Уилл тем временем присоединился к Эвану и оставался с ним до тех пор, пока оба не протрезвели. Протрезвев же, они поняли, что вели себя на редкость глупо – ведь в любой момент их мог настигнуть венецианский корабль и пришлось бы принять бой. И кроме того, Эван беспокоился за Бьянку. Время шло, а она все не появлялась на палубе. Но Эван был слишком горд, чтобы спуститься за ней. Он вернулся в каюту лишь к ужину, и жена встретила его молчанием. Было очевидно, что Бьянка по-прежнему сердится.

– Дорогая, прости, что сегодня я так плохо развлекал тебя, – проговорил Эван. – Но мы с Уиллом вдруг вспомнили войну и…

– Ты часто так проводишь время? – перебила Бьянка. – Хвастаешься своими победами и напиваешься так, что даже не можешь быть учтивым с собственной женой… Если так, то, пожалуйста, в следующий раз предупреди меня заранее, чтобы я не мешала тебе.

Эван понимал, что жена права, поэтому не стал спорить.

– Хорошо, – кивнул он, – так я и поступлю. А сейчас иди сюда. Кок приготовил замечательный ужин, и я не хочу, чтобы он остыл. – Эван наклонился, чтобы поцеловать жену, но тотчас же понял, что подобная ласка придется ей не по вкусу. Усевшись за стол, он коснулся ее руки. – Я впервые плаваю вместе с женой… и если иногда буду вспоминать свои холостяцкие привычки, то, надеюсь, ты простишь меня…

– Но кто же будет командовать на корабле, раз вы с Уиллом так любите предаваться воспоминаниям? – язвительно усмехнулась Бьянка.

– На судне много толковых людей, но тебе достаточно знать только меня. – Эван нахмурился, выпил вина и молча принялся за еду. Что ж, если жена отказывается принять его объяснение, то он больше извиняться не станет!

Бьянка тоже молчала. Весь день она чувствовала себя ужасно одинокой и очень переживала из-за ссоры с мужем – ведь в последние дни все у них было хорошо… Наконец, не выдержав, она проговорила:

– Так нельзя начинать совместную жизнь.

– Прошу прощения… Что ты сказала? – Эван так задумался, что не расслышал слов жены.

Бьянка с трудом удерживалась от слез.

– Я пыталась быть образцовой женой… в меру своих сил. Если же тебе так плохо со мной, что ты напиваешься подобным образом, то, наверное, нам обоим будет лучше, если ты высадишь меня в первом же испанском порту. Ты так гордишься своим богатством, что, я надеюсь, выделишь мне что-нибудь на жизнь. Можно просто забыть, что мы когда-то обвенчались.

– Ты шутишь! – Эван закашлялся.

Когда он отдышался, Бьянка с невозмутимым видом заявила:

– Напротив, я никогда еще не была так серьезна. И я не желаю быть женой человека, пьющего вино без всякой меры. К тому же тебя явно тяготит мое общество. Зачем же нам оставаться вместе?

– Во-первых, я не пью без меры, и ты это прекрасно знаешь. Я объяснил, что произошло утром, и могу заверить тебя, что больше подобное не повторится. А во-вторых, меня вовсе не тяготит твое общество, и я ни за что на свете не высажу тебя на берег. Это было бы просто нелепо! – Эван перевел дух и продолжал: – Если уж я женился на тебе, то ты должна быть моей женой, черт побери! Я не желаю с тобой расставаться! И кроме того… Ты уверена, что причина не в тебе? Может, это тебе здесь скучно? Я знаю, что тебе нравится внимание мужчин, особенно когда их много. Может, тебе одного мужа недостаточно?

Вскочив из-за стола, Бьянка закричала:

– Убирайся! Убирайся отсюда и больше не возвращайся! Я не потерплю подобных оскорблений!

Эван в изумлении уставился на жену. Немного помолчав, он проговорил:

– Но ведь и ты меня оскорбила, обвинив в пьянстве. Так что садись и успокойся.

– Не желаю! – закричала Бьянка.

– Не желаешь – что? – поинтересовался Эван. – Садиться или успокаиваться?

Зеленые глаза Бьянки пылали. Глядя в лицо мужа, она угрожающе прошептала:

– Да как ты смеешь надо мной насмехаться? Ты оскорбляешь меня, а потом еще и насмехаешься!

Схватив свою накидку, Бьянка выбежала из каюты. Быстро поднявшись по трапу, она сначала убедилась, что никому не помешает. Затем подошла к поручням. Ночь была тихая и ясная, а яркие звезды висели так низко, что казалось, до них можно дотронуться рукой.

Увидев Бьянку, Уилл поискал глазами Эвана. Но того нигде не было, и капитан подошел к поручням.

– Добрый вечер, миссис Синклер, – сказал он. Бьянка холодно взглянула на него.

– Добрый вечер, – ответила она. Ей очень хотелось высказать Уильяму Саммеру все, что она о нем думает. Однако Бьянка решила не оскорблять капитана дважды за один день – ведь у нее на судне не было друзей.

Уилл же был полон решимости извиниться перед красавицей.

– Миссис Синклер, мы еще не привыкли к тому, что на борту находится леди. Так что иногда забываемся и поступаем необдуманно. Надеюсь, вы простите нас?..

– Вы пытаетесь извиниться, сообщая мне о том, что муж будет забывать обо мне? Не очень-то приятно слышать подобные извинения! – Бьянка повернулась к капитану спиной, давая понять, что разговор окончен.

– Миссис Синклер! – взмолился Уильям. – Я извинялся не за Эвана, а за себя!

У Бьянки не было ни малейшего желания беседовать с капитаном, однако он, похоже, этого не понимал. В конце концов, немного успокоившись, она повернулась к нему и проговорила:

– Капитан Саммер, возможно, мой муж снова забудет обо мне. В таком случае я буду вам признательна, если вы напомните ему о моем существовании. Тогда я с удовольствием прощу вас… в виде исключения.

Капитан кивнул и воскликнул:

– Поверьте, Эван ни на минуту не забывал о вас! Но я напомню ему о его долге перед вами, если возникнет подобная необходимость. – Уилл прекрасно понимал, что Синклер не прислушается к его словам. – Становится прохладно. Пожалуй, мне следует проводить вас в вашу каюту.

– Спасибо, капитан, но мне совсем туда не хочется.

Бьянка не знала, где будет ночевать, но у нее не было ни малейшего желания спать этой ночью в одной постели с мужем. Если бы он действительно любил ее, то не напился бы и не грубил бы ей.

Саммер нервничал. Эван все не появлялся, и сейчас он, капитан, нес ответственность за его молодую жену. Но Уилл понятия не имел, что предпринять в подобной ситуации, даже не знал, о чем поговорить с очаровательной венецианкой.

– Вы много путешествовали? – спросил он наконец.

– Нет, – ответила Бьянка, немного удивившись вопросу.

Разочарованный ее односложным ответом, Уильям сказал первое, что пришло ему в голову:

– Но вы с такой уверенностью расхаживаете по палубе… Я и не думал, что это ваше первое плавание.

– Мы, венецианцы, на воде чувствуем себя так же уверено, как и на суше. Я слишком много времени провела в гондолах, чтобы меня укачало на «Фениксе». – Сама мысль об этом показалась Бьянке настолько нелепой, что она рассмеялась. – Я знаю, что вы впервые в Средиземном море. А где вы еще плавали?

Уильям пожал плечами:

– Вдоль всего побережья Америки, от севера до юга. Плавал и в Карибское море. А теперь, впервые побывав в Европе, я надеюсь вновь отправиться туда.

– А какой следующий порт на нашем пути? Французский или испанский?

– Мы пока не решили, – ответил Уильям. Они были слишком заняты приготовлениями к бою, чтобы думать о заходе в порты, но об этом капитан умолчал. – Поскольку провианта у нас вполне достаточно, то скорее всего мы зайдем в испанский порт.

– А кто будет принимать это решение – вы или мой муж?

– Миссис Синклер, сегодня утром вы высказались в том смысле, что я вовсе не капитан на «Фениксе». Позвольте заверить вас, что именно я являюсь капитаном этого корабля. Однако на борту находится владелец судна, и я, естественно, не могу с ним не считаться.

– Но почему не можете? Неужели боитесь, что иначе Эван расстанется с вами?

– Он имеет на это право.

Локоны Бьянки сияли в лунном свете, словно нимб, и Уиллу вдруг захотелось протянуть руку и коснуться ее волос, хотя он понимал, что подобный жест просто немыслим. Заметив смущение капитана, Бьянка решила, что он куда-то торопится.

– Не хочу задерживать вас, капитан Саммер, – сказала она. – Я и одна могу здесь постоять.

– С моей стороны было бы неучтиво оставить вас в одиночестве, – возразил Уилл. – Если вы не готовы вернуться в каюту, я остаюсь с вами.

– В этом нет необходимости. Я не хочу, чтобы вы, как и мой муж, считали меня помехой.

– Но вы ошибаетесь! – воскликнул Уилл. – Ваш муж, миссис Синклер, вовсе не считает вас помехой. Просто Эван слишком гордый человек, а вы так очаровательны, что…

– Так очаровательна, что мне гордость ни к чему, верно? – спросила Бьянка, и голос ее дрогнул.

– Нет-нет, я совсем не это имел в виду, – поспешно возразил Уилл, ругая себя за то, что невольно обидел молодую женщину. – Но я не могу допустить, чтобы вы всю ночь провели на палубе. Если не желаете возвращаться в каюту мужа, я с радостью предложу вам свою.

Однако Бьянка не решилась принять это приглашение.

– Спасибо, капитан, но я предпочла бы остаться здесь.

– А я вынужден настаивать, миссис Синклер. Поверьте, в моей каюте вам будет гораздо удобнее, чем на палубе, под открытым небом.

– Возможно, вы правы, капитан, но я не могу принять ваше приглашение.

Ветер усилился, на палубе похолодало, и Уилл решил просто выждать; он полагал, что Бьянка замерзнет и в конце концов уступит.

– Что ж, как хотите. Но если передумаете – моя каюта в вашем распоряжении.

– Моей жене не понадобится твоя каюта, Уилл. Ни сейчас, ни в любое другое время, – проговорил Эван, выходя из темноты.

Уверенный в том, что его предложение было неверно истолковано, Саммер решил объясниться:

– Я просто хотел сказать, что буду счастлив помочь твоей жене, если ей когда-либо понадобится моя помощь.