Я подхожу ближе, чтобы прочесть прилагаемый к портрету текст:


«Больше, чем слова»

Масло по холсту

900×600 мм

Тема портрета: Совершенство красоты в изломанном мире

Интерпретация темы: Как нарисовать совершенство? Как зафиксировать мимолетное? Уловить суть несломленного, которое больше не сломано. Глаза как молнии, нас захватывает их необузданность. Губы, окрашенные красной помадой, хранят чувственную осязаемость. Богиня в броне. Уязвимость, какой светится ее эфирная кожа, доступна лишь тем, кому она позволит ее увидеть. Как верно передать совершенство красоты? Считается, что картины способны говорить. Иногда вещи больше, чем кажутся… Иногда они больше, чем слова.


Я ошеломлена в самом истинном значении этого слова.

Во-первых, из-за портрета. Джейми решил написать не кого-то, а меня. Во-вторых, сопровождающим его текстом. Это действительно то, что Джейми думает обо мне? Столько раз я хотела, чтобы он открылся и сказал мне, что чувствует. Все те годы он остался закрытым, не желал меня впускать или объяснить, что я для него значу. А теперь вдруг сделал это. Да еще так публично.

После нескольких минут созерцания портрета я поворачиваюсь посмотреть на Джейми. Он выглядит таким уязвимым, словно только что обнажил душу перед сотней людей. Он уставился в пол, сунув руки в карманы, потом поднял на меня глаза, но не смог выдержать взгляд. Забавно, как он напоминает мне ребенка. Он чуть краснеет. Боже, как же мне хочется его обнять!

– Мне было нужно… – мямлит он, глядя прямо на меня. Улыбается осторожно, не зная, как я отреагирую на происходящее, а мне хочется поцеловать его прямо сейчас, и плевать, кто это увидит. Нас окружают люди, которые понятия не имеют о том, что только что произошло, не в силах постичь огромность происходящего. Похоже, ни до кого не дошло, что она – это я. Они поглощены произведениями Джейми, а я им, и не хочу отходить ни на шаг от него самого. Мне нужно сказать ему, что я чувствую.

– Я должна с тобой поговорить, Джейми. Сейчас же. Пожалуйста… – шепчу я, мягко касаясь его руки. Он быстро опускает глаза, потом мне улыбается.

– Да, конечно, – отвечает он.

Но как раз тогда, когда мы собираемся уйти, нас перехватывают. Женщина с длинными, темными волосами, женщина в черном платье с серебристыми пайетками. Она выглядит слегка раздраженной и довольно пьяной.

И эта женщина – жена Джейми.

Сколько раз за эти годы я воображала нашу встречу. Что бы я сказала? Какой она будет? Утрачу ли я самообладание от стресса? Но я в жизни не могла бы предположить, что мы встретимся при таких обстоятельствах.

– Познакомишь меня? – говорит Хелен тоном, который не оставляет Джейми решительно никакого выбора.

Ох ты черт побери, боже мой!

После десяти лет жена и любовница встречаются… И это именно так ужасно, как можно вообразить. И именно то, чего я заслуживаю.

Джейми смотрит на меня, и в голове у него явно мелькает та же мысль: она вот-вот меня узнает.

– Ммм, – неловко тянет Джейми. – Хелен, это Стефани Байуотер…

Хелен протягивает мне руку, и я – пусть неохотно – ее пожимаю. Я задерживаю дыхание, зная, что вот-вот неминуемо произойдет. Это неизбежно. Я спешно стараюсь придумать, как все объяснить? Почему я? Нет, ничего на ум не приходит. Я буквально не могу найти ни малейшего объяснения.

Во время краткого рукопожатия я стараюсь не встречаться с ней взглядом. Я трясу голову, чтобы волосы упали мне на лицо, отчаянно надеясь, что это хотя бы отчасти скроет мои черты. Но это – никчемная попытка. Когда наши руки размыкаются, глаза Хелен прищуриваются, в них появляется недоуменный вопрос.

– У вас знакомое лицо, Стефани. Мы уже встречались?

Я нервно гляжу на Джейми, небрежно поднимаю руку к лицу, стараясь прикрыть губы, нос… что угодно сделать, чтобы правда была не столь очевидной.

– Ну… э… нет, не думаю. – Я улыбаюсь, отвожу взгляд, уже ищу самый близкий выход. Мне нужно уходить… сейчас же.

И тут – в самый неподходящий момент – группка перед портретом рассеивается, выставляя его на всеобщее обозрение.

– Так как вы познакомились с моим мужем, Стефани? – спрашивает Хелен.

Я стараюсь сохранять спокойствие, говорю, мол, я дочь Майкла Карпентера и работаю в его компании, но вполне очевидно, что секунд через пять она перестает меня слушать. Вот тогда-то я вижу, как ее глаза устремляются куда-то поверх моего плеча. Первый взгляд – очень коротко, не больше доли секунды. Потом она смотрит внимательней. После, уже не скрываясь, явно не слушая мои слова, вперивается в портрет на стене.

Я замолкаю. Что, черт побери, можно сказать или сделать в такой момент? Слишком поздно. Остается лишь наблюдать за разворачивающейся сценой. Самое мучительное – видеть, как в ее лице проступает понимание. Я ведь десять лет помогала предавать эту женщину. Мне и в голову не приходило, что она может узнать. Зовите это наивностью или глупостью, я искренне думала, что нам все сойдет с рук. И почти сошло. Неужели нас правда сейчас выведут на чистую воду. Вот так? Здесь?

Мы с Джейми молчим. Какой смысл что-то говорить?

– Ах так вот как вы познакомились? – произносит Хелен, ее тон намеренно жалящий.

Все просто ужасающе.

Она явно неглупа. Хелен все поняла.

Ее взгляд мечется между портретом, Джейми и мной. Вина, стыд и сожаление у нас на лицах выдают нас с головой. Джейми молчит, но явно знает, что нас поймали.

– И кто из вас собирается сказать, мол, «это не то, чем кажется»? – очень спокойно спрашивает она.

Джейми делает шаг к Хелен в надежде ее успокоить.

– Хелен, не здесь, пожалуйста… – говорит он, и вид у него такой, точно сейчас у него случится нервный срыв.

Думаю, в этот момент он у любого из нас может случиться. Болтающая кругом толпа понятия не имеет, какая драма разыгрывается между нами тремя, – мы стоим совсем рядом, и никто не знает, что сказать.

Я смотрю на Джейми. Он смотрит на Хелен. Она переводит пристальный взгляд с Джейми на меня и обратно, пока люди мягко толкают нас, чтобы подойти ближе к следующему полотну.

– Так я, мать твою, и знала! – рявкает Хелен.

Глава 27

Январь 2017 года

Хелен

Я пришла на час раньше. Хотела собраться с мыслями перед встречей. Ну, я говорю «собраться с мыслями», а ведь я ни о чем другом на протяжении многих недель – худших нескольких недель моей жизни! – не могла думать. Странно, как в подобных ситуациях дни перетекают один в другой. Я уже понятия не имею, какой сегодня день… как протекает мой день. Нет рутины, нет установленного порядка. Обычный распорядок, отмеченный приемами пищи, забиранием сына из школы, купанием, – отменен. Ничего «нормального» больше не существует. Если повезет, я вообще вспоминаю, что надо поесть. Напоминают мне постоянно друзья и коллеги: «Ты должна поесть, ты ужасно выглядишь!» – вот спасибо. Воплощением застарелого клише я открываю вечером бутылку вина как можно раньше, как только Себ ложится спать, а иногда еще и до того, просто чтобы справиться с происходящим. Знаю, это плохая идея, но как раз это мне сейчас нужно. Это временно.

Меня захлестывают внимание и помощь родных и близких. В такие времена взаправду понимаешь, кто твои друзья. Рассказать им было тяжелее всего. Всякий раз, когда приходилось рассказывать очередному родственнику, подруге или коллеге, становилось больнее, точно оса глубже запускает свое жало. Они-то думали, будто говорят нужные вещи: «Боже мой! Да ты шутишь, черт побери? Джейми? Ты правда про Джейми? Он же не тот тип!» Ни одна такая фраза не помогает. От них только хуже. Я вообще ни с кем не хочу это обсуждать. Ну правда, что тут можно сказать? «Ага, весь наш брак был полной фальшивкой, потому что он практически все эти годы водил интрижку. Ну что тут скажешь?»

Свой наряд я выбрала очень тщательно. Сегодня холодный, классически январский день. Небо – темное, по нему ползут чреватые дождем, огромные тучи. Я выбрала длинное верблюжье зимнее пальто, то, у которого меховой воротник. Оно хорошо подходит к моим длинным темным волосам – их я перед встречей подстригла и уложила. Последние несколько недель я выглядела просто чудовищно, но сегодня важно выглядеть хорошо. Нет, не хорошо… изумительно.

Вечер выставки был настолько ужасен, что не описать словами. В нем все было отвратительно. Что я узнала про интрижку Джейми, то, как правда вышла на свет, – вообще всё. Какая реакция уместна, когда выясняешь, что вот уже десять лет твой брак – сущая ложь? Самым худшим было то, как медленно, мучительно все вышло наружу. Потаскушку я узнала, едва ее мне представили. Что-то в ее глазах. Я много раз видела эти ярко-зеленые глаза. Мы уже встречались? Нет! Просто последние полгода они были у меня в гараже.

Помню, как Джейми впервые показал мне картину. Отдергивая тряпку, чтобы открыть свой шедевр, он казался немного нервным. Я же предположила, что он боится моей реакции, ведь я никогда не чинюсь по части честной критики, так всегда было.

Но теперь я знаю, в чем было дело.

– Кто она? – спросила я.

– Никто, – покачал головой он. – Просто плод воображения.

И я ему поверила. У меня ни тени подозрения не зародилось, что у него может быть роман с этой женщиной.

Иногда мне невыносимо даже думать об этом. А иногда – обычно, когда я лежу в кровати одна, в темноте, – я перебираю случившееся снова и снова. И снова. Как песня на повторе: горе, унижение. Как, черт побери, они посмели?

Они поняли, что их шараде конец, едва я подошла. Как же я не сообразила, что происходит? Никогда не видела, чтобы человек бледнел так быстро, как он. А она-то, она… Все это время глаз от него не отводила. Ах как за него беспокоилась! Вот только беспокоилась она о моем муже. Да она скорее разозлилась, что их мерзкая грязная маленькая тайна вышла наружу. Нет, прошу прощения, не «маленькая». Это ведь уже не «маленькая» тайна, если продолжается десять лет, правда?