Слезы у меня мгновенно прекратились.

— Нет. А зачем? — Спросила я.

— Чтобы обидчикам неповадно было, и чтобы они в следующий раз думали головой, прежде чем тебя обидеть. — Ненавязчиво поведала она.

Я вытерла краем брошенного на кровать халата побежавшие сопли.

— Зеркало вряд ли оценит такое с ним обращение. — Предположила.

Несколько секунд трубка молчала, переваривая ситуацию.

— Так. Давай я к тебе сейчас забегу. Колька твоего кота помучает, пока мы разговариваем. — Решила она.

— Точно, кот же! — Спохватилась я. — Эраст! — Заорала на весь дом.

Скотинка не отозвалась. Зато отозвалась Марья.

— Слушай, даже я почти сделала лужу от твоего вопля. — Призналась она. — Ты пожрать чего-нибудь найди, мы через десять минут будем у тебя.

Я бросила телефон на кровать, набросила на себя халат и отправилась искать кота. Тот нашелся довольно быстро. В прихожей драл когтями забытую Пашкой ветровку, которую каким-то образом сдернул с вешалки.

— А ну брысь, вандал мохнатый! — Заорала, кинувшись на спасение чужой одежки.

Эраст, завидев страшную меня, которая мчится к нему, заметался по прихожей, но поняв, что дверь закрыта, от страха присел на ветровку и… пометил ее.

— У-у, паразит! — Взвыла я.

Схватила это чудище за шкирку и выбросила на улицу. Ох, надеюсь, что это можно отстирать. Забросила испорченную одежку в машинку, сыпнула порошка и отбеливателя. Постояла я минуту, глядя, как машинка начинает крутить ветровку и набирает воду. Потерла лоб, пытаясь вспомнить, что мне нужно делать дальше. А точно. Машка же сейчас придет. Уже развернулась, чтобы выйти из прачечной, как взгляд зацепился за «иллюминатор», где крутилась Пашкина собственность.

— Гидрид твою перекись марганца! — Вырвалось у меня, когда я бросилась к машинке, пытаясь вспомнить, как прекратить стирку. В стеклянном окошке дверцы виднелся плавающий мыльной пене паспорт. — Формальдегид тебе в печень! — Я же все-таки учитель, и матом ругаться меня не может заставить даже плавающий в моей стиральной машинке чужой паспорт.

Не придумав ничего лучше, я дернула вилку машинки из розетки. Машинка действительно перестала работать, но дверцу напрочь заклинило.

— Да что ж сегодня день-то такой. — Я принялась размазывать новую порцию слез по щекам, глядя на прилипший к стеклу документ.

— Настька, мы пришли. — Услышала в прихожей Машкин голос. — Ты где?

— В прачечной! — Крикнула и еще раз попробовала открыть машинку. Ничего не получилось.

— Ого. — Марья заглянула в небольшую комнатку и уставилась на меня, пытающуюся оторвать дверцу машинки от ее законного места прописки. — А по какому поводу у нас такое вредительство? Да еще и без меня….

— Я паспорт Пашкин постирала. — Взвыла я, вновь вцепившись в дверцу.

— Это ж надо так замуж не хотеть. Тоже что ли Яшкин паспорт постирать, может быть, потом от меня со своей свадьбой отстанет? — Пробормотала она, отпихивая меня от ни в чем не повинной техники.

Я послушно отошла. Машка вставила вилку обратно в розетку, выбрала на панели кнопку «Слив», и вода из машинки начала уходить.

— Спасибо. — Шмыгнула я носом, надеясь, что паспорт еще можно спасти.

Машинка слила воду за несколько секунд и разблокировала дверцу. Я тут же полезла доставать то, что осталось от листочков в бордовой обложке. Нет, все-таки придется менять его. Все печати поплыли, запачкав пустые страницы.

— Зато он точно не женат. — Прокомментировала Марья, заглянув мне через плечо.

— Я это и так знала. — Вздохнула, и повесила паспорт на сушилку, прихватив за обложку прищепкой.

Машинку запустила вновь, так как был шанс хотя бы спасти ветровку.

— И долго он у тебя стирался? — Машка схватила меня за рукав и потащила на кухню.

— Минуты две. — Снова вздохнула. Ну как я Пашке все это объяснять буду?

— А с утра чего ревела? — Нахмурилась она.

Я поставила чайник на плиту.

— Потому что я до такой степени страшная, что от меня мужик сбежал. — Я умылась в кухонной раковине и промокнула опухшие щеки салфетками.

— Без паспорта мужики не сбегают. Они для этого слишком меркантильные. — Отмахнулась Машка, приоткрыла окно и крикнула туда. — Колька, положи ежа на место. Где ты его утром взял-то? — Послышался недовольный голос паренька. — Вот туда и закопай. И руки вымой.

— Пашка не меркантильный. — Нахмурилась я. — Просто я его с утра напугала.

Догилева окинула меня насмешливым взглядом.

— А ну-ка, просвети меня: чем можно напугать мужика, вышедшего недавно из колонии? — Иронично приподняла она бровь.

— Вот этим. — Я развязала пояс халата и показала ей атласно-кружевную рубашку.

Машка бросила на меня непонятный взгляд. А потом посмотрела вниз, на то место, где лично у меня была грудь.

— Везет же некоторым. — Проворчала она. — Ты что, его грудью напугала?

— Видимо да. — У меня от обиды снова задрожала нижняя губа.

— Не ной. Сейчас разберемся. — Как ни странно ее слова заставили меня собраться и внимать. — А теперь давай рассказывай, как он сбегал. Пригнувшись? Перебежками? Спринтерским бегом? Ползком? Через окно или дверь?

— Через ванную. — Призналась.

У Машки лицо вытянулось.

— Смылся? У тебя ж там вроде бы даже окна нет.

Я заварила чай и поставила на стол три кружки. Для Николая тоже.

— Я утром вышла на кухню, а он тут кофе насыпал. Я поздоровалась. Он повернулся, разбил кружку и мимо меня пробежал, в ванной закрылся. Я все быстренько здесь подмела, и пошла за ним, спросить все ли хорошо. А он мне сказал, чтобы я переоделась. Я только поднялась наверх, в спальню, как он совсем сбежал. Сел в машину и уехал. — Объяснила.

Марья с минуту помолчала, анализируя ситуацию. А потом вдруг хихикнула.

— Это ж надо так мужика довести! Бедный этот твой Пашка. Ходишь тут, соблазняешь его ежеминутно, а парень еще и сдержаться должен…. Извращенка! — Это уже мне.

— Кто? Я? — Возмутилась от всей души.

— Блин, Настька, ты как маленькая. Ты с мужиками вообще спала? — Не стала она со мной церемониться.

— Ну-у, было дело. — Кивнула.

— И кто этот страдалец? — Вмиг просекла она.

— Ну-у, парень. — Мне почему-то стыдно стало.

— Хуже Ольки, ей-богу. — Вздохнула она. — Этот твой недобитый утром так перевозбудился, что сбежал, чтоб не натворить всякого непотребства. — Решительно высказалась она.

— В смысле? — Я нахмурилась.

— В прямом. Зачем мужику еще сбегать? Поверь мне, от страха мужики не бегают. Они замирают на месте и начинают просчитывать свои и чужие действия. Причем делают это инстинктивно. Вот попробуй на них пушку направить, сразу увидишь. А женщина сначала себя обезопасит и только потом думать будет. Мне психологи это вбили в голову еще при обучении. — Пояснила она свое знание мужской психики. — А вот от чувств, эмоций и неспособности сдержать себя, они бегут, как мыши с «Титаника».

— То есть, он убежал, потому что понял, что я ему нравлюсь? — Сформулировала вывод.

— Мда, — Машка смерила меня задумчивым взглядом. — Ну, пока считай, что так. Так что паспорт его ты зря постирала. — Она немного помолчала, давая мне время немного свыкнуться со странной мыслью. А я настолько ушла в свои мысли, что не сразу поняла ее следующего вопроса. — Слушай, а этот свой сиделец как вообще в ДТП попал? Он тебе рассказывал?

— Что? — Переспросила, очнувшись.

— Торопыжка твой, спрашиваю, как умудрился в ДТП попасть? — Терпеливо переспросила она. Все-таки жизнь с довольно-таки спокойным Хохриковым дает о себе знать.

Вздохнув, рассказала об этом происшествии все, что знала. Почти дословно передала слова Пашки. А все более задумчивая Машка барабанила ногтями по поверхности стола.

— И все? — Спросила она, когда я закончила.

— Ну да. — Пожала я плечами.

— То есть саму аварию он не помнит? Помнит, что ехал, а потом сразу больница?

Интересно, что ей не понравилось? О зверином чутье Машки в деревне уже полтора года ходят легенды. А мы с девчонками всегда доверяем ее инстинктам. Если Веньке все верили непонятно почему, то к Машке было доверие осознанным, не раз подтвержденным ее практическими замечаниями. Ей иногда и Ликин отчим звонит, чтобы посоветоваться. И еще куча влиятельного народу….

Марья, вдруг подорвалась и принялась мерять шагами небольшую кухню.

— Вот слушай. Обычно аварии помнят все. Это стрессовая ситуация, которая включает в себя…. — Она посмотрела на меня и махнула рукой. — Не важно. В общем, исключением может стать только сильный сотряс, я бы даже сказала, что контузия. У твоего героя сотрясение не было сильным, что подтверждает справка из больницы и медкнижка, пройденная недавно.

Если честно, то я пока не улавливала хода ее мысли. Из меня так себе Шерлок Холмс.

— И что? — Спросила я.

— Как что? Авария произошла в столице! — Сказала она так, как будто я должна была что-то понять.

— Ну да. — Кивнула.

— Это Москва, детка! — Воздела она руки к потолку. — Там камерами даже туалеты в метро напичканы. И уж точно все дороги. Я-то знаю, так как скрываться мне там приходилось ой-ей как.

Она вдруг остановилась и уставилась в окно.

— А дальше? — Неуверенно подтолкнула я ее к объяснению, когда она на что-то залипла на минуту.

— Насть, ты мне вот что скажи…. Тебе твой кот сильно нужен? — Вдруг перевела она тему.

— В смысле? — Не уследила я за переменой темы.

Машка лишь ткнула пальцем в окно. Пришлось подняться и посмотреть, что там происходит. А происходило там следующее: Николай и появившийся откуда-то Денис Догилев пытались заставить поджимающего хвост и уши Эраста забраться на ту самую злополучную березу, откуда я его недавно спасала.