—  Пап, я не понимаю, о чем идет речь, — утверждаю с нажимом, хотя, когда отец смотрит на меня так, как сейчас, я сам себе доверять не способен.

— Речь об объекте с режимом повышенной секретности, Хамдан. Сам факт твоего присутствия там — является преступлением. А то, что ты попал туда на моем автомобиле — делает меня организатором преступления. Наказание от пятнадцати лет лишения свободы до смертной казни. Теперь ты понимаешь, о чем речь?

— Это просто озеро, — почти не дыша, сиплю я. Мозг отказывается анализировать услышанное. Футболка на спине пропиталась холодным потом.

— Это озеро, Хамдан — один из крупнейших нефтяных месторождений в нашей стране, которое через несколько лет сделает нашу страну вдвое богаче, — резко чеканя каждое слово, неумолимо продолжает отец. — То, что я говорю тебе об этом сейчас, тоже является преступлением. Анмар не имеет права заниматься поиском, добычей и переработкой нефти, пока действует сдерживающее соглашение с Соединенными Штатами Америки.

— Это недоразумение, случайность, — бормочу я, чувствуя себя полным недоумком. Масштаб последствий от моих романтических свиданий на озере, может уничтожить карьеру отца, мою собственную, а если выяснится, что на секретном объекте со мной находилась Алисия Саадат, грянет грандиозный скандал, который одинаково сильно ударит по нашим семьям.

— Подобная безответственность недопустима, Хамдан, — правая ладонь отца сжимается в кулак, и я понимаю, что мои дела совсем плохи. — Как будущий военный, ты должен просчитывать риски наперед.

— Там не было никаких предупреждающих знаков. Как я мог просчитать то, о чем не имел ни малейшего понятия?

— Тебя не должно было там быть и точка. Я не давал тебе разрешения брать мои автомобили, — громовым голосом бросает мне отец.

— И что теперь делать? — негромко спрашиваю я.

— Я могу решить эту проблему, — помолчав, генерал расслабляет ладонь и, подняв руку,выводит несколько линий на пребывающем в режиме сна прозрачном экране. Дисплей загорается, и в следующую секунду мы оба видим таблицу с указанием дат и четких временных промежутков нахождения Хаммера на засекреченной территории. — Я воспользуюсь служебным положением и сотру фиксирующие протоколы. Я сделаю это для тебя и твоего будущего, — он делает паузу, бросая на меня тяжелый взгляд. — Ты осознаешь, что мне грозит, если данный факт вскроется?

— Понимаю, отец, ­ — глухо киваю я, с трудом выдерживая подавляющий зрительный контакт. — Сожалею, что доставил тебе неприятности.

— Сожалений недостаточно, Хамдан.

— Я готов понести наказание.

— Конечно, готов, и я даже знаю, каким оно будет, — отец выводит на экран размытое изображение Хаммера, припаркованное недалеко от дворца шейха Адама Саадата, а потом снимок его дочери, забирающейся в автомобиль. В следующем кадре мы стоим, держась за руки, на берегу озера. —  Уверен, мы оба понимаем, кто это, — меня бросает в холодный пот, когда режущий взгляд отца останавливается на моем лице. — Но мне не понятно, что вы делаете вдвоем ночью на секретном объекте.

Он решил меня добить… Я нервно провожу взмокшими ледяными ладонями по волосам, недоумевая, как мог так облажаться. Проклятое озеро, я должен был догадаться, что король не назовет именем своего наследника простую лужу в пустыне. Черт… что мне делать? Как выкручиваться, не поставив под угрозу Алисию?

— Я отвез ее в красивое место, только и всего, — говорю самым убедительным тоном. — Мы не дел…

— Ночью? — прерывает отец. — Точнее десять ночей. Ты понимаешь, что будет, если узнает отец Алисии?

— Пусть узнает. Я хочу жениться на ней, — бросаю в порыве слепой смелости.

— Что ты сказал? — генерал меняется в лице.

— Я ее люблю и хочу жениться, — заявляю, вскочив на ноги. Адреналин в крови зашкаливает, я просто не способен усидеть на месте. — Я планировал поговорить с тобой о Ли, заручиться поддержкой, чтобы в последствии совестно обсудить возможность нашего брака с шейхом.

— Такой возможности нет и быть не может, — категорично отрезает отец, тоже вставая из-за стола. Нет сомнений — он в ярости, желваки нервно гуляют, вены на висках вздулись, но, как ни странно, я его не боюсь. Моему возрасту свойственно отчаянное бесстрашие. — Ты спал с ней, Хамдан? Хорошо подумай прежде, чем ответить, потому что если да, то я сам тебя кастрирую прямо сейчас.

— Нет! — отрицательно качнув головой, твердо смотрю в глаза отца. Эта ложь не для спасения моей шкуры. Я не хочу еще больше подставлять Ли. Если наш брак действительно невозможен, а выяснится, что у нас была сексуальная связь, ее ждет незавидная участь. И даже шейх не сможет помочь своей любимой дочери.

— Ладно, — с заметным облегчением выдыхает отец. — Этот вопрос снят.

— Не снят. Я хочу жениться на Алисии Саадат, — упрямо повторяю я. — Если ты не хочешь помочь, сам пойду к шейху.

— Ты идиот, Хамдан? — он окидывает меня недоумевающим взглядом. —­ Ты же отлично знаешь, что она уже обручена. Или у тебя есть какие-то особые преимущества перед одобренным ее отцом кандидатом? По какой такой причине шейх должен отказать ему и отдать Алисии тебе?

— Она меня тоже любит, ­— бросаю полным уверенности голосом.

— Разлюбит, ­— холодно произносит отец. — И ты поможешь ей это сделать, если, конечно, желаешь ей счастья.

— Алисия до сих пор ничего не знает. Если шейх молчит, то, может быть…

— Не может быть. Все в силе, Хамдан. Ничего не отменено. Сразу после получения диплома девушка вернется в Анмар и выйдет замуж. Не за тебя! И если ты попробуешь прикоснуться к ней, просто посмотреть, тебя посадят. Без всяких угроз, Хамдан, так и будет. Ты помнишь, кто твой счастливый соперник?

Я не отвечаю. Стиснув челюсть, отворачиваюсь, чтобы отец не увидел мятежной ненависти в моих глазах.

— Не надо считать меня врагом. То, что ты натворил — безответственно и недопустимо. Ты совершил преступление, Хамдан. Если факт несанкционированного проникновения на закрытую территорию в компании с Алисией Саадат всплывет, масштаб последствий может быть весьма плачевным для всех нас.

— Я понимаю, отец.

— Понимания мало. Будущий агент АРС не имеет права на ошибку, неоспоримо исполняет приказы, и не позволяет себе импульсивных необдуманных порывов. В качестве урока и укрепления выдержки, я придумал для тебя подходящее наказание. После окончания военной академии, ты поступишь в Колумбийский университет и одновременно получишь своей первое задание. Им станет охрана жизни и безопасности Алисии Саадат.

— Ты не сделаешь этого! — шокировано отрицаю я.

— Сделаю, и не потому, что я бесчувственный изверг. Ты не добьешься успеха, пока не научишься отвечать за свои поступки, не научишься ставить службу выше личных интересов. Прими факт замужества Алисии Саадат, как свершившийся. Потому что по большому счету так и есть. И, охраняя ее, помни, что ты защищаешь собственность того, кому в недалеком будущем тебе предстоит присягнуть на верность.

На этом разговор исчерпывает себя. Отец выпроваживает меня из кабинета, предупредив, чтобы я не говорил матери о его кратковременном визите. И спустя несколько минут он покидает территорию виллы, словно его здесь и не было. Словно за несколько минут моя жизнь не превратилась в кладбище разбитых надежд.

Это еще не конец. Я что-нибудь придумаю. Я обязательно что-нибудь придумаю. У нас впереди целых четыре года. 

Ты только верь мне. 

Ты только дождись меня, Ли. 

Нейтон


Наши дни


Четыре года закончились быстрее, чем я думал. Но не было ни дня, чтобы я не пытался сдержать клятву, данную самому себе и Алисии.

Но «что-нибудь придумать» оказалось практически невозможно. А я рассматривал самые разные варианты и возможности, но все они заходили в тупик, когда всплывало имя Амирана аль-Мактума. Я мог противостоять кому угодно, и уверен, что отец поддержал бы меня, не затрагивай мой вопрос интересы старшего сына короля.

Интересы… Аллах, да это просто блажь. Никто не воспринял всерьез полушутливое предложение принца, сделанное больше десяти лет назад. Никто, кроме самого принца и шейха аль-Саадата, не посмевшего отказать наследнику престола. Я был тогда совсем мальчишкой, но мне довелось стать свидетелем тех событий. 

Все началось на территории дворца шейха. Адам Саадат принимал высокопоставленных гостей в закрытом для женщин шатре-кальянной, выстроенном в саду. 

Встреча носила неофициальный характер.

Мой отец сопровождал принца, а я напросился с ним, объяснив это желанием увидеть вживую будущего короля. На деле я испытывал потребность посмотреть только на одного человека — Алисию Саадат. А она с не меньшим нетерпением жаждала увидеть меня, и пока я пытался придумать повод сбежать из шатра и отыскать в саду Ли, она решила проявить инициативу, запустив в кальянную своего тигрёнка-альбиноса, подаренного шейхом на ее тринадцатый день рождения. Маленький зверек выбежал в самый центр шатра. Я рванул к резвому животному с воплем: «Я вынесу ее в сад». 

Но Амиран аль-Мактум оказался быстрее.

 Подхватив котенка-альбиноса за холку, он с улыбкой посмотрел в прозрачные голубые глаза животного, с бесстрашным любопытством взирающие на него.

— Она? — вопрос был адресован мне. — Это девочка? — проглотив приступ злости, я, молча, кивнул.

 — Какая красивая, — проговорил Амиран, усадив тигренка на коленки, почесал за ухом. — Где ты приобрёл такое чудо, Адам? Я могу ее перекупить ее у тебя? 

— Увы, вынужден отказать, Амиран. Savage (с англ. дикарка) любимая тигрица моей дочери, символичный подарок, — с сожалением покачал головой шейх. — Однажды отец подарил мне тигра-альбиноса, который долгие годы был мне верным другом, и я принял решение сделать это семейной традицией.