— Искандер, — протерев лицо ладонями, глухо произношу я. — С моим отцом его мотивы ясны, но зачем Искандеру устраивать теракт на платформе и топить мой политический рейтинг?

— Убрать аль-Бассамов, метящих на трон и нацеленных убрать наследника, — отвечает Каттан. — По факту Рахат аль-Бассам виновен в преступлениях, за которые осужден. Его подтолкнули и втянули в заговор, но это не снимает ответственности за организацию теракта на нефтяной платформе.

— Главный зачинщик — Искандер? Ты уверен, что ему по силам провернуть подобное? — делюсь имеющимися сомнениями с генералом.

— Физической выносливостью и смелостью Искандер аль-Мактум никогда не отличался, но, как оказалось, мозги у него работают лучше, чем мы ожидали, и он нашел себе способную помощницу, — с холодной усмешкой отзывается Каттан.

— Чем Искандеру помешала Алиса? — перехожу к фундаментальному для меня вопросу.

— Она влияет на тебя. Это очевидно каждому, — поясняет генерал. — Искандер жаждет вернуть свой кусок власти. Дай ему это, и он начнет ошибаться.

— Твой сын говорил, что женщина, назвавшаяся Ястребом, ясно дала понять, что охота открыта на меня.

— Но больше ни разу с ним не связалась, хотя мы ждали этого.

— Она могла узнать, что Хамдан сообщил АРС о той встрече. Пуля, что он получил, прямое тому доказательство.

— Это доказательство того, что она повела нас по ложному следу, — признает генерал с непробиваемым выражением лица. — Ястреб под началом Искандера аль-Мактума обыграл все задействованные в расследовании структуры АРС. Враг, более чем опасен. Представь, что мог бы натворить твой Мердер, натрави ты его на любую разведку мира.

— С нетерпением жду, когда этот волшебный миг настанет, — потирает ладони Колман.

— А если просто взять Искандера? — игнорируя неуместно довольное лицо друга, обращаюсь к Джамалю Каттану.

— Хочешь сказать — убрать? — проницательно уточняет Каттан, называя вещи своими именами. Я киваю, не разрывая зрительного контакта. — Я бы первый предложил тебе такой вариант, Амиран, но мы не знаем наверняка, как выстроена цепочка. Заказы подобного уровня сложности обычно не имеют обратного хода и могут быть приведены в исполнение даже после гибели заказчика. Отменить его может только Искандер.

— Что мы можем сделать, чтобы обезопасить Алису?

— Если у Ястреба приказ убрать её, то ничего, — с прискорбием качает головой генерал. — Потенциальную угрозу может представлять любой человек из вашего окружения.

— Абсолютно любой, — подтверждает Мердер с нездоровым блеском в глазах.

— Где гарантия, что это не ты? — вопрос риторический, заподозрить Колмана в предательстве невозможно. Если он решит меня послать, а потом еще и пристрелить, то сделает это громко и во всеуслышание.

— Меня нечем прижать, Ран. Человек без слабостей — сложная мишень для Ястреба, — с неоспоримой логикой отвечает Мердер. — Для шантажа я не гожусь, а ради кучки зеленых бумажек и пальцем не пошевелю.

— А если вывезти Алису из страны?

— Бессмысленно. На другой территории нам еще сложнее будет её охранять.

— Наш Ястреб способен проникнуть в систему с защитой любой сложности, — поддакивает Колман. — В любой стране, — последнее произнесено уже с долей участия. Прогресс, бл*дь. Мне даже Колман сочувствует. Значит, все еще хуже, чем я предполагал.

— Я могу заставить Искандера передумать, — потратив пару минут на осмысление степени угрозы и возможных последствий, предлагаю единственный имеющий шансы вариант.

— Передать ему права на престол? — скептически уточняет Кол. — Королевство в обмен на женщину? Ты рехнулся, Ран?

Генерал шумно втягивает воздух, и мне не нужно смотреть на него, чтобы представить, какое изумление написано сейчас на лице Джамаля Каттана.

 — Спасешь одну жизнь, загробишь тысячи, ­— продолжает свою речь Мердер. — А с таким правителем, как Искандер, так и будет. К тому же вряд ли он по-настоящему хочет править, и я склонен думать, что он тебя по-своему любит. Не бескорыстно, разумеется. Этот лысеющий уродец жаждет подобраться поближе к кормушке, чтобы, обожравшись, как боров, лениво валяться рядом, желательно в обнимку с длинноногими косулями, гордо именуя себя шейхом и приближенным монарха.

— А если позволить ему подобраться поближе к кормушке? — конкретизирую я. Мердер и Каттан атакуют меня вопросительными взглядами. ­— Сделать это сейчас гораздо проще, учитывая недавний инцидент, зафиксированный камерами журналистов.

— Считаешь, что это поможет вывести Алису из-под удара? — в голосе Каттана звучит сомнение.

— А у меня есть какие-то другие варианты? — агрессивно уточняю я.

— Это риск и никаких гарантий, — предостерегает генерал. — Второе покушение и снова осечка, а значит, будет еще одно. Времени мало, Амиран. Я не уверен в жизнеспособности и успешности подобного плана. Эмоциональность твоей жены является неопровержимым, и уже даже всемирно известным фактом. Она вас выдаст, Амиран. Так или иначе. Любой, кто подберется к Алисе поближе, без особых усилий разгадает ваш замысел.

Прикрыв веки, я тщетно пытаюсь сосредоточиться на принятии решения. Внешние раздражители, звуки, шорохи, чужое дыхание — сейчас мне мешает буквально все. Чем сильнее я стараюсь сконцентрироваться на плане, способном остановить пулю, предназначенную Алисии, тем глубже погружаюсь в день последнего покушения. Я вспоминаю взгляд tatlim, полный потрясения, мольбы и глубокого отчаяния, её дрожащие губы, капли крови на бледных ладонях… и свои страшные мысли, веры в которые не хватило даже на пару суток. А теперь нас действительно может ждать пепелище. Сегодня тот агонизирующий взгляд может стать последним на долгие недели, может месяцы.

А может навсегда. Если Искандер не отменит приказ. Я должен заставить его сделать это. Обязан, не имею ни малейшего права на ошибку.

Любыми средствами, любой ценой…

Жизнь всегда дороже, tatlim. 

— Не выдаст, — опустив взгляд на сжавшиеся в кулак пальцы, я озвучиваю самое сложное в своей жизни решение. — Не выдаст. Если ничего не будет знать.

— А когда узнает, спасать придется тебя, бро, — ухмыляется Мердер. — Но можешь рассчитывать на меня. Я прикрою.

Глава 24

Алисия

— Алисия, ты проверила снимки всех героинь нашего номера? Мне нужно твое одобрение, чтобы утвердить их в печать, — голос Рамилии доносится до моего плывущего разума, словно сквозь шумопоглощающие наушники.

— Все сделаю в течение часа, — немного рассеянно бросаю я и опускаю рабочий телефон обратно на стол.

Лениво встаю с рабочего места и, докарабкавшись до дивана, без сил падаю на мягкую поверхность.

Сонливость терзает адская.

 Веки тяжелеют и слипаются, словно их края смазали клеем. Что-то я совсем раскисла в последние дни. Необъяснимое, постоянное недомогание растет в геометрической прогрессии, в то время как моя продуктивность со свистом падает вниз.

Не могу не корить и не попрекать себя за это — ненавижу находиться в режиме «ленивца», но и взять себя в руки не получается. Сколько бы ни пила кофе, все равно изнываю от желания вздремнуть хотя бы полчаса. И это прямо посреди рабочего дня. Тоже мне, «бизнес леди».

Еще и это дурацкое отравление на днях, забравшее у меня остатки сил.

Через два часа у меня деловая встреча и с этим нужно что-то делать. Лучше поспать сейчас, чем явиться коллегам в виде сонной амебы.

Снимки я в итоге не утвердила, позволила Рэми самой выбрать кадры для итоговых страниц.

Чуть позже, пространство моего кабинета наполняет целый ряд женских голосов. Совещание с главным маркетологом, редактором, менеджером и райтером новой колонки журнала и блога — отменять нельзя и к приходу девушек, мне удается привести себя в порядок и выглядеть более-менее активной и бодрой. Бурное обсуждение нововведений и деталей выпуска проходит за круглым столом, на котором Рамилия предусмотрительно расставила чашки с кофе и вазы с восточными сладостями. Несмотря на недавнее отравление, позволяю себе попробовать воздушную пастилу, не в силах заглушить зов внутренней сладкоежки.

— Я считаю, что идею из последнего номера, нужно повторить в следующем. Или даже перевести в постоянную рубрику. Истории женщин, переживших страшное горе и потери, которые сумели справиться со всеми трудностями и встать с колен…вдохновят наших читательниц. Обратная связь на почте редакции меня радует. Ты согласна, Алисия? — заканчивает свой монолог Джана.

Маркетолог редакции вот уже пять минут докладывает мне о результатах самых читаемых статьях и интервью, а я слушаю её через слово, пытаясь сдержать содержимое своего желудка и выдохнуть тошноту, скопившуюся в области горла. Сама Джана давно расплылась перед моим взором и приобрела форму размытого голубого пятна в тон её абайе.

— Мне нужно выйти, — вырывается у меня вместо адекватного ответа. Уверена, что нечто подобного от начальницы ждут в последнюю очередь, но мне настолько дурно, что даже извиняться нет времени.

Резко встаю из-за стола и под аккомпанемент стучащих каблуков покидаю своих коллег, исчезая в туалете кабинета. Включив мощный напор воды, я склоняюсь над керамическим белым другом, изливая ему всю душу и добрую часть своего завтрака. Кажется, отравление до сих пор дает о себе знать и мне нужно было взять больничный или поработать из дома.

К тому времени, когда я выхожу из ванной комнаты, встреча уже подходит к концу. Коллеги сочувственно кивают мне, подбадривают дежурными фразами, в то время как я — краснея и заикаясь, извиняюсь за то, что мне пришлось так резко и надолго удалиться.

— Прошу меня простить. Я думаю, нам стоить повторить совещание через пару дней. Я отлежусь и долечусь дома, — посвящаю собравшихся в новые планы, с облегчением обнаружив, что на лицах Джины и остальных нет осуждения. Иногда, мне кажется, что у меня идеальная команда — никаких конфликтов и недопонимания в кругу коллег. Мы все работаем над общей мечтой и делом, словно единый организм, в котором все клетки живут по принципу сообщающихся сосудов.