Чарльз Мартин - Бог пятничного вечера

– И сестры, когда нужно сменить замок, всегда зовут меня, потому что доверяют старику с распухшими от артрита пальцами.

– О’кей.

– Архив у них находится в одном из задних офисов. На двери три замка, у меня ключи от всех трех. Думал вчера о Далтоне Роджерсе, о том, что может быть в его папке. Вдруг что-то такое, что для начала может ему помочь. В общем, я там порылся и ничего такого не нашел, то есть что-то было, но пропало. Имя на папке стоит его, но большая часть содержимого исчезла. А вчера во второй половине дня позвонила мисс Одри. Сказала, чувство у нее такое, будто кто-то в доме побывал и рылся в вещах. И это уже не впервые. – Рей посмотрел на меня. – Хотел сказать, что это был ты, да смелости не хватило.

– Так ты знаешь?

– Мэтью, я старик, но из ума не выжил.

– Ты скажешь ей?

– Конечно нет. – Рей продолжал ковырять в зубах. – Но потом я пошел менять ей замок, а Одри в это время была в саду. Я подошел к окну спальни, тому, что выходит на созданный ею невероятный мир. Стоял, смотрел, любовался, а потом увидел, что она там работает. Я уже уходить собрался, повернулся – вижу, из-под матраса уголок папки выступает. – Старик почесал голову и повернулся ко мне. – Зная и ее, и Далтона, зная, сколько Одри в него вложила, зная про пропавшие документы… В общем, не устоял, любопытство взяло верх – вытащил папку. Конечно, это были его бумаги.

Если вначале, когда Рей только начал рассказ, я слушал его вполуха, то теперь он завладел моим вниманием полностью.

Старик поднялся, вытащил из заднего кармана носовой платок и вытер глаза. Потом достал из кармана рубашки ключ, положил на ступеньку рядом со мной, повернулся и, не говоря ни слова, скрылся за деревьями.

К окну Одри я подобрался после обеда. Последние две недели она не ужинала и ложилась спать пораньше. Двенадцати-четырнадцатичасовой сон стал ее лекарством. Свет горел только в ванной, поэтому в комнату пробивался лишь слабый лучик. Одри лежала на кровати в расслабленной позе, с открытым ртом. Словно в коме. Я вошел, воспользовавшись ключом Рея, и на цыпочках прокрался к кровати. Она не шевельнулась. Я сунул руку под матрас и обнаружил папку там, где ее оставил Рей. На папке стояло имя – Далтон Роджерс. Прихватив ее, я прошел в ванную, открыл папку и сразу же наткнулся на свидетельство о рождении. Вписанные в него имена – черным по белому – как будто соскочили со страницы.

Этого я не ожидал. Меня словно оглушило. Я сел на край ванны и закрыл глаза. Невероятно. Мозг просто отказывался это принимать. Мысли разбегались. Как? Я еще раз посмотрел на дату. Сверил с календарем. В голове немного прояснилось. Я зажмурился и потер виски. Давно ли она знает об этом?

Я положил папку на стол, а свидетельство о рождении на папку, вышел, запер за собой дверь. Пусть знает, что я знаю.

Я возвращался к домику в полной темноте и примерно на полпути увидел бегущего навстречу человека. Это был Ди. Он тяжело дышал, плакал и, похоже, никак не мог взять себя в руки.

– Они меня выгнали! – сердито крикнул парень.

– Подожди. Что? Кто тебя выгнал?

– Тренер.

– Почему?

– Пришли какие-то люди с жетонами, сказали, что у них есть видеозапись, на которой я краду продукты, а теперь есть еще и сами продукты как улика. Сказали, что обвинят меня в краже, если только я не расскажу, что случилось на самом деле.

Ди ходил и ходил вокруг меня, и постепенно детали мозаики вставали на свои места. Умно, подумал я про себя. Очень умно.

– И они хотят, чтобы ты сказал, что продукты украл я.

– Это только начало, – продолжал Ди. – Они хотят, чтобы я рассказал про наши отношения. Вроде того, насколько хорошо я тебя знаю. Сколько времени мы проводим вместе. Трогаешь ли ты меня руками. Они сказали, что у них есть неподтвержденные данные, будто мы тренируемся каждый день. – Ди в отчаянии всплеснул руками. – Кто им такое сказал?

– Что еще?

Он отвернулся.

– Ди. Что еще?

– Они сказали, что к завтрашнему вечеру тебя арестуют, а к середине следующей недели ты вернешься в тюрьму.

Я медленно выдохнул. Всегда знал, что могу проиграть эту шахматную партию, но не думал, что такое случится так быстро.

– Иди домой, Ди, – сказал я. – Мне нужно кое-что сделать.

Парень не смотрел на меня и не ждал ответа. Он плакал от боли.

– Что ты можешь сделать?

– Ди?

Он продолжал ходить вокруг меня.

Я положил руку ему на плечо.

– Ди?

Он наконец остановился и посмотрел на меня. Казалось, его вот-вот разорвет изнутри.

– Я хочу, чтобы ты сделал для меня еще одну вещь.

Парень снова расплакался.

– Черт… – До него вдруг дошло полное значение сложившейся ситуации. – Ты же отправишься в тюрьму!

Я обнял его за плечи и почувствовал, как дрожит его тело, как сотрясают его рыдания.

– Больше некуда.

Ди крепко и по-медвежьи неловко обхватил меня. Сжал, как будто боялся отпустить.

– Зачем? Зачем ты это делаешь?

– Окажи мне услугу.

– Какую? – недовольно спросил он.

– Отдохни немного. Мне нужно кое-что сделать. Я буду на связи.

– Хочешь, чтобы я поспал? Ты о чем говоришь?

– Ди, я хочу, чтобы ты сделал то, что никто делать не захочет. И мне нужно, чтобы ты мне верил. – Он посмотрел мне в глаза так, словно искал в них надежду. – Сможешь? Сделаешь?

Ди вытер лицо рукавом рубашки и кивнул.

Я потрепал его по плечу.

– Еще увидимся. И не строй никаких планов на завтрашний вечер.

– Мне же надо на работу. А еще работаю в школе.

– Скажи, что заболел. И отвечай на все звонки, даже в том случае, если номер незнакомый. Это могу быть я.

Парень открыл рот, чтобы обрушить на меня гору вопросов.

– Не сейчас. Все прояснится завтра.

Ди кивнул, повернулся и исчез за деревьями.

На ступеньках веранды меня ждал конверт из плотной бумаги. В конверте лежал диск DVD. Никакой записки не было, да она и не требовалась. Я вставил диск в проигрыватель и увидел отредактированную версию тренировки с Ди. Да не одной, а всех – и утренних, и вечерних. Каждый эпизод, в котором я хлопал его по плечу, повторялся в замедленном варианте. Особое внимание уделялось тем моментам, когда я шлепал его по заднице. Внизу экрана ползла надпись. Это отредактированная версия более семидесяти часов видео. Обе версии, отредактированная и полная, отправлены в суд.

Дополнительных разъяснений не требовалось.

Когда я вошел, похожий конверт и DVD-диск лежали на столе. Сам Вуд рылся в куче юридической литературы. Лицо его раскраснелось от беспокойства.

– Мэтти… – запинаясь, начал он. – Думаю, она взяла тебя за…

– У тебя телефон есть? – перебил я.

Не глядя на меня, он подтолкнул телефон через стол.

– Какой номер у Родди?

Вуд раздраженно вскинул голову.

– Что?

Я повторил. Медленно, чтобы он понял. У него, похоже, голова шла кругом.

– Номер сотового Родерика?

Вуд нашел номер в какой-то книге. Я набрал и переключился на громкую связь. Родди ответил после первого звонка. Голос его выдавал улыбку.

– А я все думаю, когда же ты позвонишь.

– Хочу попросить об одолжении.

– Я этого и ждал.

Пока я объяснял, чего хочу от него, Вуд смотрел на меня так, словно я спятил. Когда разговор закончился, адвокат некоторое время молчал, потом покачал головой.

– Да ты с ума сошел.

Я сел на стол и скрестил руки на груди.

– Ты еще хочешь быть моим агентом?

– Нет. Конечно нет.

– Хорошо. Тогда мне нужно, чтобы ты сделал для меня кое-что. – Он выслушал меня, а когда я закончил, закрыл лицо руками.

– Я не могу сделать такое для тебя. С тобой.

– Вуд, посмотри на меня.

Он не ответил.

– Данвуди?

Он поднял голову.

– У меня нет времени спорить с тобой.

– Я и не спорю. Я просто говорю тебе – нет.

Я наклонился к нему так, что нас разделяло не больше фута.

– Ты мой центровой?

Он отвел глаза.

– Вуд, у меня одна игра. И время уже пошло. Хочешь просидеть на скамейке?

После долгой паузы Вуд поднялся и посмотрел мне в лицо. Моргнул, и из глаза вытекла, скатилась по щеке и упала на рубашку слезинка. Голос его дрогнул.

– Я твой центровой.

– Тогда собирай хадл. – Я повернулся и пошел к двери.

Перед каждой игрой мы, игроки и тренеры, смотрели видео, а потом складывали по кусочкам стратегию, которая, как нам представлялось, сработает против соперника. Это называлось планом игры. Иногда получалось так, как мы рассчитывали, иногда не получалось. Во втором случае на меня возлагалась обязанность определить, где именно защита переигрывает нас, и изменить тактику. Такая у меня была работа. И справлялся я с ней хорошо – когда-то.

Проблема с планом заключается в том, что правильность сделанного выбора подтверждает или опровергает только сама игра.

Вуд сыграет свою роль, Родди – свою. Оставалось только ждать. Придут ли? Я не знал. Голова пухла от мыслей, и я, сунув руки в карманы, отправился на прогулку. Вечер выдался холодный или, по крайней мере, прохладный. Как раз то, что надо. Воздух, казалось, дышал футболом. Я шел, подфутболивая комочки глины, припоминая сказанное когда-то отцом: Контролировать можно только то, что можно контролировать. О том, что не можешь, не стоит и думать. Ты все равно ничего не изменишь.

Через какое-то время я оказался перед амбаром. Высоко в небе висела яркая луна. Тени вытягивались у нас под ногами. Такс насторожился, ощетинился и негромко заворчал. Я присмотрелся – подсвечивая себе фонариком, кто-то шел через поле по направлению к амбару. Я взял Такса на руки, успокоил, и мы проследовали дальше. Женщина открыла боковую дверь и вошла. Мы тоже вошли – через заднюю дверь, – так что нас она не видела и не слышала. Луч фонарика остановился на одной из составленных штабелем коробок. Женщина подняла крышку, наклонилась, перебрала содержимое и взяла что-то. Подержала перед собой, вернула на место крышку и направилась к той же двери, через которую вошла, но прежде чем выйти, поправила картину на стене и посветила вокруг фонариком.