Strangers – The Kinks

Мы на дороге в никуда – заходи.

Talking Heads

Когда мы добрались до Эврики, очередного небольшого городка, уже начало темнеть. Мы не стали останавливаться на ужин: отчасти из-за того, что там, кажется, и негде было останавливаться, но в основном потому, что Роджер как будто хотел преодолеть шоссе № 50 как можно быстрее. Мы закупили еще больше вкусностей в очередном магазинчике на заправке, причем я добавила в корзину несколько батончиков с мюсли и микс из орехов и сухофруктов, решив, что нам нужно что-то, более похожее на настоящую еду, чем, например, чипсы.

Когда мы снова выехали на шоссе, на горизонте уже появилась розовая полоска заката, которая постепенно разрослась во все небо. Тень от машины простиралась далеко вперед. Я откинула голову и погрузилась в созерцание заката.

– Эми, – позвал Роджер. Я взглянула на него и заметила, что он возится с разнообразными кнопками и переключателями вокруг руля. – Не пойму, в чем дело: прошлой ночью фары включились автоматически. Может, я отключил?

Он был прав: теперь уже достаточно стемнело, так что фары должны были включиться.

– Давай посмотрю, – сказала я и наклонилась к рулю, но тут же поняла, что пристегнутой мне не дотянуться. Я отстегнула ремень и наклонилась в сторону Роджера, при этом оказавшись от него совсем близко.

– Хм, – я посмотрела на кнопки справа от руля, но управления фарами там нигде не было. – Наверное, они с твоей стороны, – сказала я.

– Да? – спросил он, посмотрев вниз, из-за чего машина слегка вильнула.

– Ага, – я глубоко вздохнула и перегнулась через него, изо всех сил стараясь смотреть прямо, понимая, что, если я поверну голову, мы окажемся так близко друг к другу, будто собираемся поцеловаться. Переключатели фар обнаружились слева от руля.

– Сейчас, – сказала я, вытянула руку, тщательно избегая прикосновения, и повернула переключатель в положение автоматического управления. Фары ожили немедленно, и два пятна света загорелись на темной дороге. Я села нормально и пристегнулась, чувствуя, что мое сердце бьется быстрей обычного.

– Спасибо, – сказал Роджер и включил дальний свет. Дорога освещалась только нашими фарами, но темнота вокруг не была кромешной, потому что над нами в безграничном чистом небе ярко светила огромная луна. А звезды казались даже красивее, чем в Йосемити, потому что здесь их было как будто больше, и само небо выглядело необычайно просторным. Роджер просунул руку за сиденье в поисках рюкзака. Тогда я повернулась и протянула ему его.

– Это ищешь? – спросила я.

– Спасибо, – сказал он. – Не достанешь мне очки? Они в коричневом футляре.

Я расстегнула рюкзак и заглянула внутрь, жалея о том, что здесь недостаточно светло, чтобы разглядеть содержимое. Тем не менее коричневый футляр нашелся. Открыв его, я протянула очки Роджеру.

Он надел их и тут же немного застенчиво поправил.

– Я надеваю их, только когда оказываюсь за рулем ночью. Ну и когда смотрю кино. В общем, если нужно глядеть в темноте на что-то вдалеке.

– Симпатичные, – произнесла я, изучая его новый облик. Очки действительно выглядели мило – в них он казался чуточку чудаковатым и уже не таким совершенным.

– Я похож на замещающего учителя математики, – сказал он с сожалением. – Некоторые так говорят, – добавил он, немного помолчав.

– Но на по-настоящему классного учителя математики, – сказала я и была вознаграждена еще одной внезапной ослепительной улыбкой.

– Спасибо, – сказал он. – Ценю комплименты.

Я положила пустой чехол обратно в сумку и уже собиралась застегнуть ее, когда мое внимание привлек небольшой альбом для набросков, лежащий на дне.

– Ты рисуешь? – спросила я и только потом сообразила, что он решит, будто я роюсь в его вещах. Собственно, я этим и занималась, но не специально. – Прости, просто увидела тут этот альбом…

– Все нормально. Рисую, – кивнул он. – Но не очень хорошо. Просто так.

– Можно? – спросила я, доставая альбом.

Роджер рассмеялся.

– Конечно, – сказал он. – Только не смейся надо мной.

Я положила альбом на приборную панель и стала перелистывать страницы при лунном свете. Почти на каждой были небольшие наброски. В основном Роджер рисовал в мультяшном стиле, за исключением миниатюрных портретов, которые выглядели более реалистично. На них была изображена потрясающе красивая девушка с длинными светлыми волосами. Я догадалась, что это Хэдли, но не хотела спрашивать о ней, чувствуя, что назойливых расспросов и так достаточно. Я закрыла альбом и убрала обратно в сумку.

– Хорошо рисуешь, – похвалила я, но Роджер только улыбнулся и покачал головой. – А ты собираешься изучать искусство?

– Точно нет. Думаю заняться историей, а дополнительной специальностью взять политологию.

– О. – Прежде я добавила бы, что мой отец – профессор истории. Теперь же я подавила этот порыв; отвернулась от Роджера и свернулась клубком, устроившись лицом к окну, а затем закрыла глаза.

– Эми. Эй, Эми.

Я вздрогнула и резко проснулась – оказывается, мне снился сон. Был март, на улице было тепло, и только что подстриженная трава колола босые ноги. Я моргнула и посмотрела на Роджера – он вел машину в темноте, по пустынному шоссе, которое все расстилалось и расстилалось перед нами.

Я попыталась повернуть голову и тут же охнула, почувствовав боль в шее. Кажется, я уснула в самой неудобной позе из всех возможных.

Взглянув на часы, я увидела, что уже два часа ночи.

– Роджер, может, нам нужно остановиться, чтобы ты немного поспал?

– Вот потому я тебя и разбудил, – сказал он. Даже при свете приборной панели было заметно, что он выглядит уставшим. Его глаза за стеклами очков казались туманными.

– Я хочу сегодня добраться до Юты и распрощаться с этой дорогой, и если мы выберемся на Дельту, останется чуть-чуть до федерального шоссе – тогда завтра мы точно будем в Колорадо-Спрингс.

Хотя мне по вкусу была такая спешка, она удивляла меня, поскольку именно он раньше говорил, что у нас полно времени. Я могла только гадать, почему это он так торопится в Колорадо-Спрингс.

– Но мне нужно, чтобы ты не давала мне заснуть, – сказал он.

– Конечно. – Я посмотрела на него, ожидая более подробных указаний. – А как я должна это делать?

Тут я увидела, что к нам приближается свет фар другой машины. Казалось, она находится в нескольких милях от нас, но ее легко было заметить, ведь это был единственный источник света на горизонте. Роджер убрал дальний свет, хотя та машина, похоже, находилась от нас в добрых пяти минутах пути.

– Просто говори со мной, – сказал он и потер лоб рукой. – Следи, чтобы я отвечал на вопросы. А если ты сможешь периодически менять треки в плей-листе, будет просто здорово.

– Ладно. – Айпод оказался у меня в руках. – Но мы же можем остановиться в Эли и немного поспать.

Судя по карте, Эли был последним поселком в Неваде перед въездом в Юту.

Роджер покачал головой.

– Едем до Юты, – сказал он.

Раз уж это я выбрала окружной путь и из-за него мы выбились из графика, спорить мне не приходилось.

– Включи что-нибудь бодренькое, – попросил Роджер, кивнув на айпод. – Я не делал новый плей-лист, но, думаю, там сохранились какие-нибудь веселые песни.

Я промотала список треков и увидела, что у большинства из них ничего не говорящие названия: «Микс 1», «Микс 2». Я перемотала наверх, решив, что просто просмотрю их и попытаюсь догадаться, что за музыку играют эти группы со странными названиями. Но тут увидела плей-лист под названием «Я должен был быть там…J». Решив, что улыбающийся смайлик – это хороший знак, я выбрала этот микс и вернула айпод на подставку. Заиграла первая песня, и она была очень приятная и медленная, а пелось в ней о Ромео, страдающем от любви.

– Что это за плей-лист? – резко спросил Роджер, и я удивленно повернулась к нему.

– Со смайликом, – сказала я. – Подумала…

– Другой поставь, – попросил он.

Голос его звучал напряженно.

Я заметила, как крепко Роджер сжал руль, а на лице не осталось и тени усталости.

– Ладно, – пробормотала я. Я нажала на паузу, песня смолкла, и в машине воцарилась тишина. Такая, что было слышно, как щелкает трекбол, пока я проматываю другие плей-листы. Я нашла что-то под названием «Микс № 4», понадеялась, что это безопасный вариант, и выбрала его. Довольно бодро зазвучали духовые, и руки Роджера расслабились.

– Лучше? – спросила я.

– Гораздо, – ответил он. – Извини. Зря я тот не удалил.

Я поняла, что это как-то связано с Хэдли, которая, по всей видимости, имела отношение к заголовку плей-листа, но спросить не решилась, поэтому просто кивнула.

– Это микс, который она для меня составила, – сказал он через некоторое время. – Хэдли. – На мгновение ее имя повисло в воздухе между нами, и я не могла не заметить, что он произносит его как-то иначе, как будто любуясь каждым звуком. – Моя бывшая, – добавил он, хотя пояснять не было необходимости.

– Гм, – пробормотала я, не зная, что еще сказать.

«Эми», наверное, точно знала бы, какие вопросы задавать. Она оказалась бы сочувствующей и доброй и предложила бы Роджеру поговорить о его чувствах. Наверное, она не сидела бы молча рядом с ним, глядя в окно, в страхе задать не тот вопрос.