Я покачала головой, понимая, что нахожусь в сознании. Снова закричав, я попыталась стучать по доскам вокруг себя плечами и даже головой, совершенно бесполезно изнуряя себя. Я не понимала, почему продолжала биться, когда это было бесполезно. Моя воля словно отказывалась умирать.

Звуки земли, падающей на крышку, через несколько минут стихли, и я больше не слышала ничего. Мои уши не улавливали больше ничего, кроме моего шумного судорожного дыхания.

— Нет, пожалуйста, нет, — скулила я. — Нет, я не готова. Не готова.

В моих мыслях уже всплывали лица бабушки, моей матери, Бордена… Я покачала головой, отгоняя их, не желая признавать правду. Но они все равно возвращались ко мне.

Бабушкин голос. Случайные воспоминания замелькали в моем сознании.

8 лет: Я нашла эти роликовые коньки и купила их на последние деньги. Примерь. Они розовые!

10 лет: Ты моя принцесса, Эмма, независимо от того, сколько тебе лет. Ты всегда будешь моей принцессой, Эмма.

13 лет: Не кори себя. Ты не виновата в смерти матери. Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя и никогда не покину.

14 лет: Если ты собираешься часто покидать дом, то возьми этот нож и положи куда-нибудь, где его никто не найдет. Всегда будь вооружена. Это темный мир, а ты слишком красива для него.

16 лет: Давай поговорим о противозачаточных средствах.

18 лет: Он дурак, если изменил тебе. Только дурак позволил бы тебе уйти.

20 лет: Я не просила тебя приехать с какой-то конкретной целью. Но раз ты здесь, я устрою для тебя свидание. Он очень красивый мужчина.

22 года: Я так гожусь тобой, Эмма. Просто потому, что ты — это ты. Других причин мне не надо.

Я снова покачала головой, отгоняя эти образы. Нет! И как только я сказала «нет», мое тело перестало двигаться. Я была предельно истощена: как эмоционально, так и физически. Закрыв глаза, я смаковала остатки воздуха, циркулирующего вокруг меня. Сколько времени требуется, чтобы умереть в гробу? Это было по-настоящему жестоко. Смотреть в лицо такой смерти, не имея возможности предотвратить ее. Мне предстояло взглянуть в лицо всей своей жизни, всем своим неудачам и всему тому, что я оставляю — на это у меня ровно столько времени, сколько потребуется, чтобы вдохнуть каждый грамм воздуха вокруг меня.

Я так сильно плакала. Глаза болели, слезы катились по щекам. Нос заложило, и в какой-то момент новая порция желчи поднялась к горлу. Меня вырвало, я закашлялась и снова заплакала.

И на этом я целиком и полностью выдохлась.

Тяжелая земля создавала давление, отчего деревянная крышка прогибалась и скрипела. Это делало происходящее еще более реальным. Было такое ощущение, что стенки словно сжимались вокруг меня. Я вдохнула побольше воздуха, охваченная таким тяжелым отчаянием, что стало больно.

Возможно, я смогу просто уснуть. Возможно, не почувствую, как моя душа ускользнет. Я закрыла глаза и представила, как Маркус обнимает меня, гладит рукой по волосам и целует своими восхитительными губами. Каким-то образом это облегчило боль в груди. Я уцепилась за это.

Это все из-за тебя, Маркус.

Но меня все равно это не волнует. Я твоя куколка.

Я всегда буду твоей куколкой.

Глава 17


Эмма


Шшшшххх.

Шшшшххх. Шшшшххх.

Мои глаза с трудом разлепились от этого звука. Он проникал под крышку гроба.

У тебя галлюцинации. Вероятно, тебе не хватает воздуха. У тебя начинается удушье.

Я покачала головой в попытке ее прояснить. Действительно ли у меня были галлюцинации? Мое сердцебиение ускорилось, когда звуки продолжились.

— Помогите, — слабо проговорила я, моему голосу не хватало силы. — Пожалуйста, помогите.

Горло саднило, говорить было больно. Боль в спине от лежания на связанных запястьях стала невыносимой, и я не могла шевельнуться, не вздрогнув от мучительных ощущений. Я была наполовину убеждена, что сплю, и звук, проникающий под крышку гроба, мне просто снился.

Но он был слишком явным. Мой слух — это все, что у меня было в кромешной темноте, и я не могла ошибаться.

— Пожалуйста, — рыдая, умоляла я. — Пожалуйста, помогите мне.

Трррщщщ!

Трррщщщ!

Ящик дернулся, и у меня заколотилось сердце. Это была единственная часть моего тела, все еще сохранившая силу. Все остальное представляло собой груду костей и мяса. Я продолжала смотреть в черноту, моргая, пытаясь прогнать головокружение. Я так устала. Так чертовски устала.

Ты медленно задыхаешься.

Внезапно я услышала громкое ворчание, сопровождающееся низким сердитым рыком. Звук был абсолютно чудовищным.

Тррщщ! ТРРРЩЩЩ!

Доски надо мной выгнулись, а потом с громким треском разлетелись. Свежий воздух и комочки земли коснулись моего лица, когда крышка, сопротивляясь, открылась. Тьма рассеялась, и первое, что я увидела — это огромная рука, отрывающая оставшуюся часть сломанной крышки. Огромная фигура нависла надо мной. Я увидела развевающиеся на холодном ветру длинные волосы, а когда фигура наклонилась ко мне, разглядела густую бороду и темные глаза. Вид знакомого лица больше испугал, чем успокоил меня. Я задохнулась рыданиями и выкрикнула.

— Хоук?

— Я с тобой, — сказал Хоук, обхватив меня руками. — Я держу тебя.

Он вытащил мое обмякшее тело и вынес из ямы. Я едва могла чувствовать его прикосновения, когда он осторожно положил меня на землю, перекатил на бок и острым клинком, оказавшимся в его руке, срезал веревки с моих рук и ног. Мой разум отказывался возвращаться. Это не могло быть реальным. Вероятно, я умирала, и это некая предсмертная галлюцинация. Но потом он перекатил меня на спину, и я почувствовала резкую боль в плечах, когда мои руки переместились из-за спины вперед.

— Ты в порядке, — сказал он тихим голосом. — Теперь ты в порядке. Я с тобой.

Это было слишком. Это было слишком реальным. Я не выдержала и разразилась неудержимым плачем, вспоминая тот ужас, из которого он меня спас. Его сандаловый запах проник в мой мозг. Его прикосновения сломали окоченение моей замерзшей плоти. Заметив, что я замерзла, он сорвал с себя кожаную куртку и закутал меня в нее. Неожиданное тепло вызвало во всем теле покалывание.

— Не оставляй меня, — задыхаясь, плакала я, наконец, осознав произошедшее. Я была сильно избита и все еще не могла двигаться. — Не оставляй меня. Не оставляй меня, — как сумасшедшая, повторяла я.

Он быстро поднял меня и, удерживая у своей груди, каждый раз отвечал:

—— Не буду.

Я была как в тумане. Нет точного слова, чтобы описать мое психическое состояние. Отстраненная? Сломленная? Ощущение, словно мою душу вырвали из телесной оболочки, и я просто зависла, безучастно наблюдая сверху за происходящим. Я была спасена. Я не умерла. Не осталась в яме. Но мое тело реагировало так, словно я все еще в ней.

Хоук пробормотал что-то и начал проталкиваться сквозь заросли, словно двигался в известном ему направлении. Мне казалось, что он идет целую вечность, и пути этому не будет конца. К тому моменту, когда лес встретился с дорогой, я была окутана теплом и не имела сил произнести ни слова.

— Мы пришли, — сказал он, его голос по-прежнему был непривычно нежным. — Ты в безопасности.

Он опустил одну из своих крепких рук, удерживающих меня, и легкая потеря равновесия заставила меня вцепиться в его рубашку. Меня пронзил страх того, что он оставит меня, и я затрясла головой, неосознанно повторяя «не отпускай», пока он не сказал:

— Эмма, я не брошу тебя. Не беспокойся.

Он сунул руку в карман и достал ключи. Я повернула голову и увидела стоящий на обочине черный внедорожник. Подойдя к нему, он открыл пассажирскую дверь и аккуратно усадил меня на черное кожаное сиденье. Закрыв за мной дверь, он поспешил на свою сторону, сел в машину и, запустив двигатель, включил обогреватели. Выражение глубокой сосредоточенности было на его лице — лице, перепачканном грязью. Я смотрела на него, как на какого-то неземного бога, возникшего из ниоткуда, чтобы спасти меня и была не в силах отвернуться. У меня вообще ни на что не было сил. Я была в абсолютном шоке.

— К-как ты меня нашел? — мой голос был слабым и хриплым.

— Я следовал за тобой, — ответил он, поворачиваясь ко мне всем своим большим телом. — Грэм отправил мне сообщение и адрес бара. Я наткнулся на машины, наших людей и… Грэма, — он тяжело сглотнул. — Как ты себя чувствуешь? Я не мог добраться до тебя раньше. Мне нужно было позаботиться об этих уебках. Прости.

Я моргнула. Он серьезно извиняется?

— Ты спас меня, Хоук.

— Я хотел бы, чтобы это случилось раньше. Но большого парня оказалось нелегко завалить.

Я посмотрела на него.

— Ты… ты убил их?

Он прищурился.

— Естественно, я убил их. Я перерезал их одного за другим.

— Всех пятерых?

Он мрачно кивнул.

— Если бы я не был так ограничен во времени, то устроил бы нечто большее для этих тварей, — его взгляд упал на мои дрожащие руки. — Теперь ответь мне. С тобой все в порядке?

Я отвернулась от него, из моих глаз покатились слезы.

— Грэм мертв.

Эти слова, произнесенные вслух, резанули по сердцу. Боль была такой свежей. Я закрыла лицо рукой и всхлипнула.

— Я знаю, — ответил Хоук дрогнувшим голосом.

— Остальных убили в течение нескольких минут. Я не хотела убегать. Я спряталась и видела, как они застрелили его. Он все время кричал, чтобы я бежала… а я не хотела его оставлять, но у меня не было выбора. Если бы он просто побежал со мной, если бы… если бы мы поступили как-то по-другому… Это моя вина. Я не должна была выходить из дома…