Она, как всегда, была права. В Википими Мелоди считали ненормальной. Впрочем, меня тоже, но в совершенно ином смысле. Сестра жила в своем собственном мирке, где можно неделями не мыться и не менять одежду. Мелоди ни с кем не общалась и все время что-то бубнила. В школе над ней даже не смеялись. Увидев сгорбившуюся под тяжестью ранца фигурку, одноклассники поспешно отворачивались. Со мной иначе: золотистые локоны, мини-юбки, обтягивающие водолазки никак не соответствовали стандартам средней школы Википими. Выпускной класс оказался самым тяжелым. Девчонки искренне считали меня потаскухой (а кто еще носит мини?), а мальчишки бесились из-за того, что это не так. Несмотря на частые бойкоты и отсутствие друзей, я не сдавалась. Ничего, придет день, и меня будут уважать!

– В котором часу вам нужно быть в Бостоне?

– Собеседование назначено на десять.

– Не беспокойся, я тебя подменю.

Мы подъехали к дому. На улице темно, а над входной дверью даже лампа не горит. Подъездная дорожка обледенела…

– Осторожно! – закричала я, схватив маму за руку. Иногда я ночью не могла уснуть, думая о том, что случится, если Дорин не сможет работать. Сбережений-то у нас нет…

Свет горел только в комнате Мелоди. Милая моя сестренка! Она ведь совсем ребенок. Плохо видит (из-за этого и не могла сдать на права), стекла очков такие толстые, что лица не видно, то и дело забывает поесть и помыться. И все-таки решилась выбраться из Википими! Она ведь умница, многого достигнет, если дать ей шанс.

– Мелоди! – влетев в прихожую, заорала я. – Немедленно иди сюда!

Приоткрыв дверь, Мел с опаской высунула нечесаную голову. Как обычно, вид у сестрицы такой, будто она только что проснулась.

– Чего тебе? – спросила она, зевнув.

– Почему ты мне не рассказала? – набросилась на нее я.

– Что не рассказала?

– Хватит придуриваться! Про колледж! Это здорово!

– Я думала, тебе все равно…

– Как ты можешь такое говорить?!

– Ну, не знаю… – Мелоди присела на ступеньку. – У тебя же совсем другие интересы…

– Волосы, например, – спокойно подсказала я. Конечно, она считает нас с мамой идиотками, но тут уж ничего не поделать…

– М-м-м, да…

– Ты ошибаешься.

– Ладно…

– Не смей надо мной издеваться!

– Девочки, хватит! – прикрикнула мама, снимая куртку. – Прекратите ссориться! Сестры ведь, роднее друг друга у вас никого нет…

Любимое выражение мамы, и я знала: для нее это не пустые слова. Семья превыше всего, только на кровных родственников можно положиться в нашем безумном мире.

– Идиотка! – пробормотала я, толкая сестру локтем.

– Сама такая! – не осталась в долгу Мелоди.


Не успела я оглянуться, как Патрик Шоу стал моим лучшим другом. Вообще-то я мечтала о большем, но быстро сообразила, что это большее может подождать, пока кончатся восемьсот часов теории и практики. А пока будем просто коллегами.

Патрик с нетерпением ждал получения диплома. Однажды на второй неделе занятий мы, как обычно, шли из кафе.

– Осталось шестьсот пятьдесят два часа, – чуть слышно пробормотал он.

– Не так уж и много, – отметила я.

Патрик закатил глаза.

– Не знаю, как ты, милая, а я больше не могу!

Пояснения не требовались: и мне, и ему хотелось не приспосабливаться, а быть самими собой. По собственному опыту знаю: белой вороной быть нелегко… Не представляю, как Патрик смог выжить в Википими. Его ведь не интересуют ни пиво, ни вино, ни велосипеды… Хотя, кажется, он и не пытался быть таким, как все.

Ничего не подозревая, мы шли к учебному корпусу, как вдруг неподалеку остановилась машина. Водитель опустил стекло, и я узнала Бада Науэра, бывшего одноклассника. Ну что ему нужно?

– Эй, Шер! – заорал Бад.

Черт, так меня дразнили в выпускном классе.

Патрик непонимающе смотрел на машину.

– Что хочет этот парень?

– Не обращай внимания, – прошипела я, прибавляя шагу.

– Шер! – снова заорал Бад.

Черт, угораздило меня надеть мини-юбку! Я чувствовала себя так, будто шла по улице нагишом.

Рядом с Бадом сидел какой-то громила с изувеченным лицом борца. Как же его зовут?

– Это не Сонни с тобой?

Оба мерзко заржали.

– Что им нужно? – спросил Патрик. – Ты их знаешь?

– В одной школе учились.

– Эй, Шер, покажи свою попку!

Патрик побагровел. Черт, ну и ситуация… Как назло, на улице никого! Куда подевались студенты и преподаватели? До учебного корпуса шагов пятьдесят…

– Оставь ее в покое! – закричал мой новый приятель.

– К кому это ты обращаешься, красавчик? – пропел Бад.

– Заткнись! Поезжай своей дорогой, бычья морда…

Бад нажал на газ, «мустанг» оглушительно взревел. Я насмерть перепугалась, а Патрик даже не пошевелился. Науэр с ревом промчался по подъездной аллее, а потом развернулся и полетел прямо на нас.

– Беги! – крикнула я Патрику. Учебный корпус совсем рядом…

Следующие десять секунд стали самыми страшными в моей жизни. Еще бы, ведь никто на свете не решался назвать Бада Науэра бычьей мордой. Патрик схватил меня за руку, и мы не вошли, а влетели в здание академии. Оглушительно скрипя шинами, «мустанг» пронесся мимо крыльца, но мы были уже на лестнице. Поняв, что опасность миновала, я опустилась на ступеньку.

– Зря ты так, – чуть дыша, пролепетала я.

– Шутишь? Разве я мог позволить этому уроду говорить с тобой таким тоном? – возмутился Патрик, присаживаясь рядом со мной.

Мы так и сидели, прислушиваясь к дыханию друг друга. В тот момент я поняла, что безнадежно влюблена в Патрика Шоу. Это не парень, а мечта.

– Слушай, – начала я, когда мы поднялись на четвертый этаж, – если когда-нибудь захочешь поговорить о… – Я нежно коснулась его левой щеки.

Парень сокрушенно покачал головой:

– Извини, не могу… Пока. Это случилось совсем недавно…

– Ты очень красивый, – медленно проговорила я, – поэтому с тобой это сделали.

Патрик зарделся.

– Потом они кричали, что так я больше похож на мужчину…

Мы стояли у дверей класса.

– Ты ни на кого не похож, – прошептала я и, встав на цыпочки, чмокнула его в губы.


– Вот ваши новые подруги!

Жестом фокусницы миссис Боско открыла несгораемый шкаф. Внутри на металлических полках лежали пластиковые головы с блестящими каштановыми волосами.

– Так, каждый возьмите по голове.

Мы с Патриком и наши двенадцать сокурсников смотрели на нее в немом оцепенении.

– Волосы настоящие! – гордо объявила преподавательница. – То есть человеческие. Все желающие могут убедиться!

– О Боже!.. – прошептала стоящая за моей спиной Джанет.

– Ну, что стоите? Они не кусаются! – Миссис Боско повернулась ко мне: – Джорджия Уоткинс, покажите своим однокурсникам пример!

Я растерянно смотрела на совершенно одинаковые головы: какая из них принесет мне удачу? Пусть будет третья слева. Прямые каштановые волосы, растянувшиеся в улыбке пластиковые губы.

– Как вы ее назовете?

– Что, простите? – Уже в который раз я чуть не добавила «мэм».

– Голове нужно дать имя. Вот, каждый подпишет. – Миссис Боско выложила на стол пачку маркеров. Осмелев, парни и девушки разбирали головы и расходились по местам. Сняв колпачок, я вдохнула искусственный запах чернил и крупно написала на шее манекена: «Этель».

Патрик заглянул мне через плечо.

– Этель? Что еще за имя?

– Так зовут мою бабушку, она носит парик.

– Ясно, – проговорил парень. На секунду его маркер замер над шеей манекена, а потом на бежевом пластике появилось: «Миранда».


Миранда и Этель повсюду сопровождали нас с Патриком, который почти каждый день подвозил меня на голубом «шевроле». По утрам он объявлял, сколько учебных часов осталось.

– Двести шестнадцать часов…

– Сто восемьдесят восемь.

– Сто двенадцать.

Чем больше мы занимались, тем забавнее выглядели головы манекенов. На Этель было жалко смотреть: глаза как у панды, с таким количеством теней и жидкой подводки не справлялись ни молочко, ни тоник. Губы как у местной бомжихи миссис Роджерс, которая макияж накладывала в сильном подпитии, не удосуживаясь посмотреться в зеркало. А волосы… Нещадно выжженные пероксидом, они напоминали сладкую вату или дешевую елочную мишуру. Что только я с ними не делала: завивала, красила, укладывала, выпрямляла утюжком. В результате шелковистый блеск потерян навсегда, а других волос у бедной Этель не вырастет.

По субботам мы работали в «У Дорин». За несколько месяцев у Патрика появились постоянные клиентки.

Голубой «шевроле» резко тормозил у салона, так что лежащие на заднем сиденье Этель и Миранда подскакивали, словно футбольные мячи.

– Этим красавицам лучше никому не показываться, – выбираясь из машины, проговорил Патрик. – Иначе твоей маме грозит неминуемое разорение.

– Не знаю, – покачала головой я, – а вдруг все жительницы Википими захотят стать похожими на Этель и Миранду?

– Ну, это вряд ли!

Мы вошли в салон. В кресле Дорин сидела миссис Стролли, владелица агентства недвижимости.

– Привет, ребята! – радостно закричала мама.

– Кому ты больше рада: мне или ему? – подозрительно спросила я.

Патрика мама обожала: если он не оставался у нас на ужин, на следующий день непременно посылала ему персональный сверток с ленчем. «Такой милый молодой человек! – восклицала Дорин. – Милый и воспитанный». Ко мне в душу она не лезла, о наших отношениях не расспрашивала. Собственно, и рассказывать было нечего: обычная дружба.

– Патрик, пожалуйста, вымой голову миссис Картер, – попросила мама, – она торопится.

– Нет проблем.

Миссис Стролли Дорин делала короткую асимметричную стрижку, ту же самую, что и последние десять лет. Жительницы Википими не любят кардинально менять свой образ, выбирают паж или каре и всю жизнь остаются им верны.