Кроме того, и Хотулёв (помните по «Земле Санникова»?), как мне донесут потом доброхоты, подольёт масло в огонь: пустит сплетню, что я хочу «оттяпать» часть наследства. Наверно, многих в то время удивляло моё необычное, на их взгляд, поведение - равнодушие к материальным благам. Они не понимали, что в моей жизни появилось Учение, а всё остальное ушло на его обочину, стало «суетой сует».

Этого не могла понять и Женька. Первое время она старалась «вернуть» меня в своё родное лоно, даже привечала Андрея, звала к себе в гости. Но со временем, когда она увидела, что мой «уход» неотвратим, начала вести себя явно не по-дружески. Всё это тоже обострилось к осени, и, безусловно, в какой-то степени угнетало меня. Она даже приглашала для душевного разговора моих родителей. Моя прозорливая мать после посещения высказала предположение: «Женька хотела показать, какая она образцовая хозяйка, вся из себя положительная, а ты по сравнению с ней чёрт знает что!» Правда, это толкнуло её на обмен квартиры, чтобы не зависеть от меня: вдруг я приведу в дом нового зятя!

В благоустройстве квартиры Андрей мне особенно не помогал, а 30 декабря вообще привёл меня в расстройство. Пока мы собирали вещи на Черняховского, он взялся приготовить им место и не помню что обустроить в квартире. Приезжаем со всем скарбом,… дверь на звонок не открывается. Слава богу, у Ани оказался ключ. Андрея мы обнаружили вдребезги пьяным, спящим в туалете. Картина была удручающей. Естественно, это был серьёзный удар по его авторитету: пьяные, независимо от личности, всегда внушали мне отвращение. Пришлось нам самим таскать вещи, благо самым тяжёлым предметом была моя ножная швейная машинка с тумбой. Настроение моё было испорчено, а результат не заставил себя ждать. Отношения с Андреем из любовных перешли в какие-то непонятные. Он решил остаться в Малаховке и жить то здесь, то там.

Новый 1983 год мы справляли на новом месте, в Беляево, в однокомнатной квартире на 5-м этаже.

Самое значительное, что случилось в Беляево, - это рождение книги «Стучащему да откроется». Ещё ранней осенью у меня возникла идея, что те сведения, которые мы получили, должны быть описаны в книге, так как они предназначены для более широкого круга людей. Я хорошо помню этот момент: мы едем с Андреем в электричке. С нами ещё кто-то из знакомых. Едем в гости на дачу к старому художнику Отарову и его молодой жене Любочке. В сумке - обычные для такого случая макароны с кетчупом. Вот наша станция. Мы встаём, и я говорю в спину Андрея:

- Мне кажется, ты должен написать книгу!

- Кажется или слышится? (Имеется в виду, кто автор этого решения - я или Иерархия.)

- Ну, я так слышу.

- Ну что ж, я не против. Только ты начни, а то я не знаю, с чего начать!

- А я откуда знаю?

- Ты послышанию спроси там у «своих», а я продолжу. На том и порешили.

Итак, некоторый опыт писания послышанию, как вы помните, у меня был, и я не стала сопротивляться. Села и написала по слышанию вступление к книге. Оно заняло несколько тетрадных страничек и впоследствии почти без изменений вошло как вступление в первую мою книгу. Мы собрали все бумажки, черновики и записи, и Андрей отложил их на некоторое время в ожидании, когда на него найдёт вдохновение.

А пока мы занялись другой работой: на больших листах я рисовала энергетические символы созвездий и планет: лист на каждую Зону Качеств. Каждой Зоне соответствовали свои энергии, распределяясь по высоте и силе. Энергии исходили и проецировались на Землю через космические тела: созвездия, звёзды и планеты: их энергетические символ и «имя» я снимала с помощью ясновидения из тонкого плана и переносила на бумагу. Всё это в конце концов приобрело вид таблиц, по которым можно было работать над собой: избавляться от «отклонений», проводить через себя энергии и целенаправленно медитировать. Так как в этих таблицах основная модель отклонений имела структуру весов или качелей, на которых человек «качается» от активного к пассивному полюсу Качеств, таблицу мы в обиходе стали именовать «качалками».

В Беляево по соседству со мной жили наши знакомые, тоже эзотерики: Миша Папуш с женой Розой и детьми. Они, хоть и были приверженцами болгарских последователей Данова, принимали живое участие в развитии и нашего Учения.



Так они находили много общего в Качествах и энергетике танцевальных движений, которые входили в практику Данова. Пробовали они и нас приобщить к этим ритуальным хороводам, в которых главным таинством было подобие объяснения в любви друг другу. Их усилия были напрасными - нас это не заинтересовало, так как казалось чем-то наивным, основанным на детских представлениях.