Их глаза встретились.

— И вы хотите, чтобы я научила вас, как это делается? — спросила Касс.

— Вы единственная, кто может это сделать. — Это была не лесть, а чистая правда. Но Касс нелегко было убедить.

— Вы думаете, этого хватит? Несколько лекций, несколько домашних заданий, реферат по теме, и я ставлю вам по всем предметам «отлично»?

— Не понимаю, почему бы и нет. В школе я всегда получала «отлично».

— Организация Темпестов — не институтская аудитория, — заметила Касс, сопровождая свои слова уничтожающим взглядом.

— В этом я не сомневаюсь. Я знаю, для этого нужно время и серьезная работа. Но времени у меня много, а работы я не боюсь. Так что почему бы не попробовать?

— В самом деле, почему?

— Ведь он оставил все это мне.

— Вот именно.

— Вы не можете смириться с этим?

— И имею на это полное право!

— Но ведь вы руководили ей, правда? Если вы сумели, почему бы не суметь и мне?

Касс была повержена, но не сдалась.

— Я знаю, как это делать!

— Так научите меня. Разве вам не хочется стоять за моим троном? Мадам де Помпадур таким образом правила Францией, как вам известно. По словам мистера Грэма, вы до тонкостей знаете, как управлять Организацией. Я хочу, чтобы вы поделились со мной этой информацией.

Касс не сводила с нее глаз:

— Боже, вы это серьезно?

— Я всегда говорю серьезно.

Касс верила ей. В этой непреклонности чувствовалась правда. Она побарабанила по столу обкусанными ногтями и на короткое время задумалась.

— Да, — сказала она. — Без меня вам, конечно, не справиться. Я пробыла рядом с Мастером тридцать лет.

Черт, ведь это я помогала ему создавать Организацию…

Теперь, когда он умер, Организация — это я.

— Нет, — поправила Элизабет, — это я.

Глаза их встретились.

— Если отец бросил мне эту перчатку…

— Сделанную на заказ, — ввернула Касс. — Она слишком велика для вас!

— Что ж, значит, мне придется пригнать ее по себе.

Элизабет, как хороший игрок в теннис, мгновенно отражала удары. Восхищение Касс росло, заглушая доводы здравого смысла. В конце концов, думала она, мы сможем составить неплохую команду… Мои знания и опыт плюс ее энергия. Но будет множество подводных камней, а многие начнут кидать эти камни в нас. И так чертовски многому надо научиться… Она рассеянно почесала за ухом.

— Я быстро обучаюсь, — сказала Элизабет. — И так как мистер Грэм сказал, что я пробуду здесь наверняка несколько недель, а то и месяцев, до утверждения завещания, я вполне могу употребить это время с пользой.

Касс поежилась. С одной стороны, она была польщена. Ей требовалось что-то, что могло бы залечить раны, нанесенные Ричардом. И в мрачных глубинах, где она пребывала в последнее время, перед ней во тьме забрезжил свет.

Разве не этого она хотела? Да… но… Она определенно хотела, чтобы это выглядело иначе. Но кто сказал, что можно заполучить все? И разве она не оставалась ни с чем? Даже вспоминать об этом больно. Нечего ждать чуда, даже доброе слово многое значит… Не валяй дурака, Касс, уговаривала она себя. Это же карт-бланш, черт возьми. До тех пор, пока она не научится, ты будешь руководить всем… это даже лучше, ты сможешь направлять руль, куда захочешь… Боже, подумала она, предложение кажется все лучше с каждой минутой. Да, она знает, что делает… зато я знаю все об Организации…

— Вы бы не стали делать мне предложение, от которого я могу отказаться?

— Да. Потому что я знаю, что вы не откажетесь. Не сможете. Ведь у вас больше ничего нет.

Касс задохнулась от злости. Кровь прихлынула к сердцу. Она посмотрела в зеленые глаза, так похожие и непохожие на отцовские. В них не было откровенной жестокости, только правда, только деловитость. Всегда ты спешишь, рассердилась она на себя. Ну и глаза, просто рентгеновские лучи. Она чувствовала, как пульсирует кровь в висках, крепкие зубы прикусили несдержанный язык. Брось ты свою чрезмерную восприимчивость, уговаривала себя Касс. Иначе всегда будет что-нибудь саднить.

— Так как же? — терпеливо спросила Элизабет. — Может быть, нам начать с самого общего описания… с размеров и границ…

Да, как мне только что показали границы для меня, думала Касс в расстройстве. Но, Боже, до чего ловка!..

Ее восхищение талантом возобладало над всеми прочими чувствами. Она видит это прекрасно. Что еще важнее, она понимает. И ведь это только начало. В этом нет сомнения, думала Касс. Под красивой внешностью скрывается компьютер, и она получает удовольствие от пользования им. Любая нормальная — да, нормальная — женщина стала бы пересчитывать деньги, осматривать доставшуюся ей собственность, проверять столовое серебро. Но не эта. Не прошло и двух суток, как она здесь, а она уже хочет знать, и не сколько, а почему. Да, вздохнула она про себя. Как сказал Харви, лучше иконоборец, чем идиот…

— Так да или нет? — настаивала Элизабет.

Касс улыбнулась.

— Вы правы. От этого предложения я не могу отказаться.

— Прекрасно. — Ни улыбки, ни поздравлений. — Мы можем начать сразу же?

Касс понимала, что потерпела поражение.

— Хорошо… Обратимся к первоисточнику.

На стене, у которой стоял ее письменный стол, висела в рамке карта мира, занимая ее почти целиком. Касс нажала маленькую красную кнопку, обозначавшую Темпест-Кей, и карта сдвинулась, открыв просторную солнечную комнату, дальняя стена и потолок которой были стеклянными и давали возможность видеть великолепный пейзаж — сады, спускающиеся к голубому морю.

— Раньше использовалась как оранжерея, — кратко объяснила Касс. — Теперь здесь центр связи и офис… — Она обвела рукой строй электронного оборудования. Процессоры, электрические машинки, телексы, радиотелефонная связь, бюро для хранения документов; один большой письменный стол, совершенно пустой. — Ричард писал мало… но часто пользовался телефоном. Все документы хранились в его мозгу.

На письменном столе находились пресс-папье, лоток с карандашами и ручками, часы, настольный ежедневник, вечный календарь. И никаких бумаг.

— Офис президента? — спросила Элизабет.

— Да, можно так сказать… Хотя его офис всегда был при нем — ему хватало листка из блокнота во внутреннем левом кармане.

За столом висела карта, похожая на ту, что была в офисе Касс, но вся усеянная крошечными стеклянными кнопками.

— Что это? — спросила Элизабет, приглядываясь к ним.

Касс наклонилась, нажала кнопку на панели справа от стола. Мгновенно стеклянные кнопки зажглись.

— Красные означают производство, синие — распределение, желтые — склады, зеленые — продажу.

Это дает картину распространения учреждений Организации.

— Потрясающе, — прошептала Элизабет. Она обошла стол, выдвинула стул, который выглядел как наброшенный на жердочки кусок мешковины, и села.

— Удивительно удобно, — сказала она через минуту.

— Он изготовлен по специальному заказу… — Голос Касс прервался. Вид дочери Ричарда в его кресле сильнее всяких мрачных предчувствий напомнил Касс о том, что случилось. Такова была реальность, и если Касс не будет осмотрительной, ей останется только плакать на могиле. Все и вправду изменилось, сделалось другим. Ей нужно привыкать к этому.

Горько вздохнув, она взяла свой стул. Этот, по Крайней мере, был тот же самый, давал иллюзию постоянства, казался защитой от появления Элизабет.

— Прежде всего вам нужно понять и представить размеры Организации. Она огромна. Более трехсот отдельных компаний объединены в многонациональный конгломерат. Чистая прибыль в прошлом году составила 5 миллиардов долларов… — Она ждала хоть какой-то реакции на эти цифры. — Доход в 5, 5 миллиарда получен от торговли объемом в 79 миллиардов. У нас пятьдесят отделений, представляющих собою самостоятельно управляемые независимые объединения, подчиненные каждое собственному центру. Мы производим собственную сталь из руды, добытой на собственных рудниках, чтобы строить свои корабли; мы выращиваем хлопок и обрабатываем его на собственных фабриках; выращиваем деревья, чтобы производить собственную бумагу, добываем уголь из собственных шахт, чтобы сжигать в наших печах. Мы занимаемся не только производством, но и снабжением; страховкой, банковским делом, туризмом, собственностью, отелями, но в качестве совершенно частного бизнеса. Ваш отец был очень светским человеком, но Организация — не светское общество. У нас нет партнеров, с которыми надо считаться, нет никаких посредников, мы не объявляем дивидендов. Организация принадлежала вашему отцу.

Целиком. Теперь она принадлежит вам. Ею управляет Трест, Темпест-трест. Ричард предвидел, каким образом правительства будут грабить большой бизнес в пользу своих стран. Именно поэтому Организация была создана здесь, на Багамах. Она совершенно независима…

— И сама себе закон?

— Нет, конечно, нет! Мы платим налоги, которые здесь, на Багамах, не так велики. И, если вы не знаете, Харви не единственный юрист Ричарда, он возглавляет целый отдел.

Касс села. И услышала вопрос Элизабет, который совсем сбил ее с толку.

— Как вы оказались в Организации?

Удивленная, не ожидавшая от Элизабет Шеридан никакого интереса к людям, Касс ответила:

— Шла война. Ваш отец служил в британской армии. Меня направили к нему секретарем, когда он руководил лагерем для перемещенных лиц в советской зоне. И как он справлялся! Прирожденный организатор! — Глаза Касс сверкали. — Ничто не ускользало от его контроля. Когда война окончилась, он спросил, не хочу ли я работать с ним в мирное время, и рассказал мне о своих планах создания Организации. Он предложил мне место в первом ряду, откуда можно было видеть, как на глазах создается история, и с тех пор я не покидала этого места.