– Бьянка, дорогая, ты напрасно испугалась. Просто капитан Саммер решил проверить своих людей. Они упражнялись в стрельбе, так что тебе нечего бояться.

Бьянка в изумлении смотрела на мужа. Сейчас он так мило улыбался ей, а ведь только что, на палубе, глаза его горели адским пламенем и у него было такое лицо… К тому же Бьянка прекрасно поняла, что именно Эван приказал стрелять из пушек, а Саммер просто передал матросам его распоряжение.

– Теперь-то я понимаю, почему ты вчера расспрашивал меня о кораблях! – проговорила она, всхлипывая. – Ты рассчитываешь, что кто-нибудь бросится за мной в погоню, и собираешься атаковать преследователей!

– Но, Бьянка, почему ты так решила? – Эван не собирался раскрывать свои истинные планы, но ругал себя за беспечность; ведь было очевидно, что Бьянка, услышав залпы, тотчас же обо всем догадается. – Дорогая, вспомни наш вчерашний разговор и свои опасения по поводу пиратов. Саммер не глуп. Он прекрасно знает, какими опасностями чревато плавание в Средиземноморье, и следит за тем, чтобы команда была готова к бою. А если за нами последует твой отец, или Паоло, или даже сам дож, то я встречу любого из них с распростертыми объятиями. – «С такими горячими объятиями, что преследователь долго не протянет», – мысленно закончил Эван.

Бьянка утерла слезы и недоверчиво взглянула на Эвана.

– Я же говорила тебе, что никто не бросится за нами в погоню. Родные просто откажутся от меня. Паоло, конечно же, презирает меня, а дож не станет вмешиваться в дела семьи. И зачем ты тогда расспрашивал об их кораблях, если не собираешься сражаться с ними?

Эван пожал плечами и с невозмутимым видом проговорил:

– Я строю корабли, поэтому интересуюсь ими. И готов извиниться, если слишком много говорю о них. Однако никаких дурных намерений у меня не было.

Бьянка изо всех сил вцепилась в спинку стула.

– Я не верю тебе! – воскликнула она. – Но что бы ты ни замышлял, это напрасная трата времени, потому что никто не станет нас преследовать.

– Наши споры просто нелепы, Бьянка! Пойми, меня беспокоит твоя безопасность в этих водах, которые, по твоим же словам, кишат пиратами. Ты, судя по всему, считаешь, что я собираюсь напасть на корабль, который никогда не покинет Венецию. Глупейшая ситуация, не так ли? – усмехнулся Эван. Почувствовав, что за его спиной кто-то стоит, он обернулся и увидел юнгу. – Тимоти, принеси нам, пожалуйста, чаю к завтраку. И поторопись.

Бьянка взглянула на Эвана. Он смотрел на нее так насмешливо, что она невольно поверила ему. Но даже если муж что-то замышлял, он все равно не мог осуществить свои планы, потому что никто не собирался их преследовать – в этом Бьянка была уверена.

– Эван, поверь, я знаю, о чем говорю. В Венеции все обо мне забыли, и никому нет до меня дела. – На глаза Бьянки снова навернулись слезы.

Пытаясь ее успокоить, Эван проговорил:

– Дорогая, не плачь, все будет хорошо. Почему бы тебе не присесть и не позавтракать? Я бы хотел присоединиться к тебе, если ты не против.

Бьянка смутилась. Ей вдруг пришло в голову, что она вела себя довольно глупо, не так, как должна себя вести замужняя дама. Действительно, почему она вдруг расплакалась? Вспомнив мать, всегда служившую ей примером, Бьянка улыбнулась и села за стол.

– Это твоя каюта. Как же я могу возражать против твоего присутствия?

– Надеюсь, что тебе и не хочется возражать. – Тут появился Тимоти, но Эван отослал мальчика и сам стал разливать чай. Поскольку настроение Бьянки вроде бы улучшилось, он решил обратить все в шутку. – Ты умна, моя крошка, но у тебя слишком богатое воображение. Неужели ты считаешь, что я ничем не отличаюсь от пирата?

Бьянка взяла апельсин и стала его очищать. Однако ее руки так дрожали, что она едва удерживала золотистый плод.

– Я плохо знаю тебя, Эван, но уверена: ты преуспеешь в любом деле – и в добром, и в недобром.

Эван улыбнулся, довольный тем, что ему удалось усмирить своенравную красавицу. Однако теперь он понимал, что в будущем ему придется считаться с ее чувствами.

– Я верю, дорогая, что мы благополучно доберемся домой. И надеюсь, что ты будешь счастлива в Америке.

– Я тоже надеюсь на это, – кивнула Бьянка. Но ей не давала покоя одна мысль. – Я знаю, – продолжала она, – что никому и в голову не придет броситься за нами в погоню, но все же… Что бы ты сказал моему отцу, если бы он появился здесь?

– Прежде всего ты представила бы нас друг другу, – заявил Эван с усмешкой. – Потом я бы сказал, что очень рад познакомиться с ним и счастлив, что женился на его прекрасной дочери. После чего пожелал бы ему благополучного возвращения в Венецию.

– Если бы отец решил последовать за нами, то вряд ли бы он просто пожал тебе руку, а потом сразу отправился обратно, – заметила Бьянка, не глядя на Эвана.

– Я обещал развлекать тебя во время плавания, но, может, тебе надо совсем другое? Например, придумывать всякие затруднения, а потом думать, как их разрешить…

– В данном случае ты прав, – кивнула Бьянка. Эван тяжко вздохнул, но тотчас же снова улыбнулся:

– Ну хорошо. Я бы сообщил твоему отцу, что я от тебя без ума и не собираюсь расставаться с тобой. Что бы он тогда сделал? Ты ведь его прекрасно знаешь, так скажи мне…

Бьянка, нахмурившись, задумалась.

– Я даже боюсь думать о том, что могло бы произойти, но уверена: он больше не считает меня своей дочерью. Так что ты в безопасности.

– Я в безопасности? – рассмеялся Эван. – Ты что, действительно думаешь, что он смог бы что-то предпринять?

– Да, я так думаю. – Бьянка наконец взглянула на него, и Эван увидел, что ее прекрасные изумрудные глаза наполнились слезами. – Думаю, что если бы он захотел убить тебя, то легко мог бы сделать это.

Откинувшись на спинку стула, Эван в изумлении уставился на Бьянку – она говорила с такой уверенностью. Проклятие, как ему хотелось спросить, что ей известно о смерти Чарльза! Но он не решался сказать жене, кто он такой и зачем прибыл в Венецию. Прежде Эван не сомневался, что убийца – Паоло Саммарезе. Но неужели убийца Чарльза – ее отец? Что ж, скоро он это узнает. Венецианский корабль может в любой момент появиться на горизонте.

– Я полагал, раз твой отец – советник дожа, то он всего лишь дипломат, не более. Разве я ошибался?

– Да, он опытный дипломат, но мы ведь говорили о другом…

– О да, конечно. Но неужели твой отец мог бы желать моей смерти?

– Я бы не позволила ему убить тебя, Эван, – ответила Бьянка и неожиданно улыбнулась. – И потом, я уверена, что он отказался от меня. Так что ему нет до нас дела, и я не боюсь, что стану вдовой.

– Будем надеяться, что ты не станешь вдовой, моя дорогая. – Эван поспешно допил чай. Ему не терпелось подняться на палубу, но он медлил. – И вот что, Бьянка… Тебе не следует покидать каюту. Впредь ты будешь ждать меня здесь. Я не хочу, чтобы ты одна ходила по палубе. Ты можешь оступиться, упасть, подвернуть ногу… лучше я сам буду сюда спускаться, чтобы проводить тебя на прогулку. Кстати, сегодня чудесный день. Уверен, что тебе не хочется сидеть здесь в одиночестве.

Бьянка поставила чашку на поднос и, поднявшись, взяла накидку.

– Да, я хотела бы проводить время на палубе, с тобой. Если только я не буду помехой.

– Конечно, не будешь, – ответил Эван со смешком и поцеловал жену.

Он повернулся к двери, но Бьянка придержала его за рукав.

– Я бы хотела поговорить с тобой о Тимоти.

– А что с ним такое? – спросил Эван, нахмурившись.

– Утром тебя здесь не было, и мне пришлось попросить его помочь мне одеться. Надеюсь, ты не осуждаешь меня за это? Я ведь не знала, когда ты вернешься. – Прежде чем Эван успел ответить, она продолжила: – Он сказал мне, что ты заботишься о его овдовевшей матери и маленьких братьях. Это правда?

Эван в смущении кивнул:

– Да, я помогаю им, как могу. Я не допущу, чтобы семьи погибших в бою матросов просили милостыню на улицах.

– Значит, есть и другие? – спросила Бьянка. – Значит, ты помогаешь не только семье Тимоти?

Эван предпочитал не распространяться о подобных вещах, но он понимал: если Бьянка узнала о семье Тимоти, то узнает и об остальных.

– Да, я многим помогаю. Но я ведь состоятельный человек, Бьянка, поэтому готов поделиться с вдовами и сиротами.

– Да, конечно. А кто сейчас отвечает за Тимоти, ты или капитан Саммер?

Эван не задумываясь ответил:

– Я, а что?

– Тимоти нужна новая одежда. Его также нужно подстричь. Более того, я сомневаюсь, что он преуспел в учении, так что ты должен найти ему учителя.

Насмешливо глядя на жену, Эван спросил:

– Неужели твое желание иметь детей так велико, что ты решила заодно усыновить и Тимоти?

Щеки Бьянки покрылись румянцем. Она воскликнула:

– Нет, дело вовсе не в этом! Но ведь ты не хочешь, чтобы юнга на твоем судне ходил в лохмотьях и не умел читать и писать?!

– У Тимоти есть приличная одежда, Бьянка. Просто утром он помогал коку мыть камбуз и не хотел испачкаться. А вчера вечером, когда Тимоти подавал нам ужин, он был одет иначе. Разве ты не заметила?

Вечером Бьянка думала совсем о другом, поэтому не обратила на это внимания.

– Должно быть, я просто забыла, – сказала она. – Но как бы то ни было, я рада, что у него есть все необходимое. А он умеет читать и писать?

Эван пожал плечами:

– Понятия не имею. У меня нет желания становиться его учителем, если он нуждается в помощи, а у тебя?

– А я могла бы заняться его образованием. Тимоти очень милый мальчик и, похоже, смышленый. Он ведь не будет всю жизнь юнгой.

– Нет, разумеется. Но он может плавать со мной столько, сколько захочет.

– С тобой? – удивилась Бьянка. Она внимательно посмотрела на Эвана.