Даша прислала фотографию наших сестёр. Они стоят, обнявшись, ещё сухие, по всей видимости, перед стартом сфотографировала.  

Ниже подпись: 

“Чемпионки.”  

Еще ниже: 

“Привет! Оля сказала, ты можешь прилететь, я заняла тебе место.”  

Набираю ответ уже в такси: 

“Еду.” 

Читает быстро и сразу печатает ответ — всего три буквы, а в груди мгновенно теплеет: 

“Жду.” 

Я даже рад, что не додумался оставить машину у аэропорта и поехать на ней. Около бассейна нет ни одного свободного парковочного места. Быстро расплачиваюсь с таксистом и взбегаю по крыльцу, перепрыгивая ступеньки.  

Внутри здания царят гул и суета. Толпы родителей, участников соревнований, спонсоров, маленьких детей. Я даже теряюсь на мгновение. Соревнования уже закончились? Награждение уже прошло? Опоздал?  

— Блин, — ругаюсь вслух, доставая телефон, и звоню Засимовой.  

Слушаю гудки и широким шагом иду к трибунам, там тоже много народа. Значит, ещё не все успели выступить. Ольке набираю сообщение, но и оно остается без ответа, ей наверняка не до телефона. Ответить смогла бы, если бы только в раздевалку спустилась. Знаю, как для неё важно, чтобы я был сегодня здесь, и вот он я. Только ни фига не понимаю. После перелета голова тяжëлая.  

Оглядываюсь по сторонам в поисках знакомых и, наконец, натыкаюсь взглядом на спину Даши.  

Если она здесь, значит, девчонки ещё не проплыли свою дистанцию.  

— Кирюша! — взвизгивает мачеха Засимовой и приветливо тянет ко мне руки.  

Детское имя немного коробит. Наклоняюсь к ней и прикладываюсь к подставленной щеке, едва касаясь губами.  

— А мы и не ждали тебя! Вот так сюрприз! Оля так обрадуется! Они вот-вот выйдут на старт, — тараторит без умолку, — садись здесь.  

Показывает на место рядом с собой, заваленное вещами. Поспешно сгребает их в кучу и отдает мужу. Пожимаю руку отцу Дашки и больше не смотрю ни на кого, кроме фигуры дальше по ряду. У неё на коленках восседает младшая сестра Алёны — Юля, посасывая карамельку на палочке.  

В груди что-то подпрыгивает, когда Даша оборачивается на голоса и суету и замечает меня. Печальные глаза начинают улыбаться, как и губы, которые она приоткрывает, и я могу лишь догадываться, что в этом шуме говорит что-то сестре. Кивает мне и отворачивается обратно.  

— Садись. — Люда нетерпеливо дергает меня за руку, привлекая внимание. 

— Я дальше пройду, — киваю в сторону. — Чемодан вам оставлю, здесь.  

Она выглядит разочарованной, но мне плевать. Видимо, хотела подсесть на уши, как она любит. Я раньше часто оставлял Олю у них, когда возникали проблемы с няней или тётка не могла посидеть с сестрой. Удобно, что у подруги сестры мать не работает и, в основном, всегда сидит дома. К ним в поселок ездить не ближний свет, но если оставлял Олю с ночевкой, сестра была только рада побыть с подругой, и для меня выходило нормально. Сейчас я этого не делаю, потому что у них в доме живет Дашка. Я думал, чем меньше мы будем контактировать, тем лучше. Получилось наоборот. Меня как магнитом тянет в те места, где есть она.   

Может, предложить провести вместе выходные? Погоду обещают отличную. Шашлык, пикник, парк аттракционов — что-то такое. Я давно сестре обещал посвятить целый день развлечениям и ей. Думаю, она не будет против компании Алёнки и Даши. Ей она тоже нравится, ещё три года назад понравилась.  

Подумаю об этом. 

Протискиваюсь мимо недовольных тем, что их побеспокоили, людей и, наконец выдохнув, сажусь на пластиковый стул рядом с Дашкой. Она не соврала и правда заняла мне место. Убирает сумку в ноги, придерживая одной рукой сестру, и улыбается.  

— Привет, — говорю и тянусь к девушке. 

Быстро касаюсь губами прохладной кожи щеки и отстраняюсь, устремив взгляд на бассейн. Даша застывает и, кажется, в шоке. 

— И тебе, — эхом отзывается она. 

Не смотрю на неё больше, стараясь унять непонятную бурю чувств, которые словно торнадо возникли в душе. В щёку девушку поцеловал, а переволновался как пацан в пятом классе, получив поцелуй в макушку от старшеклассницы. 

Дальше что?   

— А меня поцеловать? — щебечет над ухом тоненьким голосом Юлька. 

Поворачиваюсь к девчонке и щëлкаю её по носу.  

— Поцелуи только для взрослых девочек.  

— Взрослые целуются не так, — заявляет авторитетно. 

Дашка ахает и тихо смеётся, покачивая её на коленях. 

— Ты откуда знаешь такие подробности? — щекочет Юлю между ребрами, отчего та пискляво взвизгивает.  

— В кино видела. Прекрати. Щекотно.  

Внизу у бассейна раздается свисток и мы синхронно замолкаем. Объявляют старт девочек в возрасте девяти, десяти и одиннадцати лет.  

— Начинается, — тихо шепчет Даша и смотрит на меня поверх головы сестры. 

— Ага. 

Я не первый раз на Ольгиных соревнованиях, но волнуюсь каждый раз как дурак. Понимаю, что ничего не могу сделать. Это её жизнь. Я лишь сторонний наблюдатель. Старший брат, который оказался вместо отца и матери.  

Встаю, когда Оля оказывается в воде. Её номер десять, третья дорожка. Нужно достать телефон и снять для неё видео, она всегда просит посмотреть. Хочет проанализировать ошибки и оценить сама свой заплыв. Вместо этого просто каменею. Всё тело напряжено. Я неотрывно наблюдаю за мелькающей над водой синей шапочкой на третьей дорожке, и стискиваю кулаки. 

— Давай, давай!  

На других даже не смотрю. Мне неважно, выиграет она или нет. Главное, чтобы сама была довольна и дошла до финиша. Для меня она всегда будет лучшей, даже если получит не призовое место, а предпоследнее.  

— Ура-а-а! — взвизгивает Дашка и вскакивает на ноги.  

Мелкая Юлька прыгает и хлопает в ладоши, как и часть зрителей рядом.  

— Твоя какая? — спрашиваю у Засимовой, улыбаясь.  

— Четвёртая! Это же хорошо, да? Или нет, — скисает вдруг Даша и встает на носочки, чтобы быть выше и разглядеть, что же происходит у бортиков бассейна, — а твоя какая?   

— Понятия не имею, — честно признаюсь, устало потирая лоб. 

— Кирилл, ты чего? Вон табло! Морозова — первая! Ааа! Поздравляю! 

Она сама кидается ко мне с объятиями. Ловлю на лету и прижимаю к себе, обнимая и приподнимая над полом. Сердце готово проломить грудную клетку. То ли от волнения за сестру, то ли оттого, что Дашка прижимается ко мне всем телом, закинув руки на шею. Её пальцы легко касаются моих волос. Щека прижимается к моей. Дыхание щекочет кожу. 

Она что-то шепчет, я ни слова не понимаю. Оглушëн этой близостью настолько, что не сразу понимаю, когда она начинает трепыхаться, хочет отстраниться. 

Сильно стискиваю её в последний раз и медленно опускаю на ноги.  

— Поздравляю. Оленька — молодец, — смущенно говорит Даша, отводя взгляд и заламывая руки. — Вон они, смотри! Блин. Алёнка рыдает. 

Надо повернуться назад к бассейну, а я смотрю на кусающую губы Засимову, которая перекатывается с носка на пятку, полностью забыв о моём существовании, поглощëнная происходящим внизу. И вдруг понимаю, что дико по ней скучал. Все три дня, что был в Москве и не видел её, я скучал. А может быть, и не только эти три дня... 


20

Кирилл

— Молодчина! — Треплю по голове Олю. 

Она успела переодеться и высушить волосы. Спустилась ко мне и показывает, улыбаясь во весь рот, грамоту, которую ей вручили на награждении.  

— Горжусь, — подхватываю сестру на руки и целую в щёку. 

 — Спасибо, — смущается она пристального внимания, — сделаем фотку? 

Закатываю глаза. Что с неё взять — девчонка. Я уже провёл пятиминутную фотосессию сразу после награждения и меньше всего я сейчас хочу вновь фотографироваться. Вместо того чтобы возмущаться, беру её телефон и, вытянув руку, делаю пару кадров.  

— Спасибо! — визжит Оля. — Дай-дай посмотреть. Можно папе отправить, Кир? 

В смысле «папе»? 

Напрягаюсь всем телом.  

Опускаю сестру на ноги и, на автомате поправив ей задравшуюся кофту, спрашиваю осторожно: 

— Папе? 

Я знаю, отец звонил ей иногда. Совсем нечасто. Оля отвечала на звонки неохотно, по крайней мере, при мне. Дулась и обижалась на него за то, что уехал и оставил её. Потом долго плакала после этих разговоров. Я пытался поговорить с отцом, чтобы дал ей время. Только раны её начинают затягиваться, он опять появляется и напоминает о своём существовании. Я не могу вычеркнуть его из наших жизней навсегда. Да, предал. Да, сделал больно. Не только Оле, но и мне. Но все же он мой отец… и другого у меня не будет. Мы мало общались, когда я был ребенком. В подростковом возрасте вообще не помню, как мы контактировали, момент был утерян, время упущено. И не до семьи мне было. Погулять хотелось. С пацанами в футбол погонять, на девчонок красивых посмотреть. Это сейчас, оборачиваясь на прошлое, я понимаю, что тоже не шёл на контакт. Мама... вот мама — она была другой. У меня до сих пор душа болит и сердце сжимается в тоске, когда я думаю о времени рядом с ней. Вспоминаю. Часто не разрешаю себе этого делать. Потому что больно. Сколько бы лет ни прошло, от меня как будто кусок отодрали и назад не пришьют уже никогда.  

— Он мне пишет. Фотографии просит прислать. Я знаю, что он приедет скоро, Кир. И хочу встретиться с ним. Соскучилась. Ты разрешишь? Я тебя всё равно люблю! Больше всех люблю. Но… — волнуется Оленька и говорит быстро, проглатывая слова, а потом тихо добавляет, — это же папа. 

— Я не запрещал.  

— Я знаю, но… 

— Оля, — присаживаюсь на корточки перед сестрой, проводя рукой по голове. — Ты же знаешь, я не могу запретить тебе общаться с отцом. Не нужно что-то от меня скрывать и меня бояться. Иначе может произойти много нехороших вещей. Я тебе доверяю, и ты мне доверяй. Папе я позвоню и поговорю с ним.