— Даже если я попрошу? — внезапно выпалила Лори.

— Даже если ты будешь умолять, — так же серьезно пообещал он.

— Это уже что-то, — грустно улыбнулась она в ответ, но легче ей почему-то не стало.

Дима внимательно изучал ее лицо:

— Спроси меня. Что тебя беспокоит на самом деле?

Лори вздохнула, зажмурилась, обхватила голову руками. Если бы она сама это знала. Если бы… она представила, как сходит с ума в его объятиях, вспомнила, как это было в машине, представила будущую субботу в клубе, полную такого же наслаждения, как у них уже было дважды, полную оргазмов и того, что будет дальше и… внутри внезапно все заледенело, и ее осенило.

Она медленно подняла лицо, но смотрела не выше уровня его груди, в пустоту.

— Меня беспокоит, — глухо начала Лори, медленно находя каждое слово на ощупь, — что в мире есть тысячи способ меня уничтожить, кроме плети. Но когда я начинала игры с плетью, я не знала, как далеко это может зайти. Мне следовало остановиться, а я шла дальше. А потом, после этого, я спотыкалась на каждой мелочи, боялась всего. И теперь я просто… не знаю. Я ничего не знаю, — сказала она, и ее губы снова задрожали. Лори попыталась из прикусить, но это не помогало, и тогда она просто отвернулась.

— Ты не знаешь своих табу? Не знаешь, какие из них настоящие? — спросил Дима, стоя рядом и не сдвинувшись ни на миллиметр.

Лори молча кивнула:

— Глупо, да? Лучшая саба клуба… просто ходячая бомба, которая может взорваться в любой момент.

— Нет, не глупо. Не глупо, малыш.

Он протянул руку и обхватил ее за плечо, а потом рывком развернул к себе, крепко прижал к груди и позволил выплакаться — до тех пор, пока все слезы не иссякли, до единой.

— Я чувствую себя такой бесполезной. Ты должен меня немедленно бросить, — прошептала она, высвобождаясь из кольца его рук.

— Это первая глупость, которую я от тебя услышал за вечер. Все остальное не было глупым ни в малейшей степени, — немного сдавленным тоном отозвался он. Их взгляды встретились, и Лори поняла, что он переживает за нее.

— Если… если ты не собираешься меня бросать, — таким же сдавленным тоном отозвалась она. — Тогда я хотела бы поехать к тебе сегодня.

— Хорошо.

— Подожди, ты не дослушал, — тяжело дыша от снова поднимающихся эмоций произнесла Лори. — Я думаю, что я хочу секса. Но без игр.

— Хорошо, — невозмутимо согласился он.

Лори вытерла лицо ладонями и глубоко вздохнула.

— Интересно, если я захочу быть сверху… — задумчиво спросила она через несколько секунд.

— Не зарывайся, саба. Хватит с тебя одной порции ванили на заказ.

Его губы подрагивали от еле сдерживаемого смешка, и Лори невольно просияла улыбкой. Она не чувствовала себя так легко и свободно целые годы. Возможно, она не чувствовала себя так легко и свободно всю жизнь.

Ирина.

— Раздевайся полностью и ложись на спину, — велел он так, словно был врачом, который собирается проводить осмотр. Ирина невольно напряглась, узнавая деловитые интонации, с которыми сама часто говорила нечто подобное пациентам в клинике. Впечатление усиливалось от того, что Тимофей смотрел в сторону и искал что-то взглядом в стороне. Какие-то специальные девайсы?

Уже снимая одежду, Ирина поняла, что снова хочет пить от возбуждения и напряжения. Какое наказание он имел в виду на этот раз?

Краснея под неодобрительным взглядом своего господина, она смиренно разделась до трусиков и замерла в нерешительности. Ей почему-то стало неловко просить воды.

— Полностью. Раздевайся, — повторил он.

Под его тяжелым взглядом Ирина избавилась от крошечных стрингов и, опустив глаза, постаралась залезть на кровать так изящно, как только могла.

Тимофей подошел, не спеша расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке, и только теперь Ирина поняла, что в игровой становится довольно жарко. Благодаря этому она может спокойно лежать голой и не мерзнуть. Она повернула голову в попытке обнаружить источник тепла и быстро нашла глазами кондиционер под потолком — он работал почти беззвучно, но теперь, разглядев его, она осознала, что все это время слышала легкое равномерное жужжание.

Вздрогнув, когда теплые пальцы погладили ее грудь, Ирина закрыла глаза — эту привычку она выработала благодаря Лори. Закрывать глаза вместо того, чтобы пялиться на своего дома, когда получаешь неожиданные ласки — чтобы не вызвать раздражения и продолжать играть роль послушной нижней. Доставить ему удовольствие, приоткрыв рот, позволив своему дыханию участиться…

— Почему ты стала главным врачом?

— Что?

Совершенно сбитая с толку неожиданным вопросом, Ирина мгновенно распахнула глаза, изумленно уставившись на Тимофея. Он невозмутимо обходил кровать, не спуская с нее взгляда. Остановился у ее ног, погладил левую щиколотку, обернул вокруг нее кожаный фиксатор и затянул — звякнула цепь, когда Ирина слегка потянула ногу на себя. Свобода движения была, но не полная — лишь для того, чтобы чуть согнуть ногу в колене.

— Почему. Ты стала главным врачом? — терпеливо повторил он, но глазами сверкнул, показывая, что недоволен ее манерой переспрашивать. — Много ответственности, много проблем. Зачем тебе это?

Эммм. Честно говоря, я хотела бы стать замом у человека, которому доверяю, — медленно ответила Ирина чистую правду. — Но…

Она запнулась, когда Тимофей обернул кожаную полоску вокруг второй ноги, нежно держа ее за пятку. О боже… о боже… он собирается связать ее полностью, как обещал. А потом… что потом?

— Но? — спросил он вкрадчиво, закрепляя и отпуская вторую ногу. Его темные глаза блестели в полумраке, в комнате с каждой минутой становилось теплее, и все четче ощущался его запах: терпкий, почти острый, с кофейной ноткой и перчинкой.

— Ну… я не нашла такого человека. Не нашла никого настолько надежного, как я сама, — ответила Ирина, не переставая думать о предстоящем наказании. Что можно делать с женщиной, лежащей на спине? Это явно не лучшая позиция для порки, хотя… от вариантов, приходящих в голову, ее бросало в жар.

— Так я и думал. Не нашла никого настолько сильного, чтобы захотеть подчиниться, верно?

— Эммм… можно и так сказать, наверное.

Ирина снова облизала сухие губы под его пристальным взглядом. Тимофей наклонил голову, отвернулся и отошел куда-то, после чего вернулся с бутылочкой воды. На несколько мгновений стало жарко, когда он наклонился, обнял ее, помог приподняться на подушке и поднес бутылочку к губам.

— Хватит? — спросил он, дождавшись, когда она сделает пару глотков.

— Да-а, — выдохнула Ира, оторвавшись от горлышка. — Благодарю, мой господин.

— В любое время, — отозвался он, тоже сделав большой глоток из бутылочки. Его взгляд не отрывался от нее ни на секунду — Ирина оценила. Она училась этому почти год, когда была доминой. Ни на секунду не прекращать контролировать сабу взглядом. Это как прикосновение — если телесный контакт во время секса разрывается, то разрывается все. Тело мгновенно мерзнет, желание исчезает, страсть улетучивается. А голова начинает думать — самое страшное, что может произойти во время сессии. Хотя…

— Не думать, — резко окликнул он и легонько шлепнул по бедру открытой ладонью. Вздрогнув так, что зазвенели все четыре цепи, удерживающие ее руки и ноги, Ира на секунду застыла от шока. О боже. Она связана. Полностью. В квартире малознакомого… дома…

— Боишься меня? — со смешком спросил он, снова поймав ее взгляд.

— Да, мой господин, — выдавила она, чувствуя себя пойманной.

Ее тело начало разогреваться от вожделения и беззвучно умолять о контакте. Так она давным-давно узнала о том, что любит быть нижней: когда к страху слишком часто начало примешиваться сексуальное желание.

— Правильно боишься. Ты сегодня разозлила меня больше, чем в прошлый раз, саба, — ответил Тимофей.

Его взгляд стал жестким и холодным — по телу Иры мгновенно прошла дрожь. Больше, чем в прошлый раз? Что? Что он имел в виду?

Глядя в ее полные непонимания глаза, он ответил кривой улыбкой:

— Ты пришла поддержать меня, верно? Предполагая, что сегодняшний день — трудный для меня?

— Да, мой господин.

Ирина все еще не понимала, ее взгляд заметался. Интересно, сможет ли она высвободить ногу, если постарается? А руки? Это декоративное связывание или кожаные браслеты действительно невозможно перехитрить?

— Но ты пришла не просто так. Ты хочешь доминировать, мое солнышко. Похоже, ты и в этой комнате не видишь никого, кому хотела бы подчиняться.

— Нет. Нет, это не так, — немного яростно от испуга возразила она, но тут же осеклась, опустила глаза, сообразив, что выдала себя. И пробормотала:

— Вы — мой господин. Я это знаю…

Ее нога конвульсивно дернулась, когда Тимофей наклонился и коснулся ее выше колена.

— А я думаю, так… хотя мне нравится твоя реакция. Ты сама не знаешь, чего хочешь.

— Пожалуйста, мой господин…

В какой-то степени это тебя оправдывает, конечно, но… не совсем.

Тимофей задумчиво рассуждал, не слыша ее сдавленной мольбы, поглаживая ладонью ее бедро все выше к заветному местечку. Ира закрыла рот, тяжело дыша от напряжения, и невольно наблюдала за его ладонью в полной тишине, когда и он тоже замолчал. Шлепнет? Ущипнет? Как он сделает ей больно?

Но Тимофей просто остановил ладонь в паре сантиметров от промежности и позволил ей соскользнуть с ее тела. А затем посмотрел в глаза так внимательно, словно пытался прочитать мысли.

После чего удовлетворенно кивнул так, будто это ему удалось.

Ты очень меня разозлила, саба. Поэтому ты будешь ждать своего наказания полчаса и думать об этом. Я дам тебе подсказку. По ней ты поймешь, что я сделаю с тобой, когда вернусь.

Внезапно наклонившись, Тимофей резко повернулся в сторону и направил руку в сторону стены. Ирина не сразу поняла, что в его пальцах зажат пульт, а еще мгновением спустя вся стена загорелась, и ее изумленному взгляду предстал огромный экран… на котором крупным планом транслировалась самая бесстыдная картинка из всех, что она видела — включая все время работы гинекологом.