– Разговор о тебе. И звонков много.

Ее тон выдавал улыбку. Джинджер явно наслаждалась ходом разговора и переключала звонящих со скоростью судебного репортера. Те, кто поддерживал меня, едва успевали сказать несколько слов. Те, что желали бы распять меня на дверях коровника, получали полную свободу для выражения своих чувств. В отведенное эфирное время Джинджер не допустила ни одной промашки. Она вела в этом танце и ничуть не уступала Джиму Нилзу.

Мы с Вудом прислушались к очередному звонящему.

– Не знаю, где он, но этого извращенца надо выслать, депортировать, отправить куда-нибудь. Мы верили в него. Мы покупали его свитера, скандировали его имя. Он был для нас всем, а оказался ничем. Нет, не ничем. Это злодей, хуже которого и быть не может. Снаружи – одно, а внутри – совсем другое. И это другое… – Звонящий повысил голос, и где-то на заднем фоне скрипнул стул. – Люди имеют право знать, где он живет. Разве ему не нужно где-то зарегистрироваться?

Джинджер переключилась на другой звонок.

– Мэри из Эллавилла, вы в эфире 1-800-R-U-A-VICTIM.

– Энджелина, я могу точно сказать, где он живет. – Телефонная линия донесла шорох разворачиваемой бумаги. – 2122 Виски-Стил-роуд. Это рядом с Гарди, Джорджия.

Глаза у Вуда вспыхнули. Он выпрямился и положил руку ладонями на стол.

– Они выдали твой адрес по общенациональному радио.

Джинджер прервала звонившую.

– Спасибо, Мэри. Для слушателей, которые не в курсе, поясню, что осужденные за сексуальные преступления обязаны регистрироваться по месту жительства, если намерены провести там более семи дней. Эта информация является публичной, и Мэри права. Мэтью Райзин зарегистрировался три дня назад, и его адрес 2122 Виски-Стил-роуд.

Вуд поднялся из кресла и ткнул пальцем в радио.

– Она снова это сказала.

– Регистрацию мистера Райзина можно узнать в онлайне по… – Джинджер протараторила веб-адрес так быстро, словно знала его наизусть.

Вуд снова сел, поскреб голову и уже в полный голос спросил:

– Ты запер ворота, когда уходил?

Я кивнул.

Он покачал головой.

– Найдут, и глазом моргнуть не успеешь.

– Знаю.

– Может, тебе стоит вернуться домой.

Он был прав.


Я подъехал к воротам без четверти шесть. Плакат шесть на четыре фута – белый фон, большие черные буквы – висел между двумя столбами. Профессионально выполненная надпись гласила:

ЗДЕСЬ ЖИВЕТ ОСУЖДЕННЫЙ СЕКСУАЛЬНЫЙ НАСИЛЬНИК МЭТЬЮ РАЙЗИН. ОСУЖДЕН ЗА КИДНЕППИНГ И ИЗНАСИЛОВАНИЕ ОДНОЙ ЖЕНЩИНЫ И ДВУХ ДЕВУШЕК, НЕ ДОСТИГШИХ ВОСЕМНАДЦАТИ ЛЕТ.

ОСВОБОЖДЕН УСЛОВНО ДЛЯ НОВЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ.

За то время, что прошло после радиопередачи, никто бы не смог отпечатать такой экземпляр. Владелец плаката ждал нужного момента – хотя я и не мог это доказать, – а значит, объявление по радио было срежиссировано заранее.

Ворота были заперты, но опорная балка согнулась от удара чем-то тяжелым и большим, вроде бампера. Я открыл замок, проехал, снова запер ворота и покатил к домику по грунтовой дороге длиной в полмили, огибая углы по широкой дуге.

Мои подозрения оправдались.

Едва ли не все вещи – как мои, так и оставленные Вудом – валялись перед домиком. Кто-то вытащил наружу матрас и, судя по вони, желтым пятнам и бурой кучке, справил на нем свои естественные надобности. Стену украшали написанные краской слова – НАСИЛЬНИК, ИЗВРАЩЕНЕЦ, ПСИХ, ФРИК, РАСТЛИТЕЛЬ и еще кое-какие в том же духе. На передней двери пожелание – ГОРЕТЬ ТЕБЕ В АДУ – красными буквами.

Я опустил подножку и сидел, читая надписи, когда появился Ди. Пришел раньше времени. Вернее, прибежал, потому что запыхался.

– Ты в порядке?

– Да.

– Слышал, парни на работе рассказывали про тот фокус, что выкинула леди на радио.

Я кивнул.

Он достал телефон.

– Хочешь позвонить в полицию?

Я покачал головой.

– Не думаю, что от этого будет какой-то толк.

– Помочь?

Единственным светлым пятном во всем этом было то, что вещей у меня оказалось немного, так что много времени уборка бы не заняла.

– Не помешает.

Минут через двадцать мы закончили, остался только матрас. Ди скривил нос.

– А с ним что делать?

Матрас лежал на земле, посередине двора, так что я принес банку с керосином, которым пользовался, когда растапливал плиту, облил его и бросил спичку. К тому времени, когда мы зашнуровали бутсы, пламя взметнулось футов на пятнадцать и разбежалось по матрасу.


Я бежал в противоположном от ворот направлении, через бывшие поля, укрытые дымкой тумана. Позади нас высилось Ведро. Солнце, опускаясь, уже висело над ним.

– Куда бежим? – Ди никогда еще здесь не был.

Впереди, примерно в миле от нас, виднелась лесополоса. Я вытянул руку.

– К реке.

– А что там?

– Решение твоей проблемы.


Река Алтамаха проходит через юго-восточную Джорджию. Свое начало она берет в кипарисовых болотах, далеко к северо-западу от наших мест, вытекая из них узким ручейком. К нам Алтамаха приходит рекой цвета ледяного чая, которая вьется дальше на юг, подпитываясь несколькими кристально чистыми источниками, и изливается, наконец, в Атлантический океан. Наполненность ее зависит от дождей. В засуху от реки остаются кишащие змеями ямы. В сезон дождей Алтамаха несет свои воды со скоростью от двух до трех миль в час. Сомы и лещи, карпы и окуни и даже аллигаторы – река изобилует живностью. Средняя ее глубина – несколько футов, но кое-где встречаются ямы и в десять-пятнадцать футов.

После полуденных дождей вода в Алтамахе, как я и рассчитывал, поднялась. Мы вышли на берег. Бурный поток уносился на юг.

– Ого. Даже и не знал, что здесь такое.

– Красиво, да?

Слева от нас виднелся навес с жестяной кровлей. Дед Вуда построил его для своей винокурни: земляной пол, стен нет, по опорным столбам расползлись вьюны. Одну жестяную панель сорвал ветер, но то, что нужно, я нашел. Двадцать лет назад лесорубы оставили здесь две пустых емкости из-под бутила, который они употребляли в качестве топлива для газовых резаков. Емкости представляли собой бочонки восьми футов в высоту и шестнадцати-восемнадцати дюймов в диаметре. Объема воздуха в каждом вполне хватало, чтобы удержать на воде двух человек, так что восемнадцать лет назад мы использовали их как плоты. С тех пор они здесь и находились.

Емкости стояли под навесом. Ди помог мне опустить их и скатить к краю воды. Я связал их веревкой таким образом, чтобы они вращались независимо, но при этом были сориентированы друг на друга, столкнул первый бочонок, сел на него, как на лошадь, и опустил ноги в воду.

– Становись.

Ди не спешил.

– Хочешь, чтобы я встал на эту штуку?

Я поднялся, осторожно балансируя и медленно поворачивая бочонок под ногами, и знаком попросил бросить мне мяч. Он бросил.

– Я хочу, чтобы ты встал на эту штуку и поиграл со мной. И поторопись, пока меня не съели змеи и аллигаторы.

Ди оттолкнулся от берега и попытался встать, но поскользнулся и свалился вперед головой. Вынырнув с испуганными глазами, он задвигался так живо и суетливо, что я расхохотался, сбился с ритма и последовал за ним. Смех – хорошее лекарство. Мне сразу полегчало.

Мы забрались на наши «бревна», выпрямились, балансируя, и я, как только он освоился, бросил ему мокрый мяч. Парень поймал его и бросил мне. Упражнение это простое и эффективное. В ситуации, где важно сохранить равновесие, тело инстинктивно знает, что может его нарушить. Наш внутренний гироскоп срабатывает без подсказки. Вот почему Ди, поймав мяч, тут же бросил его мне. Исполнено было идеально. Да, бросок получился слабый, ему недоставало резкости, но само движение было таким, как надо. Левая рука метнулась вниз, а правая ушла вверх. Он даже сам удивился и, довольный собой, ткнул пальцем вверх, туда, где только что пролетел мяч.

– Ты это видел?

Мы отрабатывали это движение весь следующий час. Несколько раз рука Ди соскальзывала в сторону, увлекая за собой тело, и тогда он плюхался в воду, но к концу часа такое случалось все реже и реже. И в конце концов мы, как мальчишки, просто получали удовольствие от игры в мяч.

А после мы бегом вернулись к автомобильному кладбищу и три раза взбежали на Ведро. Когда мы спускались в последний раз, Ди, не глядя на меня, сказал:

– Я… ну… по ночам убираю мусор возле школы, чтобы платить за еду и книжки. Хожу с тележкой по территории. Прошлым вечером проходил возле сада, там, где коттедж Мамы Одри, и… слышал, как она плачет. – Парень помолчал, взглянув на меня, снова отвернулся, перевел взгляд на дымящиеся останки матраса. – Просто подумал, что тебе надо бы знать.

Глава 19

Ланч. Я сидел в «лондромете» и занимался своим делом, когда мимо с ревом пронесся караван черных «Мерседесов», «Рейндж Роверов» и один огромный черный автобус. Надпись «Энджелина» большущими золотыми буквами бросалась в глаза. Заинтригованный, я собрал вещи и отправился следом в город, где люди расположились на ступеньках здания суда. Они поставили машины, заняв почти все место вокруг здания, механические руки автобуса выдвинулись, как трансформер, и установили передвижную звукозаписывающую студию. В один миг десятки человек, в основном одетые в черное, все с наушниками, как у агентов секретной службы, высыпали из машин и расползлись, как муравьи, вокруг. Давненько я не видел, чтобы так много людей суетилось вокруг одной персоны. Это напомнило мне, что когда-то так было и со мной.

Я поставил байк и стал наблюдать за спектаклем в немом изумлении и даже с некоторым удовольствием. Что там говорят о хорошо смазанной машине? Не во всех мультиках действие разворачивается так быстро. Передвижное «Шоу Энджелины Кастодиа» взяло Гарди штурмом. Как только все было установлено и устроено, Энджелина выпорхнула из автобуса к растущей толпе под бурю аплодисментов. Она без колебаний нацелила свой микрофон на зрителей и принялась ловить рыбку в мутной воде.