— Давай со мной, — ткнувшись лбом в её лоб, хрипло зову я, быстро и глубоко вбиваясь между разведённых бедер. Спальню наполняют мои гортанные рычащие стоны и её — протяжные, рваные. Звонкие удары плоти подстёгивают надвигающую стремительную развязку. — Tatlim, — требовательно шепчу я.

— Не могу, — всхлипывает Алиса, впиваясь коготками в мои плечи, отчаянно целуя в губы.

— Все получится, сладкая, — обещаю я. Вдавив сжатый до побелевших костяшек кулак в изголовье кровати, просовываю свободную руку между нашими телами, хлопаю подушечками пальцев по набухшему клитору. Надавливаю, обвожу, рисуя бесконечность, снова влажно шлепаю. — Так, хорошо, да, маленькая? — всасываю её губу, врезаясь почти до упора и нажимая на чувствительную горошину.

— Ай… — глухо вскрикнув, Алиса выгибается дугой, утыкаясь пятками в матрас и сжимая коленками мои таранящие её лоно бедра. Я чувствую, как волны освобождения одна за другой накатывают на Алисию, содрогающуюся в вырванном практически силой оргазме.

— Вот так, умница, — слизав капельку пота с её виска, я резко выхожу, несколько раз двинув ладонью по набухшему члену, кончаю на её живот с глухим удовлетворённым стоном. И не разряжаюсь внутрь вовсе не потому, что, не доверяю контрацептиву в организме жены. Я знаю, что лекарство не подведет, а вот её будут терзать страхи, пока она не убедится, что беременность не наступила.

Благодарно и нежно поцеловав Алисию в губы, я падаю рядом, на пару минут позволяю себе отдышаться и расслабиться после полученного острого удовольствия. После, встаю и ухожу в ванную, и, вернувшись со смоченным в теплой воде полотенцем, осторожно стираю c тела Алисии следы своей спермы.

Она задумчиво и немного рассеянно наблюдает за мной, позволяя ухаживать за собой, выглядит спокойной и умиротворенной, что не может не радовать.

— Как у тебя это получается? — тихо спрашивает, когда я снова вытягиваюсь рядом и заключаю жену в тесные объятия.

— Что именно? — уточняю я, прижимаясь губами к прохладному лбу.

— Откуда ты знаешь, что нужно сказать и сделать? Я была уверена, что долго не решусь... снова, — Алиса смущенно замолкает. Непривычно робкая, невероятно-хрупкая. Почему у меня нет еще одной жизни, чтобы провести её только с ней, далеко-далеко, в хижине на берегу озера?

— Отвечать честно? — с улыбкой спрашиваю я.

— Мы же договорились, что всегда честно.

— Проконсультировался со своим психологом.

— Серьезно? — отстранившись, Алисия недоверчиво смотрит мне в глаза. — Не знала, что у принцев есть собственные мозгоправы.

— А что в этом удивительного?  В режиме постоянной многозадачности помощь опытного специалиста — жизненная необходимость. К тому же я знал, что ты точно этого не сделаешь, — объясняю удивленной жене.

— Вот и нет, — фыркает tatlim. —  Я тоже консультировалась.

— Ты умница, сладкая, но мой мозгоправ явно оказался компетентнее, — ухмыляюсь я, поглаживая мочку её уха. — Судя по результату.

— Мне все еще больно, — помолчав, произносит Алисия, имея в виду происходящее в душе, в сердце.

— Я знаю, — киваю, крепче прижимая загрустившую тигрицу к себе. — Вместе справиться с болью будет легче, чем по одиночке.

— Тебя не было так долго, Ран, — подавленно вздыхает Лиса, обнимая меня в ответ.

— Сейчас я здесь.

— А завтра?

— Уже завтра, — отзываюсь, массируя белокурый затылок пальцами. — И на него у меня большие планы, но сначала целебный здоровый сон.

Глава 7

Алисия 

Я даже не предполагала, что предложение Амирана о здоровом сне будет настолько коротким. Кажется, прошла всего секунда с того момента, как я устроилась щекой на горячей груди мужа и начала дышать в такт гулким ударам его сердца.

— Просыпайся, малышка, — сонный голос мужа царапают хриплые нотки. Слегка приоткрыв веки, я осознаю, что розоватый рассвет только начал пробираться укрытую уютным полумраком спальню. Какого черта? Разве сегодня не выходной?

— Который час, Мир? — едва нахожу в себе силы на слабый шепот.

Прильнув к ключице, Рана, жадно вдыхаю запах его тела, напоминая самой себе озабоченную Туманом Саваж. Провожу носом по коже, и зарываюсь лицом в его подушку, задеваю губами пульсирующую вену на шее эмира.

— Безумно хочу спать. С тобой, Ран. Бесконечно долго, — мурлычу я, закидывая на него ножку таким образом, чтобы его бедра оказались заключены между моих.

Амиран в ответ издает горловой рык, ощущая, насколько я влажная для него. Все еще с вечера или уже — неважно. Наша близость не отпускала меня даже во сне, и мое тело этого давно не стесняется, а сомнения в том, что, как раньше, между нами уже не будет, он уничтожил начисто.

Сколько времени ему понадобилось, чтобы вдохнуть в меня жизнь и веру в себя, в нас? Каких-то несколько часов против трех недель тревожного одиночества. Еще вчера днем я задыхалась от переполняющих душу страхов, а сегодня нет ничего естественнее и правильнее, чем наши обнаженные тела, переплетенные друг с другом.

Сквозь сон, еще больше домогаюсь до шеи мужа с горячими поцелуями. Низ живота мгновенно наполняется тяжелой и приятной истомой, которой невозможно и совершенно не хочется противостоять.

— Нам нужно вылетать, tatlim. Поспишь в самолете, — объявляет Амиран, пробуждая во мне бурю негодования и любопытства. — Твои вещи уже собраны. Я приготовил для тебя сюрприз.

— Мы почти не спали, Мир. Ты издеваешься? — я резко сажусь на постели, лениво проводя пальцами по слипающимся векам.

— Беги умываться, — уже серьезным тоном повелевает Ран. Даже в темноте я могу представить, какой у него сейчас взгляд и прекрасно понимаю, что спорить с мужем бесполезная затея. Даже если я считаю, что проваляться с ним весь день в постели — будет лучшим решением для нас обоих, без всяких сюрпризов.

— Но…куда ты меня опять собираешься вытащить? — в привычной манере сопротивляюсь несанкционированному похищению.

— Бегом в ванну, — раскаляет интригу до невозможных пределов Амиран. Я нехотя встаю с постели. Взбодриться помогает смачный шлепок, которым Амиран награждает мою задницу. Я в ответ игриво ударяю его по руке, обиженно надувая губы.

Так скучала по нашему флирту, по его внезапным прикосновениям, по ощущению того — что я круглосуточно желанна и присвоена самым лучшим в мире мужчиной.

Определённо, у него есть свои недостатки, о которых мой мозг забывает в самые романтичные моменты. Идеальных людей не существует, и я понимаю, что не будь Ран так занят решением мировых проблем и вопросов, он бы был совершенно другим. А другого мне не надо…

Я быстро принимаю душ, а Мир заканчивает свои сборы ровно к тому моменту, когда я ставлю зубную щетку в мраморный стаканчик.

Слегка вздрагиваю, замечая в отражении высокую мужскую фигуру, стремительно приближающуюся ко мне. Ощущение безопасности накрывает всеобъемлющей волной, как только Амиран сгребает меня в объятия, сцепляя свои поджарые рельефные руки в районе моего живота. Я сразу замечаю знакомую черную ленту, зажатую в его пальцах. Пару раз он использовал её для того, чтобы привязать мои запястья к изголовью кровати.

— Ненасытный тигр решил поиграть перед вылетом? — ласково интересуюсь я, приподнимая ладонь. Касаюсь пальцами его скул и подбородка, любуясь мужем в зеркальной глади. — Зачем лента?

— Я же обещал сюрприз, сладкая. Сегодня полностью доверься мне, — загадочным тоном продолжает волновать меня Амиран. — Ты сможешь? — резким рывком Ран расправляет плотную ленту из прочного шелка до характерного хлопка и подносит её к уровню моих глаз. Не трудно догадаться, что он хочет завязать мне их на неопределенный срок времени.

— Хорошо. Я люблю твои сюрпризы. Точнее, уже привыкла, — коротко кивая, я позволяю ему отключить мое зрение с помощью кусочка ткани, с которым связано довольно много горячих воспоминаний. И они еще больше, распаляют меня, заставляя изнемогать от своих догадок и предвкушения насыщенного и интересного дня.

Так бесконечно много эмоций, когда Амиран рядом, они зажигают меня изнутри, временно замораживая боль потери, заполняя пустоту… Как же мне не хватало Амирана все эти дни. Я даже не осознавала, насколько сильно, пока не ощутила этот контраст, одновременно пугающий и дарящий облегчение.

Амиран сопровождает меня на протяжении всего пути до аэропорта. Сначала помогает надеть платье и туфли, заставляя несколько раз рассмеяться от неловких телодвижений во время затрудненного отсутствием зрения процесса. Затем, не отпускает моей руки ровно до тех пор, пока мы оба не забираемся вверх по трапу, и я, наконец, не оказываюсь в надежном и просторном кресле самолета.

С закрытыми глазами все чувства, рецепторы и эмоции обостряются. Есть особое наслаждение в том, чтобы быть абсолютно ведомой женщиной, купающейся во внимании, поддержке и заботе сильного мужчины. В такие минуты, я начинаю понимать, что именно этого чувства я ждала всю свою жизнь. Ждала и одновременно боялась до жути. Любить так сильно — страшно…

— Боишься? — мягко спрашивает Ран, наклонившись к моему уху. — Или предвкушаешь?

И то, и другое. Все грани эмоций… Никто другой в мире не смог бы дать мне так много. Только Амиран. И только таким образом, которым он к этому пришел — буквально вырвал из семьи, отвоевал меня у лучшего друга и первой любви, хищно захватил мое сердце и забрал в скалу своего прайда.

— Ты мой волшебник, — радостно заверяю его я, целуя мужа перед вылетом. — А я была такая глупая и не верила в твою магию…

— Значит ты все-таки рада, что мы куда-то летим? — спрашивает Амиран, так как от моего сонного недовольства не осталось и следа.

— Абсолютно. Тебя так долго не было. А сейчас, я чувствую, что ты весь…только для меня, — во мне просыпается жуткая собственница, и я бесконечно липну к Рану. В голову даже невольно врывается очередное опасение: а не устанет ли Амиран от моей покорности, любви и круглосуточной навязчивости? Судя по его взгляду — никогда.