Я не бесчувственный солдафон. Не хватило выдержки, задохнулся от лицемерия и фальши, которым пропитались все участники фарса, устроенного по прихоти королевского ублюдка.

Я быстро иду вдоль коридора. Мне нужно попасть в библиотеку, окна оттуда выходят на главные ворота. Расположение комнат я хорошо знаю. Мне не раз приходилось бывать в мужской половине дворца шейха.

Через пару минут я на месте. Может быть, со стороны мой резкий уход выглядит, как бегство.

Мужчина должен уметь держать удар.

Отец часто повторял мне эту избитую фразу.

Мужчина много чего должен… Например, держать слово. Сражаться за ту, кого любишь. Хранить данные обеты, вопреки всему…

Клянусь, что когда я стану большим и сильным, как папа, женюсь на тебе и буду защищать до конца наших жизней…

Мое сердце болезненно рвется из груди. Зажмурив глаза, по памяти восстанавливаю детское лицо Алисии в тот момент, когда мы писали друг другу наши первые клятвы. Я рисовал его десятки раз, когда тоска по моей маленькой подружке становилась невыносимой.

Я помню, Ли. Каждое слово, и все еще уверен, что мы выберемся из всего этого дерьма. У меня есть план, все уже готово. Осталось только одурачить Аль-Мактума, отвлечь.

Я тебя вытащу, Ли.

Клянусь, уже завтра, мы будем далеко отсюда и вместе посмеёмся над бесплодными потугами принца получить тебя в его зверинец.

Я знаю, наследник показывал тебе своих кошек, которых он боготворит и балует. Больной извращенец. Я оторву его грязные руки и скормлю твоей Саваж, если он прикоснулся к тебе.

Открыв глаза, смотрю в сад, через открытое окно, но ничего не вижу, кроме задорной ласковой улыбки Алисии Саадат. В последнее время я так часто говорю с ней мысленно.

Сойти с ума от любви не страшно, если сумасшедших двое. Мне так хочется верить, что Ли так же часто думает обо мне.

Нет, я знаю, что думает.

И прямо сейчас то же, несмотря на то, что вынуждена ехать в сопровождении принца на эту абсурдную помолвку.

Никогда не думал, что однажды буду так сильно ненавидеть человека, которому вынужден служить и ставить его интересы выше своих. Шайтан, я действительно заслужил тюремную клетку, потому что всем сердцем ненавижу Амирана аль-Мактума. Я впервые хочу убивать, убивать хладнокровно и осознанно, отдавая отчет вероятным последствиям. Все внутри меня клокочет от кровожадной потребности уничтожить, стереть с лица земли, предварительно подвергнув мучительным пыткам. Я знаю — ни один мускул не дрогнет. Я смогу пытать его долго и изощренно. Без жалости и сострадания.

Я вздрагиваю, услышав, как тихо открывается дверь в библиотеку. Не оборачиваюсь, неотрывно глядя на потрясающий результат работы лучших ландшафтных дизайнеров королевства. Как человек с художественным вкусом, я могу оценить, но не сейчас.

За окном цветущий сад. Пестрящее яркими красками лето.

А перед моими глазами тьма и пепел.

Сначала я узнаю острожные невесомые шаги, шелковый шелест абайи и аромат духов. Легкий шлейф морского бриза и теплого ветра, а потом голос, который всегда ассоциировался у меня с чем-то невероятно теплым и прекрасным.

— Ты прячешься, Нейт? — с беспокойством печально спрашивает мама, вставая рядом со мной. Я чувствую кожей ее внимательный ласковый взгляд.

— Вернись к женщинам, — негромко отзываюсь, боковым зрением отмечая для себя, что она без никаба.  —  Это мужская половина. Отцу не понравится, если он найдет тебя здесь, подтирающей мне сопли.

— Ты мой сын и для меня навсегда останешься маленьким непослушным дракончиком. Если тебе тяжело, я должна быть рядом, а твой отец… он только выглядит грозным. Поверь, я смогу с ним справиться, — отвечает мягко, и, сделав паузу, добавляет: — Поговори со мной, Нейтан.

Она участливо касается моего локтя, и я нервно убираю руки в карманы брюк. Пальцы предательски трясутся. Не могу смотреть на нее. Боюсь, что стоит нам встретиться взглядами, как мама без труда разгадает мои мысли и ближайшие планы. Ей даже особых усилий прилагать не придется. Она отлично разбирается в человеческих эмоциях. Эрика Каттан — экс-агент ЦРУ. Не самый лучший в своём деле, но опыт и специальное образование не отменить. Однажды ее секретной целью стал мой отец. Наверное, не стоит говорить, что то задание она с треском провалила…

— Камила — хорошая девушка, Нейтан. Она будет верной и достойной женой, — снова заговаривает мама. Я до скрежета стискиваю челюсть. — Но ты любишь Алисию, — все внутри горит от сквозящего сожаления в каждом произнесённом слове. — И не дашь ее младшей сестре ни малейшего шанса завоевать твое сердце. Я права?

— Сомневаюсь, что Камила горит желанием завоевывать мое сердце. Этот брак навязан нам обоим, — ожесточенно отвечаю я.

— Она влюблена в тебя, Нейтан.

— Нет, — бурно отрицаю, и, повернув голову,натыкаюсь на проницательный взгляд печальных голубых глаз.

— Да, — утвердительно кивает мама. — Я наблюдала за вами с детства. Ками постоянно задирала тебя лишь потому, что хотела добиться внимания, но ты ее не замечал, выбрав объектом обожания Лису. Сердцу не прикажешь, Нейтан. Я знаю, поверь, но теперь уже ничего не изменить.

— Я не женюсь на ней, мам, — отрезаю решительным тоном.

— Придется, Нейтан, — и снова обволакивающее сочувствие и неоспоримая любовь в голосе матери рвет мое сердце на куски. — Даже не ради нас всех, а ради Алисы.

— Ради Алисы? — изумленно переспрашиваю я. — Ли любит меня и мой брак с Камилой ее уничтожит.

— Ее уничтожишь ты, если будешь упорствовать, — мягко возражает мама. — Думай трезво, Нейтан, не совершай ошибок, за которыепридется платить другим, и ей тоже. Ей — в первую очередь. Вы уже натворили немало бед.

— Любовь — не преступление. Это дар, — я отворачиваюсь, потому что врать, глядя в глаза матери — невыносимо, — Мы ничего не сделали

— Разве? — вновь осторожно касается моего плеча. — Хамдан, ты знал, что Алиса однажды выйдет замуж за Амирана аль-Мактума, и, несмотря на это, позволил вашим отношения перейти грань дозволенного.

— Мы ничего… — пытаюсь отрицать, но меня резко обрывают.

— Не лги мне, Нейтан! — с укоризной требует Эрика Каттан тем тоном, от которого тушуется даже мой непробиваемый отец. — Как думаешь, почему Адам Саадат позволил принцу диктовать условия?

— Никто не перечит наследнику, — презрительно бросаю я, решившись взглянуть в лицо матери.

— Шейх собирался это сделать. Он отказал, — мама с бесконечным сожалением смотрит на меня. Я недоверчиво щурюсь, рассматривая родные черты лица. Вряд ли она выдумала подобное. Какой смысл? Однако раз все мы здесь, на моей помолвке, то…

— Шейх собирался это сделать. Он отказал, — мама с бесконечным сожалением смотрит на меня. Я недоверчиво щурюсь, рассматривая родные черты лица. Вряд ли она выдумала подобное. Какой смысл? Однако раз все мы здесь, на моей помолвке, то…

— А потом передумал? — уточняю севшим голосом.

— Вы были неосторожны, Нейт, — она протяжно вздыхает. В выразительных глазах проскальзывает разочарование, и, черт…, это больно. — У Амирана есть доказательства недопустимой связи между тобой и Алисией. Принц предоставил их шейху. Мог разразиться огромный скандал, Натаниель. Позор, от которого никогда не отмыться. Ты нанес личное оскорбление члену королевской семьи, вступив в интимные отношения с его невестой. Ты возмущен, что вынужден жениться на нелюбимой девушке, хотя мог оказаться в тюрьме. И не только ты один. Амиран аль-Мактум проявил милосердие, сохранив случившееся втайне.

— Милосердие? — гневно переспрашиваю я, не веря собственным ушам. — Сделать несчастными трех человек одновременно — это милосердие? Я ее не отдам. Аль-Мактум может взять себе любую женщину, которую захочет. Алисия — моя. Моя!

— Именно это он и делает, Нейтан, — мама твердо смотрит на меня. Я вижу, как тяжело ей дается каждое слово.  — Берет женщину, которую хочет. И делает это не украдкой, а на законных основаниях.

— Это камень в мой огород? Так я готов исправить положение. Если мы поженимся, никто не сможет ничего нам предъявить.

— Вы не можете пожениться, Нейтан, — в бездонно-голубых глазах матери сверкает испуг. — Это невозможно.

— Возможно, — упрямо возражаю я. — Увезу ее и плевать на последствия. Никто нас не остановит.

— Нейтан, не смей, — мама шокировано смотри на меня, хватает за руки. — Не приближайся к ней. Смирись, Нейт.

— А отец бы смирился, если бы речь шла о тебе? — хрипло спрашиваю я. — Отдал бы другому мужчине?

— Если бы другой мужчина был моим мужем, то — да. Твой отец — человек чести. Не вздумай подвергать этот факт сомнению.

— Но она не его жена, мама! Еще нет, — повышаю тон, отстраняя тонкие украшенные хной кисти матери.

— Три дня назад, — с бесконечной печалью произносит Эрика. Непонимающе смотрю на нее, мертвенно-бледную, со слезами в выразительных глазах.

— Три дня назад? Я тебя не понимаю, — качаю головой, ощущая ноющую тупую боль в грудине.

— Три дня назад в присутствии свидетелей брачный договор между Алисией Саадат и Амираном аль-Мактумом был закреплен подписями отца невесты и жениха и вступил в силу.  Сама новобрачная в процессе не участвовала, но это и не обязательно. Могу предположить, что Алиса еще не в курсе случившегося.

— Нет, — хриплю я, сквозь багровую пелену ярости глядя на парадный кортеж принца, въезжающий в главные ворота. Пульс бушует в висках, сверлит адской болью.

— Она его жена, Нейтан. Наша будущая королева, а ты женишься на ее сестре ровно через неделю, — каждое слово, как удар в сердце. Внутри взрывается беззвучный вопль.

Я задыхаюсь от ненависти, наблюдая как из тонированного черного мерседеса появляется Амиран аль-Мактум. Высокий самодовольный ублюдок в традиционной белой кандуре обходит автомобиль и поочередно помогает выйти двум женщинам. Безукоризненные манеры и галантность — не более чем пыль в глаза. Я знаю это, чувствую.