— Нормально, — ответила я, направляясь в свою комнату. Мама неспешно следовала за мной.

— Расскажешь?

— Нечего особо рассказывать. Поможешь с молнией? — спросила я, поворачиваясь спиной к маме. Она тут же взялась за бегунок и потянула его вниз, высвобождая меня из бирюзового облака ткани.

Мама молча ждала, пока я переоденусь в пижаму и смою косметику. Она сидела на краю моей кровати, перебирая органзу, свисающую с колец под потолком. В пятнадцать я захотела кровать с балдахином, и мой любящий папа решил воплотить эту прихоть. Теперь я спала в кровати, которая дарила ощущение, словно я нахожусь в коконе.

Я закончила приводить себя в порядок, и забралась под одеяло. Мама подвинулась ближе и начала перебирать мои волосы. По многолетней привычке я сразу же переложила голову ей на колени, наслаждаясь нежными прикосновениями.

— Нужно будет закрыть шторы, — сказала мама, глядя на окно. — Уже светает, солнце будет мешать тебе спать.

Мы помолчали еще немного и я решила, что не стоит больше продлевать мамину агонию.

— Мам, я все еще девственница, — тихо сказала я.

Она выдохнула такое количество воздуха, как будто внутри нее лопнули огромный воздушный шар.

— Рада это слышать, — отозвалась мама.

— Ты переживала на этот счет?

— Милая, я тоже училась в школе и была студенткой, поэтому знаю, как все работает на выпускных балах. Ты еще и пошла с одним из самых красивых мальчиков в школе.

— Лаклан гей, мам, — выпалила я.

— О, — только и сказала мама.

— Никто не знает. Только я и его лучшая подруга Рори.

— Ты же говорила, что она его бывшая девушка.

— Да, они как-то пытались переделать Лаклана.

Я коротко рассказала маме историю Лаклана, она слушала внимательно. Ее реакцией было только то, что она кивала, поочередно хмурила и поднимала брови, улыбалась и снова поджимала губы. Но я точно знала, что была услышана.

— Ты не жалеешь, что пошла с ним? — спросила мама.

— А с кем еще мне было идти?

— Не знаю. С Адамом.

— Адам пошел с Ритой. Ты же знаешь.

— Да, но… — Мама прервалась, но потом продолжила: — Между вами все так же странно?

— Угу.

— Ви сказала, что пыталась поговорить с ним насчет вас, но он отмахнулся и сказал, что у вас все прекрасно.

— А что еще он может сказать? Ой, мама, не хочу говорить про Адама. Я устала.

— Тогда отдыхай, моя малышка. И я пойду посплю еще пару часов. Спокойной ночи.

Как только моя голова коснулась подушки, мама поцеловала меня в висок и погладила плечо.

— Я только переживаю за твою репутацию. Ты пошла в номер отеля с парнем.

— Плевать на репутацию, — пробубнила я в белый хлопок подушки. — Я уеду примерно через два месяца, и разговоры о моей репутации заменит собой новая старшеклассница.

— Возможно, ты права. Спи, Триша. Приятных снов.

Мама задернула шторы и вышла из комнаты, а я тут же провалилась в сон.

Глава 13


— Иди ты, — воскликнула Долли, делая глоток воды из бутылки. — Никогда бы не подумала. Лаклан все время щипает девчонок за задницы и шлепает своей огромной лапищей. Ну надо тебе! И Рори тоже тихушница, ни разу не сказала.

— Я тоже была шокирована.

— Эй, почему я узнаю последней? — спросила Долорес, толкая меня так, что на песок пролилось немного воды из бутылки, которую я держала в руке.

— Не последней. Никто не знает. Я рассказала только тебе и маме.

— Ага, и со мной поделилась только для того, чтобы я тебя не доставала расспросами о потере девственности.

— Кстати, о ней.

Долли закатила глаза и расплылась в широченной улыбке. Она закрутила бутылку с водой, поправила верх бикини и откинулась на покрывало, облокотившись на локти. Долорес прищурилась и посмотрела на меня.

— Дрю был лучшим выбором, который можно было сделать. Мы были в лучшем номере отеля. Он сделал все правильно. Ну, знаешь, там, свечи, шампанское, музыка.

— Было больно? — спросила я, обнимая колени.

— Немного, — равнодушно заметила она. — Но я так долго ждала этого момента, что мне было плевать. Ну, что, подруга, — сказала она, ложась на бок, — так как ты все еще носишь свою карту, нужно использовать план «Б».

— Какой еще план «Б»? — со вздохом спросила я, растягиваясь на покрывале, и закрывая глаза.

— Нужно завершить начатое. Раз Лаклан оказался на это не способен, нам нужно найти другую кандидатуру. Как насчет лучшего в мире друга?

Я вздрогнула.

— Нет.

— Но почему?

— У него есть девушка.

— Ах, брось, девушка. Я тебя умоляю, Триш. Она же не жена.

— Как у тебя все просто.

— А зачем усложнять?

Я молчала. Воспоминания с вечера выпускного щекотали язык, умоляя выпустить их наружу и облегчить душу.

— Я разговаривала с Адамом на выпускном, — сказала я севшим голосом.

— О чем? — беззаботно прощебетала подруга.

— Ох, Долли, а хрен его знает, о чем мы говорили. Он уговаривал меня не спать с Лакланом.

Долли фыркнула.

— Без пустых советов обойдемся.

— Мы поцеловались, — сказала я, и вокруг повисла тишина.

Минута. Две. Я открыла глаза и посмотрела на Долли. Она застыла в той же позе, приоткрыв рот.

— Еще пару секунд и у тебя изо рта слюна начнет вытекать, Долорес. Закрывай.

Долли сомкнула губы, но потом снова открыла.

— Погоди. Я что-то не совсем поняла. Он поцеловал тебя, а потом ты спокойно удалилась с громилой в номер?

— Да. Потому что Адам спокойно удалился к Рите домой.

— Ох, твою ж мать. Какого черта, Триш? В смысле поцеловал тебя и пошел трахать Риту?

— Похоже на то.

— Ну и мудак, скажу я тебе. Давай ему шины порежем на машине.

— Долли…

— Нет, смотри. Я недавно вычитала, что нужно резать три шины, тогда страховая ему это не возместит, и ему придется делать замену за свой счет.

— Угомонись, вандал.

— Эй, я хочу за тебя отомстить. Давай хотя бы помочимся в салон его машины.

Я рассмеялась и снова закрыла глаза.

— Ты неисправима.

— Радуйся, что я в твоей команде, крошка.

— Я радуюсь, Доллс, радуюсь.

Я услышала, как Долорес устраивается поудобнее, а потом — ее голос.

— Расскажи все в подробностях, тихо попросила она.

И я рассказала. О боли, о сладком поцелуе, о жадных руках, о разочаровании.

— А знаешь, — подала голос подруга, когда я закончила свой рассказ, — думаю, нам стоит избегать Адама и провести незабываемое лето. А потом в колледже оторвемся, как следует. Ты забудешь его, если мы все сделаем правильно.

— Мы?

— Ага, именно мы. Только… — Долли немного погрустнела. — Давай начнем завтра, а то у меня сегодня свидание с Дрю. Ладно? А, нет, к черту мужиков, у меня подруга прозябает.

— Долорес, — перебила я. — Иди на свое свидание. Один вечер я как-нибудь скоротаю в одиночестве.

— Ты святая, — с восхищением ответила она, а потом прошептала: — Хочу все-таки узнать, какой он, этот оргазм.

Мы расхохотались до слез. Я была благодарна за то, что в моей жизни была такая подруга.

Остаток лета мы провели, купаясь в озере, заглядывая с друзьями в кафе. Я помогала маме с ее работой и по дому. Два месяца пролетели, как одна неделя. Я снова научилась веселиться, как будто Адама в моей жизни никогда не было. Я сняла со стены в спальне все наши фотографии и спрятала их в «шкатулку памяти», решив не доставать ближайшие пару лет.

Заселение в общежитие прошло, наверное, как у всех, бурно и хаотично. Когда Долорес ворвалась в нашу комнату с чемоданами и начала их распаковывать, в этом маленьком пространстве как будто взорвалась пачка Scittles, забрызгав все вешалки в шкафу. У Долли единственное черное платье то, которое она покупала на похороны своей двоюродной бабушки.

— Ну, что, подруга, — сказала она, плюхнувшись на кровать, когда наши родители покинули кампус. — Говорят, что через несколько дней открывается сезон вечеринок. Предлагаю начать с вечеринки в братстве, там всегда творится самое большое безумие и приходят самые красивые парни.

— Господи, вы с Дрю только вчера из постели вылезли. Угомонись.

— Черта с два. Я только вошла во вкус. А с Дрю мы расстались, решив, что будет нечестно, находясь в двух штатах друг от друга, требовать верности.

— Ну, ты продуманная, Доллс.

— Уж какая есть, — ответила она, пожав плечами. — Так что, мы говорим вечеринке «да»?

Она хитро улыбнулась и вытащила из-под своей оранжевой фатиновой юбки два флайера на вечеринку. Я закатила глаза и откинулась спиной на кровать.

— Ты невыносима, — простонала я.

— Я идеальная подруга. Запомни это.

— Я помню, — пробурчала я в ответ.

Две недели пролетели, словно вихрь. Мы носились по кампусу за экскурсией от старшекурсников, бегали на занятия, оформляли документы и записывались на курсы. Обещанную вечеринку братства отложили до лучших времен, но Долорес не теряла надежды. Она сказала, что на вечеринку в общежитие мы не пойдем, потому что раз уж она смогла заполучить пропуск на самую грандиозную тусовку в честь начала учебного года, то туда мы пойдем в первую очередь. Я согласилась, потому что она просто не оставила мне выбора.

Мы с Адамом вместе посещали несколько уроков, но он упорно делал вид, что меня не существует. Максимум, которого от него можно было дождаться, — это практически незаметный кивок головы в виде приветствия. И то его можно было распознать, только если внимательно смотреть на Адама, а я перестала это делать уже через несколько дней после начала занятий.

Сердце все еще предательски ныло и конвульсивно дергались бабочки, когда он входил в класс, но я не оставляла Адаму шанса рассмотреть реакции моего организма.