Я невольно любуюсь ими, удивляясь тому, насколько юно и непосредственно они выглядят.

Они такие…потрясающие, бесконечно и безусловно любящие друг друга. Их отношения и чувства проверены временем и преградами. Целой оравой детей и десятком кризисных периодов. Я мечтала о такой семье, о такой мощной любви…, но моя история закончилась, уложившись лишь в пару глав жизни.

Семейный ужин проходит в приятной, хотя и не лишенной горечи, атмосфере. С трудом, но мне удается немного отвлечься от оплакивания своего горя. С близнецами и Анжелиной не соскучишься. Последняя довольно сильно выросла за последнее время. Стала более загадочной, закрытой и сдержанной, что совершенно на нее не похоже. У меня создалось впечатление, будто сестра скрывает какой-то страшный секрет, и лишний раз молчит, не смея сболтнуть лишнего. Надо будет поговорить с ней…

Но как только я собираюсь уединиться с младшей сестрой и хорошенько попытать Эни, домоправительница оповещает меня о том, что на территорию виллы въехал Рамазан Бахир.

— Личная встреча с мужчиной? — предостерегающим взглядом останавливает меня отец, когда я спешу выйти из-за стола, чтобы уделить внимание деловой встрече.

— Пап, мы с Рамазаном работаем уже несколько месяцев.

— Алиса! — предостерегающий тон не предвещает ничего хорошего. — Не усугубляй свое положение новым скандалом.

— Амиран сам назначил Бахира на строительство центра. Я не просила.

— Тем не менее, это недопустимо, — категорично заявляет отец. —  Здесь не офис, и не дом свиданий.

— Я несколько месяцев была заперта в стенах резиденции, — горячо возражаю я. —  Ты даже представить не можешь, сколько накопилось дел. Бахир не задержится надолго. Я изучу срочные документы, поставлю несколько подписей, и он уедет. Это действительно важно, — посылаю маме умоляющий взгляд. Она едва заметно кивает, и склонившись, к отцу что-то шепчет на ухо.

— Полчаса, — недовольно хмурясь Адам озвучивает вердикт. — И в присутствии охраны.

— Под конвоем? — закатываю глаза к потолку. — Пап, Бахир — уважаемый человек, а я почти разведенная женщина.

— Алиса, — угрожающий рык затихает, смятый маминым поцелуем.

—  Вернусь через час. Мы обсудим все вопросы на террасе, чтобы никого не смущать, — и прежде, чем отец очнется, я покидаю столовую, в надежде на то, что он с пониманием отнесется к тому, что я в ответе за свой будущий центр и не хочу задерживать финансирование его строительства.

Находясь на открытой веранде наедине с Рамазаном Бахиром, я чувствую на себе десятки пристальных взглядов. И меня терзают смутные сомнения, что за мной наблюдает служба безопасности Саадатов. Больше, чем уверена, что это Амиран приставил ко мне целое войско, которому открыты все двери, включая ворота моего родного дома, где я нахожусь под покровительством отца.

Следующие полчаса мы с Рамазаном вместе изучаем пакет документов и план третьего этапа строительства, а точнее — отделки и развития инфраструктуры центра. Бахир терпеливо отвечает на все мои вопросы, поясняя даже самые запутанные и сложные пункты. К тому времени, когда необходимые соглашения скреплены моей подписью, на улице царит тьма, украшенная яркими звездами и полной луной. её свет озаряет наши лица, и я с интересом отмечаю, что у Рамазана выразительные черты лица и приятная улыбка.

— Алисия, благодарю, что выделила для меня вечернее время, — Бахир встает из-за стола, и я повторяю его действия. Подхожу к ограждению террасы, с целью вдоволь налюбоваться зажжёнными в темноте звездами. — Хочу, чтобы ты знала, что во всем можешь на меня положиться и просить о любой помощи. Я круглосуточно в твоем распоряжении, — его голос звучит приглушенно, чувственно, обещающее.

— Я так похожа на женщину, которой нужна помощь? — горько усмехаюсь, кидая на него лукавый взгляд исподлобья. Немного флирта сразу после развода мне не помешает. Включаю все свои женские чары, в надежде на то, что концерт придется по нраву службе безопасности Амирана.

Пусть все ему докладывают. Во всех, черт подери, подробностях. Если Миру еще не все равно — реакция мужа на мои шалости будет мгновенной.

— Ты похожа на женщину, которую хочется оберегать, брать за нее ответственность, быть для нее твердым фундаментом, на котором она возведет дом, полный тепла и изобилия, — несмотря на то, что слова Рамазана звучат немного высокопарно, я чувствую, что мужчина говорит вполне искренне и понимаю, что он имеет в виду.

Творческим людям всегда нужна муза, и кажется, Рамазан избрал меня на эту почетную роль.

— Обладая таким развитым навыком красиво говорить, удивительно, что ты до сих пор холостяк, — легкий порыв ветра срывает с меня платок, открывая взору Рамазана часть светлых волос. Я знаю, что блондинки редкость в Анмаре и на них особый спрос.

Мужчина невольно засматривается на меня, расплываясь в ошеломленной улыбке. Этот тоже попался, поддавшись на мою "невинную" манипуляцию. Легкая располагающая улыбка Рамазана демонстрирует мне его скулы и ямочки на щеках.

— На данный момент в Анмаре есть лишь одна женщина, которой я готов предложить руку и сердце. В любой момент спасти её от падения, — низким шепотом признается Рамазан, и от его слов у меня схватывает дыхание. Ого, это уже звучит как открытое признание в чувствах. Весьма смело с его стороны, учитывая то, что эмир развелся со мной всего пару дней назад, и мы находимся на территории владений шейха центральной провинции.

Судя по многочисленной охране, которая то и дело мелькает в саду, притворяясь что совершает вечерний обход — моему бывшему мужу далеко безразлична моя нравственность. Или это снова мое богатое воображение ищет свидетельства неравнодушия Амирана?  Проверить можно лишь одним рискованным способом, но решится подставить Рамазана и соблазнить его — недопустимо и в высшей мере эгоистично.  Хотя, это могло и бы стать лучшим тестом на искренность решения Амирана.

— Хочу, чтобы ты знала. Я весьма состоятелен. В моих жилах не течет королевская кровь, но, если ты позволишь мне окружить тебя вниманием…, — издалека начинает Рамазан, осмелев окончательно. Только сейчас, я начинаю понимать, что расстояние, между нами, едва ли насчитывает полметра.  — И, если, твой отец позволит.

— Рамазан, мне приятны твои слова, но не стоит портить деловые и дружеские отношения между нами, — аккуратно беру его ладонь в свою, невзначай проводя языком по нижней губе. Непозволительные действия для среднестатистической Анмарской женщины. — Давай вернемся к этому разговору через несколько месяцев. Сейчас слишком рано.

Устроенный спектакль — откровенная и нечестная игра с моей стороны, но на этом он будет закончен.

Легкого флирта достаточно, чтобы спровоцировать Амирана. Не удивлюсь, если он прямо сейчас общается с секьюрити, которые передают ему все происходящее в прямом эфире. Но Рамазан явно считает, что это только начало и мгновенной ответной реакции со стороны «сдержанного тихони» я не предвидела.

    — Четыре месяца — слишком большой срок для меня, — Рамазан стремительно приближается ко мне, и последние слова его фразы обдают горячим дыханием мои дрожащие губы.

Бахир за мгновение припечатывает меня к одному из столбов, удерживающему стеклянную крышу террасы. Крупные ладони берут в цепкий плен мою талию, большие пальцы требовательно скользят по ребрам.

Шайтан, что он делает? Мысли путаются в голове, сердце взволнованно колотится в груди. Я на все это не подписывалась.

   — Рамазан, остановись! — умоляю я, вынося ему первое предупреждение.

 Я не даю явный отпор, прекрасно зная, что охрана наблюдает за каждым нашим действием.

Если в ближайшие пару минут они остановят его и выставят за пределы виллы, то вселенское равнодушие, что так отчетливо читалось в глазах Амирана — не более чем фарс и неподражаемая актерская игра. Он постарался на славу — ни один физиогномик не придерется.

— Останови меня. Иначе, это выше моих сил, Алисия, — самозабвенно и горячечно бормочет мой деловой партнер.

Прикрываю веки, зажмурившись…когда губы, а потом и язык Рамазана начинают с настойчивой лаской скользить по моей шее. Я абсолютно ничего не чувствую, но обвиваю тугим кольцом шею и плечи мужчины. Вонзая ноготки в мышцы спины, провожу вдоль шелка рубашки…

Как тебе такое, Мир? Приятно, нравится? Смотреть на то, как я проделываю с другим мужчиной то, что каждую ночь вытворяла с тобой? 

Тебе всегда так нравилось, когда твоя тигрица выпускает когти. Когда бывает разной, оставляя на тебе полосы разной глубины и цвета. Белые — хочу нежно и долго, красные — хочу глубже, сильнее, жестче.

 Мы понимали друг друга без слов…, как животные, которым всегда чертовски мало друг друга. 

Губы Рамазана достигают моих ключиц, а меня бросает в озноб. Думаю, он трактуется мужчиной, как мелкая дрожь, вызванная желанием. В следующую секунду, Рамазан, явно забывшись и одурманенный страстью, полностью смахивает с меня платок, импульсивно бросая его на пол. Запускает расставленную пятерню в мои волосы, грубее захватывая в кулак локоны.

Мать вашу, охрана, вы там уснули?

И Рамазан…как он не боится? Ответ на этот немой вопрос следует незамедлительно:

— Я потерял от тебя голову, Алиса. Прости меня… Я никогда не видел женщины прекраснее, — словно в бреду заверяет меня Рамазан, захватывая мою ладонь в свою. По очереди целует костяшки пальцев, бросая на меня одержимый полыхающий желанием взгляд.

— Замолчи, Рамазан! Остановись, иначе потеряешь все, чего так долго добивался. Ты понимаешь это?

— Да. Понимаю, — судя по взору архитектора, он сейчас мало что осознает в этом мире. Еще один сумасшедший, потерявший голову от недоступной для него женщины. Я торопливо отворачиваюсь, заметив, что Рамазан тянется к моим губам.