Выйдя из душа, я ухмыляюсь своемуотражению.

Надеваю самое развратное платье из своей коллекции, которое сразу дешевит весь мой образ. По глупости купила его на втором курсе: модель полностью открывает спину и плечи, наглухо закрывает горло и носится без нижнего белья. Неприлично короткое, вульгарное. То, что надо для моей гениальной идеи.

Подвожу глаза черными тенями и подводкой, отчего мои голубые глаза утопают в черной бездне вызывающего макияжа. Не жалея, штукатурю свое лицо, завершая эту песнь безумного визажиста кричащим акцентом в виде ярко-алых губ.

Не то, чтобы я выгляжу ужасно…, но я далека от «веселой, легкой и взбалмошной Алисы», которая нравится Амирану. Если честно, я выгляжу, как эскортница, если не сказать хуже. Даже сомнения терзают, стоит ли заявляться на свидание в таком виде. Однако, ром из мини-бара все решает за меня и сборы я заканчиваю тем, что собираю волосы в высокий пучок вопреки пожеланию Амирана.

«Получай, Амиран аль-Мактум. Как тебе такая невеста?», — с неприязнью оцениваю свое отражение в зеркале, поправляя постоянно задирающееся по бедру платье.

— Теперь куда? — пробуя на вкус образ стервы, носком туфли пинаю дверь в спальню. Секьюрити жестом указывает мне путь, и через парочку поворотов я оказываюсь на открытом воздухе.

— Двигайтесь вдоль пирса. Амиран ждет вас в конце, в своем доме.

Теперь понятно, что я переодевалась в доме прислуги. Потому что как только я встаю каблуками на деревянную поверхность и кидаю взгляд вдаль — замечаю на берегу внушительных размеров виллу.

Но если честно, любой дом меркнет на фоне сочетания двух голубых оттенков: океан настолько прозрачный, что почти сливается с линией горизонта. Голубой цвет умиротворяет и успокаивает, и я бы с удовольствием посмотрела на закат, до которого осталось всего пара часов. Хотя рассчитываю на то, что наше свидание с Амираном закончится гораздо раньше.

Неумолимо приближаясь к дому, изо всех сил прижимаю к себе свою сумочку с моим бессменным орудием защиты от особо приставучих и напористых.

— Алисия, — Амиран хмурится, замечая меня. Он стоит на берегу в окружении своих телохранителей и неотрывно наблюдает за мной. Как только я приближаюсь, «морщинка гордеца» между его бровями становится глубже. Серые джинсы и белая футболка оттеняет его бронзовый оттенок кожи и без слов демонстрирует мне рельефные линии его сильного тела.

— Я выгляжу сногсшибательно? — поборов стеснение (точнее, ром это делает за меня), я уверенной походкой направляюсь к эмиру и без лишних слов, обвиваю ладонями его шею. Поднимаю носок одной ноги вверх, повиснув на Амиране.  — Я безумно скучала, — нагло вру я, заглядывая в глаза шейха, что за секунды темнеют на два тона.

Я чувствую, как его передергивает. Еще бы. Какому мужчине с чувством завышенной важности понравится девушка с ароматом алкоголя вместо духов? Кажется, я перебрала с ромом, потому что пульс у меня зашкаливает до небывалых высот. Или близость его высочества дает о себе знать? Плевать.

Он меня довел.

Пусть получает то, что так хотел. Но если нарушит обещание, и в порыве страсти перейдет грани допустимого, я напомню ему, как важно наследнику быть честным перед своим народом, а любому мужчине — держать свое слово.

Вместо того чтобы притянуть меня ближе, Амиран отстраняется. Даже слегка отталкивает меня, что несказанно радует.

Боже, кажется, это работает. Моему счастью нет границ. Похоже, принца действительно интересует лишь рыбка, которую тяжело поймать. Вот и замечательно. Я буду продолжать в том же духе, иможет в этот раз его член не проявит такой бурной активности, как в чертовом зверинце.

Если бы я знала, как продолжится это свидание, я бы никогда не затеяла подобный театр.

Игра с огнем может быть весьма интересной и заманчивой, но не стоит забывать, что одно лишнее движение — и пламя выходит из-под контроля, превращая в пепел все на своем пути.


Амиран


— Что-то не так, Ран? — ехидно любопытствует Алиса, покачивая задницей, обтянутой вульгарным платьем. Наслаждаясь произведенным эффектом, кружится вокруг своей оси. Получается не очень изящно, потому что моя красавица едва держится на ногах, и это вижу не только я. Телохранители вежливо отводят глаза, и тактично отступают подальше.

Для каждого присутствующего очевидно, что подобное поведение избранницы арабского принца неприемлемо, откровенный дресс-код за гранью приличий, а стойкое алкогольное амбре может расцениваться, как неуважение к члену королевской семьи.

— Не нравлюсь? — Алиса продолжает провоцировать не лучшие мои стороны. В мутных расширенных зрачках плещется вызов и нервное возбуждение, усиленное действием алкоголя.  Она на взводе, чувствует себя загнанной в клетку, но хочет казаться сильной, смелой, уверенной, а на самом деле снова прячется. Тонны косметики, безвкусное платье. Зачем? Пошлая и откровенно глупая бравада на грани истерии. Для кого? Все ее эмоции, как на ладони. Даже напрягаться не нужно, чтобы прочитать каждую. Через час-два бунтарке будет стыдно за позорный спектакль, который, я уверен, станет первым и последним в нашей совместной жизни.

— Почему же? Нравишься, и очень, — невозмутимый тон дается легко. Меня не так-то просто вывести из себя, но Алиса Саадат определенно обладает неоспоримым преимуществом перед всеми, кто пытался.

— Я готовилась, как ты и просил, — резко расправив плечи, бесстыжая провокаторша выпячивает высокую грудь. Под тряпкой, которую с натяжкой можно назвать вечерним нарядом, разумеется, нет белья. Я стискиваю зубы, призываю в помощь все свое терпение, но внешне остаюсь невозмутимым. С дикими кошками никогда не бывает просто. Мне ли не знать.

Вышколенная команда бодигардов — все, как один, опускают головы вниз, делая вид, что белый песок под их ногами самое захватывающее зрелище, что они видели в жизни. За время работы со мной, они повидали немало интересных моментов и пикантных ситуаций, но эта… эта особенная. Их смущение понятно — не какая-то девчонка из эскорта крутит едва прикрытой задницей, а, возможно, их будущая королева. Когда еще такое увидишь? И, тем не менее, если бы я заметил хоть один похотливый взгляд в сторону Алисы, дело закончилось бы увольнением и крупными проблемами с будущим трудоустройством.

— Вижу, ты старалась удивить меня. Я все…, — делаю паузу, окидывая девушку бесцеремонным взглядом. — Оценил. Ты хорошо подготовилась, но, к сожалению, выбор образа не самый удачный для моих планов. Ты вроде бы говорила, что не против экстремального отдыха?

— Тебе послышалось. Категорически против, — отрезает девушка, с подозрением уставившись на меня. — Что ты задумал?

— Свидание состоится не здесь, — коротко киваю на виллу, где от силы бывал раза три. Подарок отца на совершеннолетие, сделанный с королевской щедростью. Если бы мог, вернул.

Когда-то это было целью моей жизни уничтожать все, что давал мне отец. А давал он много и часто, не спрашивая, нуждаюсь ли я в его подарках. Я не нуждался, я его презирал, но подростковые бунты давно закончились, цели и желания претерпели кардинальные изменения, и я больше не отказываюсь ни от чего, что усыпляет бдительность короля. Сегодня идеальный сын и наследник сдающего позиции монарха.

— А где? — робость в голосе Алисы резко контрастирует с вызывающим внешним видом. Есть в этом противоречии что-то уязвимое, беспомощное, трогающее за живое. Она так ярко транслирует свои чувства, которых много, очень много. Мне хочется обнять ее, заверить, что не нужно бояться перемен. В конечном счете, онивсегда приводят к лучшему. А лучший для нее — я.

— Я изначально собирался покататься на катере или яхте, но увидел тебя и резко передумал, — сообщаю максимально дружественным тоном. Алиса открывает рот, но так и не находит достойной реплики для остроумного ответа. — Видишь вон ту белоснежную трёхпалубную красавицу? — показываю взглядом в сторону пирса, где пришвартовано обсуждаемое судно. — Мое последнее приобретение. Купил ее для нашего свадебного путешествия. Нравится? — прищурившись, внимательно наблюдаю за обескураженным лицом девушки, тщетно пытающейся прочитать название на корме яхты.

— Саваж, — подсказываю я. Она удивленно вскидывает на меня прояснившийся взгляд.

Алкогольный дурман схлынул под натиском пробудившегося здравого смысла. Девушка сосредоточенно и задумчиво всматривается в мое лицо, несколько раз порываясь что-то сказать и передумывая по известной только ей одной причине. Мы молчим, напряжение растет, искрится. Я обезоруживающе улыбаюсь, она хмурится сильнее. Протягиваю руку, оборачивая пальцы вокруг ее запястья, ненавязчиво тяну на себя.

— Тебе нравится? — повторяю свой вопрос низким проникновенным тоном. Алиса вздрагивает, упираясь влажной от волнения ладошкой в мою грудную клетку, и тут же одергивает ее, словно обожглась, тревожно кусает губы, дыхание быстрое, частое. Не смотри на грудь, приказываю самому себе, чтобы ненароком не сорваться и не сделать то, ради чего она все это и затеяла. Не надейся, Алиса Саадат, я не дам тебе повода для ненависти.

— Я начинаю подозревать, что ты испытываешь нездоровую одержимость к моей тигрице, — облизав ярко накрашенные губы, негромко отвечает Алиса и, покачнувшись на утопающих в песке каблуках, автоматически хватается за мой бицепс, а я за ее талию обеими ладонями.

— Так и есть, — подтверждаю смелую теорию Алисии, притягивая ее ближе. Она задерживает дыхание, в обращённых на меня просветлевших глазах отражаются бирюзовые оттенки океана за нашими спинами. — Я запомнил, что у тебя имеется один незакрытый гештальт. Ты готова избавиться от него прямо сейчас?


— Все мои гештальты закроются, когда после третьего свидания мы разойдемся в разные стороны, — она снова дерзит, уверенно отталкивая мои руки.