— Я даю тебе слово, Алиса Саадат, что ничто из сказанного и сделанного здесь, не выйдет за стены этого пентхауса, — обрубаю ее сомнения личными гарантиями. Если она продолжит проявлять недоверие — это уже будет оскорблением. Не верить своему будущему королю сродни политической измене, помимо уже совершенной — физической.

— Но я не хочу никакого секса, поцелуев и всего остального тоже, — наивно заявляет попавшаяся в расставленные силки птичка. Птичка, которую я не звал. Она сама прилетела в заготовленную для нее клетку.  — Можно как-то без них обойтись?

— Можно, — быстро киваю я.

— Тогда ладно, — Алиса преждевременно расслабляется, облегченно вздыхая.  — Я, наверное, пойду, — она пробует выскользнуть из моих объятий, но у нее ничего не выходит. Напротив, запустив ладонь в белокурые шелковистые локоны, я надавливаю на ее затылок, привлекая ближе.

— Но мы все-таки попробуем, — добавляю хриплым шепотом, властно захватывая приоткрытые губы своими, запечатывая возмущенный писк жадным оттиском своей воли.

Пойманная птичка теряется от стремительной атаки, бьется, дрожит, цепляется пальцами за мою рубашку, безуспешно пытаясь вытолкнуть мой язык, алчно орудующий у нее во рту. Я не пробую ее, не искушаю. Это не прелюдия, не медленное соблазнение невинной неопытной девы. Это даже не поцелуй. Я грубо трахаю ее рот, не считая нужным скрывать свои намерения взять гораздо больше, и она это понимает, задыхается, извивается ужом, хаотично бьет кулачками по моим плечам.

Удерживая ее затылок, я опускаю ладонь на круглую задницу, спрыгиваю со стола и вжимаю хрупкое тело в свое, заставляя почувствовать несгибаемо-твёрдую реакцию на поцелуй. Алиса беспомощно всхлипывает и отчаянно мычит, дергаясь сильнее, чем только усиливает трение стальной эрекции о низ ее живота. Теперь обе мои ладони терзают тугие ягодицы через плотную ткань будоражащей красной юбки, бесцеремонно соскальзывают на бедра, нагло забираются под подол. Издав очередной приглушенный вопль, Алиса сжимает зубками мой язык.  К сладкому вкусу ее губ присоединяется новый — соленый. И это не кровь, не настолько сильно тяпнула меня тигрица. Слезы, черт. Довёл девчонку до истерики.

— Отдышись, Алиса, — резко выпускаю ее из своих рук, и отстраняюсь на безопасное расстояние, чтобы снова ненароком не сорваться. Она пошатывается, прижимая дрожащие пальцы к распухшим губам, ошалело смотрит на меня оскорблённым обвиняющим взглядом. Дьявол, я сам не предполагал, что меня так накроет.

— Что это только что было? — требует ответа срывающимся от злости голосом, прячась за свое кресло и держась руками за спинку. Я снисходительно храню молчание, позволяя ей самой сделать выводы. — Не делай так больше, или я буду вынуждена отказаться от соглашения.

— Если откажешься, то мы поженимся через несколько месяцев, и я получу право делать с тобой все, что захочу. А я много чего захочу, Алиса. Так что хорошо подумай, прежде чем принимать скоропалительные решения, — полностью вернув свое железобетонное самообладание, сдержано озвучиваю вероятные перспективы.

— Похоже, у меня нет выхода, — холодно замечает девушка, обхватывая себя за плечи. — Три свидания? И все? Даешь слово?

— Уже дал, — устало напоминаю я.

— Хорошо… — без особой уверенности кивает Алиса. — Теперь я могу идти?

— Куда? — предельно вежливо любопытствую я.

— В общежитие.

— Боюсь. Что нет, Алиса, — с фальшивым сожалением качаю головой. — Ты временно поживешь здесь. Со мной.

— Это какая-то шутка? —  она не сразу находится с ответом, или скорее, с вопросом. Голубые глаза взирают на меня с нескрываемым шоком.

— Я похож на шутника?

— Мы не женаты, это неприлично. Мой отец…

— Твой отец уже дал согласие, — обрываю ее на полуслове. — Я соблюду все приличия, Алиса. Не волнуйся. Ты останешься в моих апартаментах на правах гости, в гостевой комнате, находящейся далеко от моей спальни и под надежным присмотром компаньонки.

— А занятия?  — растерянно спрашивает Алиса. — У меня диплом на носу.

— Будешь писать его здесь, лекции подождут, — безапелляционно отвечаю я.

— А вещи? — она упорно продолжает искать причины сбежать из-под моего круглосуточного контроля. Нет, малышка. Не выйдет. Набегалась.

— Не о чем не волнуйся. Твои вещи доставят утром, — набрав быстрый номер на мобильном, невозмутимо улыбаюсь пребывающей в полнейшем смятении Алисе.

— Дайан, поднимись, — услышав знакомый голос в наушнике, распоряжаюсь сухим тоном. — Твоя подопечная здесь.

— Мою компаньонку зовут Дайан? — осведомляется Алиса. Бирюзовые глаза сужаются и темнеют от вспыхнувшей в них злости.

— Да, — коротко киваю я. — Дайан Леманн. Твоя лучшая подруга на ближайшую неделю.

— Неделю? — возмущённо шипит девушка. — Ты говорил про три свидания.

— Сейчас мне нужно уехать, и появляюсь я только завтра вечером. Я при всем желании не смогу посвятить тебе три дня подряд, как бы мне этого ни хотелось, — бесстрастно объясняю то, что мне кажется очевидным, а Алису возмущает до зубовного скрежета.

— Но зачем тогда мне тут оставаться? — снова цепляется она.

— Мне так будет спокойнее, Ли, — подавляя приступ раздражения, спокойно отзываюсь я.

— Не называй меня так, — повысив голос, чуть ли не набрасывается на меня сумасшедшая девчонка. —  Никогда! Слышишь?

— Хорошо, Алиса, — невозмутимо киваю, сделав для себя определенные выводы. — Кстати, ты можешь называть меня Ран.

— Имя для любовниц? — презрительно бросает она.

— Ошибаешься. Ран я — для для самых близких.

— Надо же, какое доверие!

— Не дерзи. Накажу, — без намека на улыбку, обещаю я, подойдя вплотную к сердитой девушке. Осторожно положив ладони на хрупкие плечи, впиваюсь изучающим взглядом в красивую мордашку. — Постарайся не огорчать меня, Алиса. Это в твоих интересах. Подумай, пока меня не будет и пересмотри свое поведение. Я редко кому иду на уступки. Ты первая на моей памяти.

К моему глубокому удовлетворению, Алиса правильно понимает услышанное, и, опуская ресницы, молча кивает.

— Вот и славно, — дотрагиваюсь губами до холодного лба девушки, и, сдвинув Алисию в сторону, иду навстречу выходящей из лифта Дайан.

— Ты быстро, — улыбаюсь, приветственно целуя в щеку.

— Где она? — шепотом спрашивает Ди, с любопытством выглядывая из-за моего плеча. — Оу, крошке точно больше восемнадцати?

— Ага, маскируется, — ухмыляюсь, чувствуя спиной разъярённый кошачий взгляд. — Успокой ее. Она немного в шоке.

— Все будет сделано в лучшем виде, — Дайан приглушенно смеется. — Ты уже уезжаешь? Даже кофе не угостишь?

— Угостишься сама и Алису покорми. Меня кортеж ждет внизу. Не скучайте, девочки, — последнюю фразу говорю намеренно громко, чтобы Алиса тоже услышала.

— Она показала фак, — прыснув от смеха, докладывает Дайан.

— А ты могла бы и промолчать, — качнув головой, приобнимаю ее за плечи. — Давай, не подведи. Увидимся завтра и будь на связи.

Глава 8

Алисия


Литые под серебро двери лифта окончательно сдвигаются, закрывая обзор на Амирана, а я до сих пор до режущей боли впиваюсь зубами в истерзанные им губы. В последнюю секунду, перед тем, как отправиться на сто три этажа вниз, мужчина подарил мне собственнический взгляд, эффект которого умножает шлейф его парфюма. Сейчас он заиграл для меня пряными кофейными нотами.

И это неудивительно.

Отравляющий поцелуй шейха стал для меня куда более обжигающим, чем глоток свежесваренного кофе. Но таким же будоражащим, сбивающим сердце на рваные удары. Крепким, терпким, не отпускающим.

Язык и всю полость рта печет. Мои вкусовые рецепторы буквально кричат мне о том, чтобы я больше не смела притрагиваться к этой «чашке».

Я и не собираюсь.

Да только Амиран аль-Мактум ясно и четко дал мне понять, что разрешения спрашивать не планирует. Ему ничего не стоит нарушить мои личные границы, вероломно изнасиловав меня языком.

 «Ты уже принадлежишь мне», — не обещание, не факт и не приказ. Из его уст это прозвучало, как данность, неизбежность. Неоспоримая печать.

Но это мы еще посмотрим, Амиран. Ведь, возможно, я стану главнейшим открытием в твоей жизни — и покажу тебе простую истину: никто никому не принадлежит. По крайней мере, против воли. Будь ты хоть трижды принц, король или сам Бог. 

Обвожу взглядом опустевший без Амирана и его бешеной энергетики холл и все еще не могу поверить в этот театр абсурда, в котором я не хочу участвовать.

Звук манерного покашливания возвращает меня из потока гневных мыслей в реальность, и я, наконец, обращаю все свое внимание на утонченную девушку. Любовница Амирана изучает меня пристальным взглядом, явно выискивая недостатки во внешности. Ее руки плотно скрещены на груди, лисий прищур век делает выражение лица стервозным и снисходительным.Отвечаю Дайане не менее сканирующим взором, ощущая, как между нами раскачиваются незримые волны взаимной неприязни.

Еще бы. Было бы странно, если бы любовница моего жениха окружила меня искренней любовью и заботой. Не понимаю, почему Амиран приставил ко мне свою женщину. Это действие отдает извращенными намерениями.

— Выглядишь очень юно, — озвучивает свое мнение Дайан. — Ты совсем не наносишь макияж? — девушка направляется ко мне, уверенно вышагивая на каблуках по каменной плитке. Ее синее платье-футляр подчеркивает каждый изгиб женственного тела и внушительного размера грудь.

Не понимаю, что Амиран так привязался ко мне. Зачем настаивает на свадьбе, если ему нравятся такие женщины, как Дайан?

Холеная, гордая, характерная. Обладательница контрастной внешности и аппетитных форм.