.

Пейтон широко улыбнулся ему:

— Спасибо тебе, Каллум. Мне бы и правда плоховато пришлось без отрезанных кусков.

— Может, тебе еще придется расстаться с ними, если ты сию секунду не прекратишь ухмыляться, — проворчал Эльрик и посмотрел на Каллума. — Есть хочешь, мальчик?

— Да, — ответил Каллум. — Я всегда хочу есть.

— А тебе известно, что нельзя убить человека, тыча ему в зад ножом?

— Да, Йен объяснил мне. Сказал, что это только разозлит противника. И показал мне, куда лучше всего бить ножом, только я подумал, что не стоит так вот сразу вырезать печень у одного из родичей миледи.

— Очень здравое рассуждение, мальчик, — заметил Эльрик. Его сыновья уже вышли из комнаты, и он последовал за ними вместе с Каллумом, который не отставал от него ни на шаг.

Кирсти только глазами заморгала, когда дверь за многочисленными посетителями закрылась и она осталась наедине с Пейтоном. Она всегда считала, что было бы очень мило, если бы Пейтон и Каллум познакомились с ее родичами, но никогда и вообразить не могла, что встреча произойдет при подобных обстоятельствах. Но как будут развиваться события дальше? Отец наверняка потребует, чтобы они поженились. Пейтон сочтет долгом чести жениться на ней. В такой ситуации ей трудно будет сопротивляться. К тому же это соответствовало желанию ее глупого сердца.

— Пейтон, — начала она, но возлюбленный ее уже выбрался из постели и скрылся в маленькой смежной комнатке, где находились лохань для мытья, ночной горшок и почти вся их одежда. — Пейтон! — позвала она.

— Сейчас не время для разговоров, любимая, — отозвался он. — Не думаю, что твой отец оставит нас в покое надолго.

— Я могу разговаривать и одеваться одновременно, — проворчала она, вылезая из постели и натягивая рубашку.

Она направилась в маленькую комнату, но дверь оказалась закрытой. Пейтон хоть и не страдал от избытка стыдливости, но для некоторых дел ему требовалось уединение. Кирсти вздохнула и села на кровать, ожидая, пока он выйдет. Он появился спустя несколько минут, на ходу зашнуровывая дублет, поцеловал ее в щеку и ушел. Она уставилась на дверь. Здравый смысл подсказывал, что Пейтон просто сбежал от нее, но она не могла понять почему. И тут же догадалась, что мужчины сейчас начнут обсуждать ее будущее, и стала торопливо одеваться.

Пейтон же, едва выйдя из комнаты, с облегчением вздохнул. К счастью, Кирсти не последовала за ним. По пути в главный зал он сыпал проклятиями. Все его хитроумные замыслы полностью провалились. Он с нетерпением ждал, когда их раны затянутся, намереваясь сделать предложение Кирсти в романтической обстановке, устроив все так, чтобы, если она и заколеблется принять его предложение, можно было бы соблазнить ее и уговорить сказать «да». Теперь, когда ее большая, хорошо вооруженная семейка застала их в постели, можно было не сомневаться, что она выйдет за него замуж, но это лишило его возможности ухаживать за ней, добиваться ее согласия, рассеять страхи, которые, возможно, терзали ее.

У входа в главный зал Пейтон остановился и набрал в легкие воздуха, чтобы приготовиться к неприятному разговору, прежде чем войти внутрь. Девять высоких темноволосых Кинлохов уставились на него, и Пейтон с трудом подавил желание бежать отсюда без оглядки. Гордо выпрямившись, он преследовал к главному концу стола, жестом пригласив всех садиться. На какое-то время воцарилось молчание, все были заняты едой к напитками.

— Юдард мне сообщил, что ты высказал ему свое намерение жениться на моей девочке, как только он явился сюда, — начал сэр Эльрик, намазывая мед на толстый ломоть хлеба. — Только поэтому он не стал тебя кастрировать.

— Да, я так и сказал, — признал Пейтон. — И собирался предложить вашей дочери руку и сердце в ближайшие дни.

— А почему не сделал этого раньше, времени не нашлось?

— Тогда она еще не стала вдовой, — объяснил ему Пейтон. — Теперь же это препятствие устранено.

— Прими мою благодарность за то, что убил выродка.

— Благодарить следует не меня. В момент убийства я стоял, привязанный к дереву, страдая от ран и истекая кровью. Мальчик Саймон совершил этот подвиг.

— Но ты подготовил почву и охранял жизнь моей девочки. Было бы лучше, если бы ты не распускал шнуровки на штанах, но гораздо важнее, что благодаря тебе моя девочка осталась жива. Только поэтому я не пригвоздил тебя к твоей постели мечом.

— Передайте от меня поклон вашей сдержанности, сэр, я ей очень обязан, — негромко заметил Пейтон и с удивлением уставился на старика, заметив в его глазах смешливые искорки.

— Каллум, мальчик мой, не мог бы ты вместе с моим сыном Айкином пойти разыскать священника?

— Нет, папа! — воскликнула Кирсти, появляясь в дверях. — Ты не можешь так поступить. — Она поспешила к столу и заняла свое место справа от Пейтона.

— Почему не могу? Могу. — Сэр Эльрик посмотрел на Каллума и Айкина: — Чего вы ждете, мальчики? Она не заставит меня изменить решение. Идите же. — Когда мальчики вышли, он довольно кивнул и, пристально глядя на дочь, добавил: — Но ты, конечно, попытаешься, не так ли?

— Разумеется, — ответила Кирсти. — Ведь я не девица. Была замужем, а теперь овдовела.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Женщина в моем положении может позволить себе развлечься, и никто не осуждает ее за это.

— Я осуждаю. Ведь ты так и не стала женой этого гада. И это всем известно.

Кирсти посмотрела на Пейтона:

— Ты ничего не хочешь сказать?

Пейтон покачал головой и положил в свою тарелку с кашей яблочное варенье.

— Нас застали голыми в моей постели. Этим все сказано.

«Он вообще не собирается возражать», — подумала Кирсти и взглянула на Йена, который тихо вошел вслед за ней и занял место на дальнем конце стола. Йен только улыбнулся. Затем она посмотрела на лица своих, и обнаружила, что даже на лице Юдарда застыло суровое и непреклонное выражение. Ни одного союзника! Единственное, как можно было воспрепятствовать этому браку, — это сбежать, но Кирсти была уверена, что ее отец предвидел такую возможность. Как только она вошла в главный зал, ловушка захлопнулась. Сопротивляться совершенно бессмысленно, но она все-таки попробует.

— Папа, ну нет никакой необходимости тыкать в него мечом, — сердито сказала Кирсти, преклонив колени рядом с Пейтоном перед полнотелым, лысоватым священником. — Он не сказал ни единого слова против.