— Ты получила… как это там у вас называется?… эксклюзив? Вы хорошо меня отсняли? Мне не придется краснеть? Выбери фотографии получше, пожалуйста.

 Я шумно вздохнула и раздраженно произнесла:

 — Тебя никто не снимал. Всё то, что ты мне рассказал, останется между нами. И только так.

 Он молчал, упершись лбом в зеркало. Я разглядывала пыльные пальцы ног. Черт, Том отдавил мне все ноги со своими дурацкими танцами.

 — Том лучше меня, — неожиданно заявил Билл. — Да, он лучше меня… Я не сержусь на него… Но я не ожидал такого от тебя… Мне казалось, что ты не способна на это…

 — Господи, о чем ты? — простонала я. Как же меня все это утомило! Как же меня все это задолбало! Как же мне все это осточертело! — Билл, Том твой брат! О чем ты? Он любит тебя! Он очень сильно переживает за тебя!

 — А ты предала меня… — словно не слыша меня, продолжал бубнить Билл. — Вы все журналисты шлюхи и проститутки. Один материал отработали, за другой принялись. Но ты не обольщайся. Том знает, что ты журналист, и будет осторожен. Знаешь, ты херовый журналист, если на самом деле пропустила такой эксклюзив со мной.

 — Ну и пусть я херовый журналист, зато человек хороший и друг надежный. Жаль, что ты за все то время, что мы провели вместе, так и не понял этого. Ты совершенно не разбираешься в людях, Билл.

 — Кто бы говорил! Ты такая же, как все! Им всем от меня что-то надо. Посмотри, на людей, которые меня окружают! «Билл, сделай для нас это!», «Билл, сделай для нас то!» Они используют меня. И никого не интересует, хочет Билл есть или Билл хочет в душ. Главное, чтобы Билл сделал так, как всем удобно. Подставился, выпросил, выклянчил, вытребовал. Даже ребята из группы через меня подкатывают к продюсерам, через меня выбивают новые инструменты! Все меня используют. Компания на мне зарабатывает деньги. Им плевать, что я болен, что не могу выходить на сцену из-за страшной усталости, что не досыпаю, что путаюсь во времени и пространстве… Я по утрам не знаю, в какой стране проснулся. Я не знаю, в какой стране засну. Они меня выжимают, выжимают, выжимают!!! Все эти банкеты и мероприятия, где надо улыбаться. Думаешь, оно мне надо? Нет, я обязан быть тут. Обязан! Я не могу просто пойти спать, потому что устал, я не могу выбирать хочу или нет, я обязан! Вот ты — журналист. Ты ведь тоже использовала меня. Тебе нужна была конфиденциальная информация. Что ты сделала? Ты влезла ко мне в постель и получила ее. Как ты всё удачно придумала! Я представляю, как вы там смеялись за дверью, когда меня хотели изнасиловать. Как удачно ты все рассчитала. Это был гениальный план! Лучше и придумать нельзя! Ты отлично сыграла! Браво! Я повелся. Стал тебе доверять. Как другу. Как Тому. Том! О, Том! Даже Том меня предал! Пока, значит, я там выгораживал тебя, подставлялся под удар своей службы безопасности, вы трахались! В ванной моего номера! В нескольких метрах от меня! Слыша мой голос! Вы смеялись и трахались! Да, конечно, Том опытный. У него полно девчонок. Он не такой законченный неудачник, как я. Тебе понравилось? Он ведь лучше? Скажи, он лучше, да?

 Я не смогла справиться с лицом — его перекосило от грандиозного удивления. Так вот чего он взъерепенился, а я-то, дура, комплектовала по поводу своей работы!

 — Ты ненормальный! Ты вообще соображаешь, в чем меня сейчас обвиняешь? Дело не в том, что ты приревновал меня к своему брату-близнецу, а в том, что ты сейчас оскорбляешь меня как человека и как женщину, ты не просто ставишь под сомнение мою порядочность, ты унижаешь меня своей ревностью. Как ты вообще мог такое подумать? Я и Том? С ума сойти! Том больше всех дергается по поводу твоих проблем! И это было первым, о чем он стал у меня выспрашивать, — как все прошло! Он ведь с нами не пошел только из-за тебя, хотя очень хотел! Думаешь, ему приятно было торчать в отеле, пока ты где-то развлекался? А ты меня под него «подложил»! Я в шоке! Меня так еще никто не оскорблял! Ты… Ты… Ты кусок идиота! А что касается эксклюзива и подстав — поверь, ни один эксклюзив не стоит того, чтобы подвергать человека такому стрессу, какой ты пережил в милиции. Ты… Ты так разочаровал меня, Билл…

 — Ты врешь! Ты журналист…

 — И что?! Что из того, что я журналист?! А ты рок-музыкант! Значит, ты глушишь водку литрами, колешься и ведешь аморальный образ жизни? Между прочим, из-за наркоты, найденной у тебя, нас имели в милиции два часа! Значит, наркота была твоя! Да? Если ее нашли у тебя! Твоя?

 — Ее подбросили!

 — А почему я должна тебе верить? В милиции мне говорили обратное.

 — Потому что это правда!

 — Я верю тебе. Но почему ты не веришь мне?

 — Не знаю… я… запутался...

 Боже, бедный мальчик, как же тебе тяжело. Я испытала просто-таки огромнейший приступ нежности к этому закомплексованному человечку, сделал шаг вперед, обняла его за талию, прижалась щекой к спине, произнесла очень ласково:

 — Ты лучше…

 Что произошло дальше — я не поняла. Билл ни с того, ни с сего заехал мне локтем поддых. Я ахнула… Едва не упала. Боже, как больно! Он резко развернулся. Глазищи сумасшедшие, злые. Мне стало страшно. Он готов был ударить еще раз. И еще. Он готов был вылить на меня всю свою душевную боль, причиняя физическую боль мне. Больно… Больно так, что даже закричать не могу, лишь тоненько скулю, сползая по стене.

 Он как будто проснулся. Вздрогнул. Лицо перекосило от ужаса. Испуганно попятился. Губы задрожали. Потом кинулся ко мне, начал ловить руки. Я прошипела:

 — Отойди.

 Он отшатнулся. Взгляд как у собаки, случайно укусившей хозяина, которая и рада бы исправить ситуацию, да не знает как.

 Щеколда никак не хотела сдаваться. Я нервно теребила противную пипочку, проклятый язычок застрял в отверстии. Билл жался в углу, не зная, что предпринять: то хватался за волосы, то закрывал лицо трясущимися руками, то делал робкую попытку опять приблизится ко мне, но в последний момент терял смелость и вжимался еще больше в угол. Когда дверь все-таки поддалась, он резко навалился на нее, мешая мне выйти. Жалобно заглянул в глаза, попытался взять за руку.

 — Не стоит, — спокойным голосом сказала я, высвобождая кисть и отодвигая его в сторону. — Нас не правильно поймут. Фронтмен Tokio Hotel устраивает истерики журнашлюшке — это будет хорошим эксклюзивом для моих собратьев по профессии.

 Из туалета я выскочила как ошпаренная. Надо найти сумку и возвращаться домой. Не хочу больше ничего. Пусть поступлю не профессионально, пусть сбегу. Не-хо-чу. К тому же гонорара меня уже лишили. Полинке в любом случае попадет. Так что с чистой совестью могу валить отсюда на все четыре стороны. Надо только с мальчишками попрощаться, все-таки они ни в чем не виноваты. Будет некрасиво, если я удалюсь по-английски.

 Моя сумочка одиноко висела на спинке стула. За столом никого. Георг, судя по всему, шикарно проводил время с кем-то. А вот куда делся Густав? Или тоже мальчик нашел себе девушку по душе? Ну и ладно. Главное, с Биллом больше не встречаться. Не хочу его видеть. Я перекинула тонкий ремешок через плечо и отправилась на выход. Как же душно… Эту дымовую завесу можно ножом резать. Вон кто-то еще умудряется танцевать… О! Том!

 Том плавно качался из стороны в сторону в такт музыке. В одной руке сигарета, в другой наполовину пустой бокал с коктейлем. Увидев меня, он расплылся в совершенно наисчастливейшей улыбке. Мотнул головой, приглашая присоединиться. Я молча отказалась. Не до танцев мне сейчас. Он скуксился, не глядя, сунул бокал ближайшей к себе девице и забавной утиной походкой направился ко мне.

 — Мария, ты божественно танцуешь. Я хочу повторить.

 — Том, мне пора…

 — Куда ты?

 — Домой.

 — Счастливо.

 — И тебе удачи.

 Я еще немного посмотрела, как он балдеет, и побрела прочь. Навалилось все как-то скопом… Завтра весь этот кошмар забудется. Завтра все будет хорошо. Завтра его здесь не будет.

 Том неожиданно обнял меня со спины, начал раскачивать. Я устало улыбнулась. Он жутко настырный. Прям как его брат.

 — Мария, я тебе нравлюсь? — нараспев спросил парень.

 — Да, — честно ответила я.

 — А почему ты весь вечер смотришь на Билла?

 — А почему мне нельзя смотреть на мужчину, с которым я провела ночь?

 — Но я ведь лучше.

 — Я не знаю.

 — Что тебе мешает это узнать?

 — Принципы, Том. Я не сплю с двумя мужчинами из одной компании. Извини. Ты упустил свой шанс меня трахнуть, когда в туалете начал спорить с Георгом на меня.

 — Как грубо, — скривился он, поворачивая меня к себе лицом. Его руки сползли с талии на задницу. — Я привык добиваться своего.

 — Том, это бесполезно. Ты мне очень нравишься. Очень-очень. Но я не могу заниматься с тобой сексом, так я предам Билла. Я не хочу его предавать.

 — Ерунда! Ты думаешь, Билл тебе позвонит? Или сделает своей девушкой? Не будь дурой! Мы скоро улетаем. Возможно, мы больше никогда сюда не вернемся. Так чего ты теряешься? Не каждому выпадает шанс трахнуть обоих Каулитцев, — он резко прижал мои бедра к своим. Я оценила: хороший стояк у мальчика.

 — Считай, что я его упустила, — с трудом отодвинулась от Тома.

 — Послушай, я ведь видел вчера, что ты с меня глаз не сводишь, — он так мял мои ягодицы, что я начала серьезно опасаться новых синяков.

 — Руки выше положи, Том, — строго сказала я. Боже! Да он пьяный в стельку! Или в зюзю — кому что нравится! Еле на ногах держится.

 — Да, ты готова была на все ради меня.

 — Ты себе льстишь.

 — Нет, я видел. Я всегда вижу, когда девчонки западают на меня. Но когда ты ушла с Биллом… Мне кажется, это была очень плохая шутка.

 — Более того, это вообще не было шуткой. Том, руки.

 — Я знаю, что дурак. Знаю. Прости. Это было… В общем этот спор… Это было низко и подло по отношению к тебе. Но я видел и то, как Билл на тебя смотрит, слышал его голос. Я знал, что ты сможешь его раскрутить. Я был в тебе уверен. И я уступил тебя ему. Знаешь, между близнецами такое практикуется. Один девочку попробовал, потом другому передал.