– Ничего страшного, – уверила его Женя и добавила: – Но это так неожиданно…

– Думаете, не справитесь?

– Справлюсь, – выпалила Пчелинцева.

– Импульс? – расхохотался Бояров.

– Нет, – ответила Женя, – стойкая убежденность и уверенность в своих силах.

– Отличный ответ.

Когда показалась крыша усадьбы, Пчелинцева замедлила шаг.

– Что это вы? Устали? Или ноги сами не идут на работу? – заметил Бояров.

– Я подумала, что, может, не очень удобно нам вместе приходить…

– Это почему?

– Ну, субординация, кривотолки, подчиненные…

– М-да? – задумчиво произнес Бояров. – Думаю, вы придаете много значения обычному обеду.

Пчелинцева вспыхнула:

– Ровно столько, сколько можно придавать супу и котлете с картошкой!

– Там еще был морс, – невозмутимо добавил Бояров.

– Олег Тимофеевич…

– Олег… Без Тимофеевич.

– А вас все так зовут?

– Да, включая начальника охраны. А с ним не забалуешь. Отставной военный, у него все по ранжиру и по правилам.

– Хорошо, Олег, – согласилась Женя, – и все же…

– У вас красивые сережки. Очень вам идут, – это Олег сказал, когда они уже заходили в здание.

Женя видела, как любопытные коллеги подглядывали за ними из широких окон.

– Так, – в огромном гулком вестибюле остановил ее Бояров, – где вы обосновались?

– В смысле жилья?

– Э… – растерялся Олег, – ну, и в смысле жилья… И здесь тоже?

– Я пока в городе живу. Еще не переселилась сюда. Мне сказали, что через несколько недель вопрос решится. А рабочее место в «бальном зале». В эркере.

– Господи, бальный зал и эркер. Вот местечко вам выделили.

– Классное место, – вдруг сказала Женя, – знаете, в фильмах английских такое бывает. Старый замок, усадьба – все такое штатское, цивильное, мирное. А люди работают на разведку. Типа шифры придумывают или разгадывают!

– Вот, с креативным директором мы точно не прогадали. Богатая у нашего креативного директора фантазия.

Пчелинцева рассмеялась:

– Ну правда! Оглянитесь вокруг! Дубовая входная дверь, вестибюль с массивной лестницей, своды потолка, коричневый кирпич понизу обрамляет белые штукатуреные стены. Людей никого. Только, слышите, – гул голосов с верхних этажей. Сколько же загадочного здесь могло происходить? А сад? А этот въезд? Кино, да и только!

– Да, вы правы… – покачал головой Бояров, – ну, налет таинственности никому еще не вредил. Но вернемся к вам. Значит, у вас будет свой кабинет. Он находится рядом с моим. Ключ я вам сейчас выдам. Через час будет общее совещание с участием рядовых сотрудников отделов. Я вас официально представлю. И вы должны набрать себе людей.

– Где же я их возьму? В Москву писать? Местные кадры мне не знакомы…

– Подумайте. Я вам даю срок – две недели. Нет, три. Пока вы собеседования проведете, пока сомневаться будете… Короче, три недели. Не больше.

– Хорошо, – Женя пожала плечами, – но хоть испытательный срок будет у этих людей? Вдруг…

– Да, конечно! Короче, поступайте, как вам надо. Но отдел должен быть укомплектован. И работать. Как зверь.

– Хорошо бы понимать, куда мы двигаемся и что в приоритете.

– Вот на совещании все расскажу.

Они расстались у подножия лестницы. Бояров отправился в бухгалтерию, которая заняла правое крыло первого этажа. Пчелинцева поднялась в «бальный зал». Ее встретили ехидными взглядами.

– Ты где шефа подцепила? – грубо спросил Хвостов.

– Это он меня подцепил, – махнула рукой Женя.

– Да ладно, рассказывай. Шеф у нас кремень. И женат.

– Разводится шеф, – поправила его Кудрявцева, – затем и летал в Софию.

– Откуда ты все знаешь?

– А вот знаю! – кокетливо ответила Алена.

– Ей сказала Светка. Из бухгалтерии. Она все знает. Почему-то.

– Так он развелся? – переспросила Пчелинцева.

– О, еще одна… – хмыкнула Инна Логинова, которая отвечала за здравоохранение.

– А кто первая?

– Так Людка. Новикова. Она у нас очень интересуется одинокими мужчинами.

– И не очень одинокими тоже, – подхватила зубоскальство Кудрявцева.

– По-моему, это нормально – интересоваться одинокими мужчинами. А, кстати, где она? – спросила Женя.

– У Светки, в бухгалтерии… – под общий хохот ответил Хвостов.


Совещание началось ровно через час. Все собрались прямо на площадке второго этажа. Бояров взобрался на нечто похожее на постамент. Наверное, во времена прежних собственников там стояла скульптура.

– Итак, наш проект стартовал! – начал свою речь Олег. – Теперь, когда закончено оформление всех документов, утверждены должности и кандидатуры на них, получила одобрение наша программа, мы – стартовали. С этого момента мы отвечаем за каждую букву, за любой факт, которые увидят и узнают наши зрители.

Все захлопали в ладоши. Женю толпа затерла, и она стояла почти в самом конце, там, где начинался длинный коридор.

– …Я хотел бы представить вам еще нескольких наших сотрудников. Это Разумихин Владимир Иванович. Он человек строгий. И прошу соблюдать все его требования. Мы – структура особенная. Еще я хотел вам представить Беллу Сергеевну Севостьянову – это наш общий отдел. Белла Сергеевна отвечает за наш порядок и за многое из того, что делает нашу работу спокойной и беспроблемной.

Женя видела, как Разумихин и Севостьянова заняли место рядом с Бояровым.

– …Пчелинцева Евгения – это наш креативный директор. Прошу любить и жаловать. От нее и от ее отдела будет зависеть, насколько интересны будут наши выпуски новостей, аналитика, развлекательный контент. Евгения Ильинична! Где вы? Не вижу! Прошу сюда, к нам!

Женя покраснела, потом подняла руку, но толпа коллег слегка взволновалась, и только. Никто не расступился перед ней, не пропустил ее вперед, туда, где стоял Бояров с остальными. Женя постеснялась сказать окружающим «Пропустите!», а потому осталась на месте. Она видела, как Бояров поискал ее глазами, но то ли колонна загораживала ее, то ли тень коридора, он так ее и не увидел.

– Видимо, Евгения Ильинична задержалась где-то, – пробормотал Олег и перешел к другим вопросам.

Огорченная недоразумением, Женя вдруг услышала слова впереди стоящей девицы. Обращалась она к парню рядом:

– Знаешь, эта Пчелинцева имеет к нему отношение. Во-первых, тоже из Москвы. Во-вторых, их вдвоем сегодня видели. Они вместе из кафешки возвращались.

– Откуда ты знаешь, что из кафе?

– А куда еще можно ходить в обед пешком?

– Логично, – ответил собеседник.

– Хотя, многие же здесь живут, – многозначительно произнесла девица.

– А, ты про это! – хмыкнул парень. – Ну, карьеру так и делают…

– К вашему сведению, карьеру делают по-разному. У вас, видимо, опыт небольшой и односторонний. – Женя громко обратилась к беседующим.

Те обернулись. Парень покраснел, а девица криво улыбнулась.

– А…

– Да, я вас слушаю. Вы что-то еще про меня знаете? Расскажите, пожалуйста.

– Мы просто так… Извините…

– Нет, извинения здесь бесполезны. Я просто буду знать, что вы сплетники.

На них стали оглядываться – Женя говорила достаточно громко. Волной пошло движение по толпе сотрудников и достигло Боярова.

– А, что? Пчелинцева? Это вы? Прошу, подойдите к нам!

Люди перед Женей расступились, и она подошла к Боярову. Ей улыбнулась Севостьянова, с которой они уже успели познакомиться. Начальник охраны одобрительно крякнул.

– Да, кадры у нас – ого-го, Владимир Иванович. Ваша задача – охранять их! – тихо сказал Бояров, и уже громко добавил: – Вот, прошу познакомиться, Евгения Ильинична – наш креативный директор.

Пчелинцева слегка поклонилась. А Бояров зашептал:

– Почему вы не оказались на своем месте?! Я же вас просил! И представил еще пятнадцать минут назад! Я же предупредил вас о собрании!

– А я и была здесь. Только в последних рядах.

– И что вы там делали?!

Пчелинцева вдруг фыркнула и выпалила:

– Убеждала рядовых сотрудников, что я не ваша любовница, и тот факт, что мы оба из Москвы, не делает нас действующими лицами системы непотизма.

Бояров покраснел. Это стало так заметно, что Пчелинцева испугалась. «Боже, что за язык у меня! Почему бы мне сейчас не промолчать! Наживу себе врага в лице начальника!» – подумала она. Олег Тимофеевич слегка опомнился, привычно откинул волосы назад и произнес тихо:

– Вы очень импульсивная. Ваша мама права.

Начальник охраны делал вид, что не слышит их, а Белла Сергеевна даже не скрывала адского любопытства.

Пчелинцева обоим весело улыбнулась и тихо-тихо прошептала:

– Я же вам говорила. Извините, ради бога. Не хотела. Я все знаю про субординацию, про этикет… Но у меня случается! Не умею быть дипломатичной. Рублю сплеча.

– Да успокойтесь вы. Все и так от любопытства умирают, – хмыкнул Бояров.

«А он нормальный. Другой бы уже уволил за дерзость! Этот просто душка!» – вдруг подумала Пчелинцева.


То, как Женя отчитала сплетников, стало известно всем. Во-первых, были свидетели, во-вторых, сами участники этого небольшого инцидента не смолчали. Понятно, все обросло всякими невероятными подробностями, и усилились акценты. Кудрявцева подошла к Жене и осторожно сказала:

– Слушай, тут такое говорят…

– Да не верь ты никому. Господи, обычная сплетня.

– Ну, не знаю… – Кудрявцева с осуждением покачала головой и отплыла.

Остальные соседки по «бальному залу» – Инна Логинова и Люда Новикова – стали внимательнее к Жене приглядываться. Она как-то услышала, как одна другой сказала: «Ничего особенного, «вешалка» с глазами!» Пчелинцева усмехнулась – она поняла, что ее считают соперницей. Не то чтобы она любила все эти «состязания», но давно известно – «одеваемся мы ради соперниц, а не ради возможных любовников». Поэтому на следующий день Женя расстаралась и пришла на работу на высоченных шпильках и в строгом деловом костюме. Она была одновременно строгой деловой дамой и потрясающе сексуальной.