— Каролина, хватит. — Егор видит состояние девушки, видит, что она совсем себя не контролирует, поэтому говорит еле слышно. — Я тебе все уже объяснил. Насколько я знаю, с тобой также разговаривал твой брат. К чему сейчас этот цирк?

— Я люблю тебя. — Громкий протяжный всхлип, и даже мне ее становится жалко. Мне. Не Егору.

— Не путай обычный трах с любовью. — с холодной улыбкой отвечает парень.

Мне было не по себе, когда я услышала эти слова. И я даже не могу представить, что чувствовала Карла в этот момент. Наверно, будь она потрезвее, она бы влепила ему пощечину (и тут я была бы с ней согласна) и ушла бы. Но она пьяна, поэтому она начинает громко кричать. Орать. Визг такой, что очень сложно разобрать все слова, которые вылетает из ее рта. Она кидается на Егора, то пытаясь обнять, то ударить. Я стою молча не двигаясь. Так, словно меня здесь и нет. И получается. Меня не замечают.

Влетают два парня в форме, и оттягивают Карлу от Егора.

Та пытается брыкаться, но сама с трудом стоит на ногах.

— Ты еще прибежишь ко мне, Морозов. — Она плюет в нашу сторону. — Прибежишь. Причем очень скоро. Я отберу у тебя самое ценное. Самое важное. И ты приползешь.

— Посадите ее в такси и отправьте к Нику. Я позвоню ему. Предупрежу.

Он не реагирует на ее последнюю угрозу. Достает телефон и набирает чей-то номер. Говорит жестко, тихо, буквально одну минуту. Потом резко убирает телефон и подходит ко мне, становясь рядом.

Карлы уже нет. Но мы все равно продолжаем слышать ее крик.

Мне начинает мутить.

Смотрю на руки Морозова, и вижу как сильно он сжимает пальцы. Он нервничает. Он злится.

Мне понадобилось сделать над собой усилие, чтобы открыть рот и заговорить.

— Она ведь так просто не отпустит тебя.

— Разве у нее есть выбор? — лениво спросил Егор. — Мне плевать. Пусть делает то, что хочет.

— Не хочется повтора. Но он будет. И я ее даже понимаю.

— Белка, ты пугаешь меня. Как ты можешь понимать человека, который явно не в себе?

— Я понимаю, что ей плохо без тебя. Мне тоже когда мы не видимся.

В глазах Егора появилось столько тепла, что у меня на секунду защемило сердце.

— Я могу расценивать эти слова как признание?

Врать нельзя.

Клялась же. Обещала.

Сказать три слова вслух, язык не повернется.

Улыбнулась, провела пальцем по его щеке, почувствовала как его тело напряглось, и …

— Может, уже зайдем в квартиру?

Проснулась я резко. Словно в этот момент, меня кто-то ударил в живот. Посмотрела на будильник и застонала. Опаздываю, а Егор, как обычно, не разбудил меня.

Первым делом бросилась в душ, быстро забежала на кухню и залпом выпила стакан сока. Сегодня первый день сессии, а я уже отличилась.

Схватила телефон, и увидела входящее сообщение. Егор еще раз напоминал, что сегодня мы идем отмечать мое «радостное» событие. Честно, идти в ресторан и праздновать экзамены, я считала тупой идеей, но Морозова не переубедить. После того случая, когда две недели назад Каролина пришла к нам пьяная, Егор стал каким-то другим. Он чаще бывал дома, не задерживался на работе, и при каждой возможности выводил меня на прогулки. Я, конечно, радовалась всему этому, но все равно не понимала, что происходит.

«Весь вечер сегодня наш. Ольга последние недели нас не беспокоит. Озерина не видно и неслышно» — успокаивала себя. И даже предстоящие экзамены не смогут испортить моего настроения.

От этих мыслей стало легче дышать. Выскочила на улицу и улыбнулась. Погода прекрасная. Светит солнце. Машин на дороге мало. Чем не сказка?

К подъезду подъехала знакомая машина. Я была против, чтобы меня на учебу отвозил водитель, но никак не могла переубедить Егора. На эту тему, с ним было бесполезно спорить. Он не слышал меня. А когда говорил, что ему так спокойнее, я переставала сопротивляться. Его забота — это еще одна причина, из-за которой я люблю его.

Люблю.

Но вслух так и не могу признаться.

Добравшись до института, выскочила из машины и побежала к Катьке, которая уже ждала меня. Мы заскочили в здание, здороваясь на бегу с такими же опаздунами как, и мы сами.

Пары. Лекции. Ручки. Тетрадки. Учебный день входил в свою колею, но чем дальше бежала секундная стрелка, тем сильнее меня охватывала какое-то предчувствие.

Ближе к обеду, когда мы с подругой пошли в столовую выпить кофе, я не увидела, что мне звонил Егор. Три пропущенных, и паника накрывает меня с головой. Пытаюсь дозвониться, но линия постоянно занята. Кое-как досиживаю последнюю пару и несусь домой. Когда понимаю, что Егор уже дома, облегченно выдыхаю. Но, когда подхожу к его кабинету, и слышу, как что-то тяжелое летит в стену, вздрагиваю от страха.

Глава 26

— Привет. — Вряд ли я сказала что-то оригинальное, но я не могла продолжать стоять за дверью и ломать себе голову, пытаясь найти причину внезапной злости Егора.

И у меня даже получилось не упасть на пол, когда Морозов посмотрел мне в глаза. В его взгляде было столько боли и отчаяния, что словами не передать всю эту дикую смесь. Но еще там была пустота. Словно кто-то залез в его душу, и дьявольским огнем сжег все, что попадалось на пути. Там не было ни радости, ни злости, ничего. Абсолютно ничего. Глаза стеклянные и от них даже на расстоянии веело нечеловеческим холодом.

— Не смогла до тебя дозвониться.

— Поэтому не дождалась водителя и приехала сама. — Сказал он, и прошелся по кабинету, раздавливая ботинками остатки своего телефона.

Я продолжала смотреть на его ноги, которые нещадно кромсали стеклянные рамки, в которых еще недавно были вставлены фотографии Егора с сестрой. Посмотрела на лицо, но оно было непроницаемым. Словно парень и не замечает, что он творит. Черт! Я ненавидела, когда люди в один момент надевали на себя маски. Ненавидела, когда они начинали бороться со своими демонами внутри себя, выбрав поле боя свою душу. Я могла не обращать внимания, когда так делают посторонние для меня люди. Когда это происходит с родными, мне было сложно стоять в стороне.

— Я переживала. — Осторожно говорила, боясь сказать что-нибудь лишнее. — И, кажется, не зря. Расскажешь?

Слабая улыбка изогнула уголки его рта, но маска продолжала плотно сидеть на лице, скрывая все истинные эмоции. Черт! Черт! Черт!. Как же убивает эта неизвестность. Все эти недосказанности, разногласия, молчание, причиняют невыносимые муки, от которых выть хочется. Кричать и требовать, чтобы тебе рассказали. Чтобы выговорились. Чтобы потом попытаться помочь. Хоть чем-нибудь.

Егор задумчиво разглядел меня, а потом и всю комнату, каждый раз, хмурясь, замечая очередную разбитую деталь дорогого интерьера.

— Ольга продала мастерскую матери.

Удивление от его слов, быстро сменилось злостью. Я не могла поверить в услышанное. Это, должно быть, ошибка. Ольга, конечно, мерзко вела себя со мной. Но, насколько я поняла, она защищала память о родителях. Вспомнить тот же наш с Егором поход в ресторан. Мне всегда, казалось, что Морозову вывел из себя не сам факт встречи, а именно место. Место, где было их семейное прошлое.

— Как? — прошла секунда. — Зачем?

— Лучше спроси, кому она ее продала?

Егору даже не пришлось говорить имя вслух. Я не сомневалась, что Каролина еще напомнит о себе. Ей просто нужно было время, чтобы сделать это красиво. Красиво в ее больном понимании. У нее на лице было написано, что так просто она не оставит парня. Она не привыкла, чтобы бросали ее. И именно это заставляет девушку продолжать мстить.

Егор сел на диван, а я начала заламывать себе руки, до конца не понимая, что мне сейчас делать.

— Может, стоит поговорить с ней?

— Зачем? Что это даст?

— Конечно, у нее беда с головой. Но даже у таких людей должна быть грань, понимание, что есть некоторые вещи, которые нельзя использовать для своих игр. Ты должен с ней поговорить?

— Тогда я сделаю так, как она планировала с самого начала. — сухо пояснил Егор и жестом руки подозвал меня к себе.

— Может, тогда я? — Егор чуть приподнял бровь, услышав такой вопрос. — Она ведь ждет, что кто-то к ней прибежит.

— Ждет, но не дождется. Я не собираюсь идти на поводу у умалишенной суки.

— Подожди, а как Ольга могла так поступить? Это ведь и ее..

— Память? — опережает меня Егор и на его лице снова появляется злобный оскал. — Кажется, никакая память ей больше не нужна.

И я тут же понимаю, кто стал причиной всего этого. Озерин не остановился на покупке дома. Ему нужно больше. И он понимает, что Ольга готова ради него землю грызть. Вот и активно пользуется этим.

— И нет никакой возможности все аннулировать? Ольга ведь в клинике, как она оттуда могла продать недвижимость?

— Ник, не хочу об этом. Не сейчас. Не сейчас, когда я собственными руками готов придушить сестру. И не в тот момент, когда я представляю, как швыряю Карлу в вольер с дикими собаками.

На самом деле, мне было страшно. Но я знала, что такое потерять последнее, и знала, какие эмоции может испытывать человек в такой момент.

— Все будет хорошо. — Попыталась поддержать его, аккуратно обнимая за плечи.

Когда домашний телефон нарушил нашу тишину, а Егор подскочил с места, чтобы схватить его, я вздрогнула. Чувствовала, что этот звонок ничего хорошего с собой не принесет. Как оказалось, моя догадка, была верна.

Минут пять Егор ходил по комнате, задавая кому-то резкие, короткие вопросы. Когда и этот телефон полетел в стену, я сжалась всем телом в диван.

— Каролина покинула страну. — Его голос был таким железным, что он мог бы с легкостью разрубить им дерево. — Эта тварь подстраховалась, чтобы я не нашел ее и не прибил.