Екатерина Бэйн - Бледная немочь

— Да, конечно, уже ухожу, а то вы скоро на стенку полезете. Спокойной ночи, сэр.

И девушка вышла за дверь.

— Гадкая девчонка, — произнес Джефф вполголоса, но при этом улыбаясь.

Проснувшись наутро, Элинор долго лежала в постели, думая о том, что ей предстояло сделать. Во-первых, поговорить с тетей. Вряд ли, Кэролайн будет возражать из-за отъезда Маделайн. Элинор подозревала, что это ее обрадует. Осчастливит, если быть точной. Похоже, за короткое время своего пребывания здесь подруга успела надоесть всем без исключения. По правде говоря, и самой Элинор очень хотелось отдохнуть от нее. Но, как она уже говорила, это было бы ужасно некрасиво. Именно по этой причине девушка решила уехать вместе с Мадди, хотя ей очень не хотелось этого делать. Она рассчитывала как следует отдохнуть перед последним семестром, набраться сил и пообщаться с тетей, которую не видела несколько месяцев. А тут приходится уезжать. Как досадно. И ведь ничего не поделаешь, придется. Поступки Маделайн ей очень не нравились. Все-таки как она могла так поступить? Так ужасно, просто отвратительно, другого слова не подберешь. Это было к тому же неожиданно. Элинор никак не могла ожидать такого от Мадди. Хотя бы потому, что она не подозревала в подруге достаточной смелости для такого поступка.

Девушка привстала и нахмурилась. Значит, она может допустить, что в Мадди есть достаточно подлости? Но почему? Подруга никогда не давала ей повода так думать. Или давала? Элинор задумалась. Это было так давно. В то время, когда Мадди только поступила в школу. Она пожаловалась на Харрингтон и Престон. Но разве такой поступок можно назвать подлым? Почему? Только потому, что ты думаешь, что жаловаться некрасиво? А красиво запирать людей в темном чулане только потому, что они тебе не нравятся?

Элинор встала, отбросив от себя одеяло и отправилась умываться. Если б она также могла отбросить и свои мысли! Она все равно не могла перестать думать. Все же, зачем Мадди рылась в вещах Джеффа?

Девушка взглянула на часы и охнула. Она опаздывает к завтраку. Вот, что происходит, когда слишком много думаешь. Нужно поторопиться.

Одевшись и приведя себя в порядок, Элинор выскочила за дверь. В коридоре она замедлила шаг. Если она опоздала, значит, уже опоздала и торопиться просто глупо. Бесполезно к тому же.

Ступив на первую ступеньку лестницы, Элинор глянула вниз и остолбенела.

— Что это? — произнесла она вслух.

Закрыв на мгновение глаза, девушка вновь открыла их, надеясь, что увиденное ей померещилось. Для этой же цели она ущипнула себя за руку. Но ничего не исчезло. Элинор начала спускаться вниз, не в силах отвести взгляда от того, что лежало у подножия лестницы. Ужасающе неподвижно.

Спустившись, она присела около тела и осторожно взглянула в его лицо. Нет. Этого не могло быть. Это невозможно.

— Ох, тетя, — прошептала Элинор, отступая назад и падая на ступеньки.

Было больно, но она не обратила на это внимания. Ее тетя лежала на полу, скрючившись в нелепой позе, голова повернута вбок так, как не могла быть повернута при жизни.

— При жизни, — повторила девушка, озвучивая мысль, мелькнувшую у нее в голове.

Что это значит? Ведь тетя не умерла! Она не могла умереть! Еще вчера она была жива и здорова, правда, немного нервничала. Но она не может умереть, нет, не может!

И все-таки, Кэролайн была мертва.

— Боже, — ахнул кто-то, — что случилось?

Элинор повернулась и увидела Маделайн, стоявшую в нескольких шагах от нее. Лицо у нее было бледным и встревоженным.

— Ей плохо? — спросила она, — обморок?

— Если бы, — выдавила из себя Элинор.

— Что значит «если бы»? Что ты хочешь этим сказать? — Маделайн спустилась вниз и посмотрела на леди Фэнтон.

Охнула и отшатнулась.

— Господи, она мертва! — ее глаза расширились от ужаса, — нет, этого не может быть! Ох, какой ужас! Боже!

Всхлипнув, Мадди закрыла лицо руками. Элинор посмотрела на нее снизу вверх, испытывая необъяснимое желание ее стукнуть, пнуть или каким-либо другим способом причинить боль. Она опять рыдает! Что бы ни случилось, Мад как всегда начинает реветь.

— Какой ужас, — повторила Маделайн сквозь рыдания, — ужас, кошмар. Боже мой, мне плохо.

Элинор закрыла глаза.

Послышались стремительные шаги на лестнице. Кто-то быстро спускался, перепрыгивая через ступеньку, а потом голос Джеффа произнес:

— Черт возьми.

Он довольно долго стоял на последней ступеньке, смотря на Кэролайн, не в силах пошевелиться, слушал монотонные всхлипывания Мадди. Наконец, с трудом проговорил:

— Может, она еще жива.

— Нет, — Элинор покачала головой.

— О, это ужасно! — причитала Маделайн, отступая подальше от тела, — я просто не могу на это смотреть.

— Вот и не смотри, — процедил Джефф сквозь зубы и наклонился к Элинор, — как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем она, — честно признала девушка, кивая на тетю.

В это время послышался еще один вопль, до того громкий, что даже Мадди на мгновение прекратила рыдать. Все трое повернулись к источнику звука. Им оказалась Линда.

— Леди Фэнтон! — завопила она, кидаясь к женщине, — что это с ней? Обморок? О-о, нет! — служанка отшатнулась, взмахивая руками, — нет, нет, Боже!

Джефф взял Элинор под локоть и поставил на ноги.

— Пойдем, — сказал он, — хватит смотреть на это. Сейчас сюда сбегутся все слуги и поднимут такой крик, что хоть святых выноси.

В комнате он усадил Элинор на диван, шагнул к шкафчику, доставая бутылку бренди. Девушка молча наблюдала, как он наливает жидкость в стакан, но когда последний оказался у ее лица, сказала:

— Я не буду это пить.

— Будешь. Все до капли. Начинай.

— Нет, я не хочу…

— Пей, иначе я волью это в тебя.

— Гадость, — Элинор взяла стакан, понюхала и скривилась.

Потом все же сделала глоток и закашлялась. Джефф стоял рядом и терпеливо ждал. Наконец, она перевела дух и допила бренди, хотя лицо у нее при этом было просто непередаваемо.

Забрав у нее стакан, Джефф наполнил его до половины и осушил залпом.

— Так, — сказал он, с грохотом водрузив пустую посуду на стол, — мне хочется знать, что произошло, Элинор. Но сперва нужно послать за врачом.

— Нет, не нужно, — почти безразличным тоном отозвалась Элинор, — он ей не поможет. Нужен священник.

— За священником тоже пошлем. Ладно, — он махнул рукой и вышел за дверь, чтобы отдать необходимые распоряжения.

Элинор сидела на диване, откинувшись на спинку и смотрела на противоположную стену. В ее жизни до сих пор не случалось горя, связанного с потерей близкого человека. Конечно, у нее умерли родители, но это было так давно, что девушка не помнила, что она при этом чувствовала. А теперь, при мысли о том, что тетя умерла, ей хотелось лечь, закрыть глаза и отключиться, забыться, потерять память, все, что угодно, лишь бы не думать об этом. Мысли причиняли ей физическую боль.

В комнату вошла Мадди, точнее, вбежала, споткнувшись о ковер и едва не растянулась на полу. Но в последнюю секунду сумела сохранить равновесие, вцепившись рукою в угол стола. Элинор перевела на нее глаза, поражаясь тому, как трудно оказалось это сделать. Любое движение, даже такое простое, вызывало головную боль. Оглядев подругу, девушка даже не удивилась, хотя удивиться было чему. Волосы Маделайн были всклокочены и казалось, стояли дыбом, лицо перекошено, а глаза сверкали.

— Отвратительно! — закричала Мадди, взмахнув крепко сжатыми кулаками, — как он мог? Нет, как он мог так мне сказать?

Элинор показалось, что от ее слов образуется эхо и отдается у нее в ушах. Причем, с оглушительным грохотом. Мадди посмотрела на нее и всхлипнула:

— Как ты можешь сидеть здесь с отсутствующим видом, когда меня там оскорбляют?

Не получив ответа, она оглушительно разрыдалась и рухнула на диван рядом с подругой.

— Элинор, ты меня слышишь? Он оскорбил меня!

— Кто?

— Мистер Блэкстоун, вот кто!

— Как?

— Он сказал мне, чтоб я заткнулась. Представляешь? Заткнулась! Это ужасно грубо! Это так… так жестоко! Я не ожидала такого от него! О, Элинор, я так расстроена!

— Ты не могла бы расстраиваться потише? — отозвалась Элинор почти шепотом.

Маделайн с удивлением взглянул на нее и разрыдалась с новой силой.

— Не понимаю, Элинор, как ты можешь быть такой равнодушной? Умерла твоя тетя, такой ужасный случай, а ты сидишь здесь с таким видом, будто тебя ничего не волнует! Неужели, тебе ее не жалко?

Элинор встала и молча пошла к двери, стремясь поскорее покинуть эту комнату и не слушать воплей подруги. Возможно, со стороны казалось, что ей все равно, но на самом деле было не так. Далеко не так.

Она вышла в холл, прошла мимо слуг, которые трагическим шепотом обсуждали случившееся, машинально отметила, что тети на полу уже нет, и быстро поднялась по лестнице, провожаемая сочувственными взглядами. Ей казалось, что она слышит их шепот, на фоне которого выделяются чьи-то слова: «Бедная сиротка!» Почему-то именно за эти слова Элинор хотелось вернуться и стукнуть кого-нибудь из слуг. Впрочем, в глубине души она ужаснулась этому. Что случилось, почему она так агрессивна? За каких-нибудь полчаса ей захотелось ударить уже двоих.

Джефф вернулся в комнату, обнаружив там только Маделайн, которая тихо проливала слезы. Она уже не кричала и не возмущалась: не перед кем. Услышав шаги, девушка подняла глаза.

— Что там? — спросила она.