Но в том клубе, с той сабой, хватило всего одной ночи… впоследствии он даже жалел о том, что вышло так хорошо. Тогда все получилось так, что даже огрехи в игре выглядели милыми — они оба были в ударе. Выпили по коктейлю, потом быстро договорились о сцене в привате — игр на публике в том клубе почти не было, не считая легких шлепков и обмена ласками.

Саба слегка побаивалась, что было совершенно естественно для игры с незнакомым домом, но Дима учел все, чему его учили. Он внаглую копировал фишки Макса, которого здесь почти никто не знал — его фирменную хватку за волосы и взгляд. Нижним в "Сабспейсе" этого часто хватало, чтобы влюбиться в главного дома. Хватило этого и Тане, чтобы впасть в эйфорию и зависимость от него.

Он и сам тогда получил удовольствие — девочку было за что потискать, и ему понравилось ее трахать. А особенно понравилось, что она разрешила ему все… Если бы он был хоть немного умнее, он бы не стал брать от нее всего. И он бы не точно не выкладывался на все сто, стараясь доказать нечто самому себе.

До Тани Диме даже в голову не приходило, насколько легко найти человека по сарафанному радио БДСМ-сообщества. Когда он понял, что имеет дело с нездоровой настойчивостью, то просто заблокировал ее номер и решил, что на этом дело кончится. Но саба нарисовалась на пороге его дома уже через неделю — подкараулила у подъезда и начала с милого вопроса о том, почему он не отвечал на ее звонки, а затем закатила настоящую громкую истерику.

На глазах у изумленных соседей от неожиданности и со злости Дима сделал еще одну ошибку: силой усадил ее в свой автомобиль и повез домой. Оказалось, девушке только этого и надо было: его поведение почему-то убедило Таню в том, что она ему интересна. После настойчивых попыток сделать ему минет по дороге, быстро превратившихся в драку, пришлось просто вытолкать ее где попало.

Он вернулся домой в царапинах и синяках и долго смеялся над собой, но на всякий случай нашел телефон участкового. Этот контакт понадобился уже через пару дней — она явилась снова, но, после того, как ее увезла полиция, больше не появлялась… до того момента, как он увидел ее на сцене "Сабспейса", играющей с Максом.

Дождавшись момента, когда раскрасневшуюся "рабыню" увели в приват три счастливых покупателя, из которых двое были домами-новичками, Дима подошел к владельцу клуба.

— Надо поговорить, — согласился взмокший после сцены Макс, едва взглянув на него. — Только я сначала в душ.

Получасом спустя они встретились в задней кулуарной комнате — единственном месте в клубе, куда никогда не ступала женская нога. Небольшое помещение Макс часто использовал для разговоров со своими учениками — домами-новичками, которые проходили стажировку, чтобы получить постоянное членство в клубе.

Дима сам здесь неоднократно бывал в таком качестве пару лет назад. Тогда Макс вызывал у него тщательно скрываемое восхищение, а сейчас — нескрываемое уважение. Посетив пару других клубов, он быстро понял, сколько сил Макс положил на то, чтобы в "Сабспейсе" был такой порядок, такие широкое меню тонких удовольствий для всех, такой уровень владения мастерством — как у саб, так и у домов.

— Твоя знакомая? — спросил Макс, покручивая между пальцами пластиковую бутылочку воды. Он плотно закрыл дверь и кивнул ему на кресло.

— Да. Я ее не звал, — коротко ответил Дима и сел, угрюмо глядя перед собой.

— В этом она призналась.

— Значит, не совсем чокнутая, — кивнул Дима. Макс предложил ему воды, но он качнул головой, отказываясь. — Но ее все равно нельзя принимать в "Сабспейс".

— Расскажешь подробнее? — владелец клуба тоже сел, молча и внимательно выслушал его историю и медленно серьезно кивнул:

— Я тебя понимаю. Но у нас здесь в последнее время очень не хватает доступных опытных саб. Особенно новеньких.

— Но в "Сабспейсе" преследования запрещены, — так же медленно, стараясь не терять самообладания, проговорил Дима.

— Это так, — легко согласился Макс. — В клубе — запрещены, — повторил он, подчеркнув слово "клуб".

— Забавно, — хмыкнул Дима и перевел взгляд в сторону, сверля глазами стену, — я только что размышлял о том, как круто ты заботишься о безопасности и порядке.

Он стиснул челюсти, изо всех сил стараясь сдержаться, не поругаться с Максом, не ляпнуть лишнего. Если уж тот что-то решил, его все равно не переубедишь…

— Спасибо, — с обычной невозмутимостью кивнул Макс. — Так и будет дальше, обещаю.

— Макс, я…

— Ты, кажется, нуждаешься в совете насчет Лори? — перебил его Макс, не позволяя выпустить наружу гнев.

Мужчины скрестили взгляды и какое-то время прожигали ими друг друга насквозь. Но затем Дима глубоко вздохнул и сдался: у Макса, как всегда, были отличные козыри на руках, ведь ему правда требовался его экспертный совет.

Ирина.

Она понятия не имела, что может измучиться с Лори. Что ее добрая, милая, всегда послушная саба способна превратиться в такую безжалостную госпожу. Если бы она на секунду забыла, что попросила об этой игре сама — решила бы, что бывшая саба мстит ей за все. И дело было не в боли — стек в руках временной госпожи почти не жалил. Просто перед ней разверзлась бездна унижения.

Казалось, Лори шлепала и одергивала ее чаще, чем раз в секунду — за каждый неловкий взмах ресниц, поворот головы, за недостаточную мягкость жестов и изящество движений. Ирина изо всех сил старалась сдерживать рвущуюся наружу ярость и досаду. Она столько раз произнесла "да, госпожа", что эти слова утратили для нее всякий смысл. Лори заставляла ее опускаться на колени и подниматься снова и снова — пока это не начало напоминать тяжелые физические упражнения в зале.

— Могу я отдохнуть, госпожа, умоляю? — попросила тогда Ирина, но Лори что-то не понравилось в ее тоне, и "отдых" превратился в пятнадцатиминутный куни. Правда, она увлеклась и смогла немного расслабиться. Нежную киску Лори было очень приятно ласкать, а ее стоны удовольствия принесли Ире огромное облегчение: значит, она не совсем безнадежна. Еще больше облегчения принесло милостивое позволение госпожи передохнуть пару минут и выпить немного воды… а потом пытка началась снова.

На этот раз ее госпожа решила дать ей урок перемещений всевозможными способами — от "простой" походки послушной сабы до кошачьего ползания на четвереньках в максимально соблазнительных позах. А затем минут двадцать порола по всему телу, заставляя при этом стоять, лежать, наклоняться и выгибаться в самых изящных соблазнительных позах.

Когда через пару часов Ирина вышла из комнаты, она пошатывалась от усталости и на всякий случай не смотрела на Лори, боясь, что вцепится ей в волосы. Ей казалось, что прошла целая вечность. Каждая мышца, каждый сантиметр кожи болел. Вдобавок мучил зверский голод. При этом все, на что ее хватило — это вызвать такси, приехать домой и рухнуть спать.

Но, закрывая глаза, она чувствовала себя победительницей. И даже ненависть к Лори уже постепенно проходила.

А утром она проснулась от сообщения Тимофея.

Он писал ей много раз за эту неделю. Спрашивал о любимых книгах, фильмах, затевал интеллектуальные дискуссии, а потом внезапно присылал эротические фото женщин из БДСМ-студий — но не пошлые, скорее, художественные.

Возбуждал воображение, и снова внезапно обрывал сам себя, заговаривая о чем-то невыносимо будничном, вроде выбора из двух сервисов по доставке готовой еды. Ирина подсказывала, какой сервис лучше, а потом дразнила его своими интимными фото, отснятыми хорошим фотографом в "Сабспейсе". Тимофей делал ей комплименты и грозил высечь при встрече. "За что?" — кокетничала Ирина. "Слишком дерзкая", — лаконично отвечал он.

В новом сообщении, которое пришло утром в субботу, он осведомлялся, как ее киске нравятся игры с душем. Судорожно сжав колени, Ирина улыбнулась и написала ответ: "Моя киска будет наслаждаться этим… Если этого пожелает мой господин". Но от следующего сообщения едва не выронила телефон.

"Заеду в семь", — коротко написал он.

Ирина ошеломленно замерла. Еще вчера он писал, что они встретятся не раньше воскресенья. Дьявол. Ее тело еще болело… метнувшись к зеркалу, она сбросила халат, повернулась и приглушенно застонала. Даже будучи осторожной накануне, Лори не смогла не оставить следов кое-где: отчетливые следы от розг виднелись на верхней части бедер и у коленей. А спереди немного припухла нежная кожа под грудью.

"Дура, дура", — ругалась на себя Ирина, замазывая следы кремом от ушибов. Разумеется, это следовало сделать вчера — теперь скрывать синяки было уже поздно. Но отменять свидание она не хотела, не могла… придется объяснять. Впрочем, не мог же он рассчитывать на лебединую верность после первого же свидания? Или… мог?

Нерешительно замерев с телефоном в руках, она долго смотрела на погасший экран, после чего молча отложила его в сторону. Нет, она не станет скрывать от Тимофея что-либо. Она просто объяснит как есть. Если не поверит и приревнует, если не поймет — так тому и быть. В ее жизни уже было достаточно ревнивых идиотов. Пусть этот ведет себя нормально или сразу катится ко всем чертям.

Но несмотря на воинственный настрой Ирина потратила почти весь оставшийся день на то, чтобы прихорошиться. Она ругала себя за глупость: Тимофей мог оказаться кем угодно, хотя и казался мужчиной, для которого стоило стараться. Мужчины, которые с первого взгляда кажутся идеальными, чаще других оказываются мудаками.

Но в их первую ночь он проявил себя таким чутким, страстным, терпеливым любовником… и Макс с ним дружил, а это значило немало. Всю неделю она смотрела и читала его материалы из сети, стараясь отыскать в нем недостатки, а вместо этого невольно влюблялась в него еще больше.

То, как он рассказывал людям о детской психологии, то, как призывал обращаться друг с другом, его чувство юмора, здравый смысл, обаяние — в это невозможно было не влюбиться. И она чувствовала, что ее затягивает с каждой минутой. В одном из интервью его спросили об отношениях между мужчиной и женщиной, и он ответил коротко, но этот кусок она пересматривала много раз.