— А ты сомневался?

— Нет. Ни на секунду. Но я не знал, что ты тоже не сомневалась с того же момента.

Он с хлопком закрывает блокнот. Его крупные пальцы плавно скользят по массивному переплету, сделанным мастером на заказ.

— Бесконечно моя, tatlim, — произносит он, непрерывно глядя в мои глаза, и проводит пальцами по выгравированным на твердой коже буквам, что гласят «Босиком по пеплу» … — И теперь я просто обязан выкроить время и предоставить тебе свою версию событий. Уверен, что она тебе откроет много нового.

— Снова тайны? — настороженно спрашиваю я.

— Тебе понравится, сладкая.

— По-моему, что-то подобное ты сказал мне в самом начале.

— Я твой будущий король — вот, что было в самом начале, — с улыбкой напоминает Амиран.

— Так и вышло, — подтверждаю я. — Мой король, мой муж. Мой Мир, — добавляю полушепотом, падая в омут двух бездонных кратеров озера «Амиран».

PS.

Последний допрос обвиняемой Эвы Хоук по делу «Ястреб»:

— Здравствуй, Эва. Я Кол…

— Можешь не утруждаться, Колман. Я знаю кто ты. До недавнего времени твое досье находилось под пристальным вниманием крупнейших разведок мира.

— Находилось?

— Да, я считаю, что твоя значимость сильно преувеличена, и поэтому мне пришлось вмешаться.

— Как именно?

— Мы будем говорить о тебе? Не поверишь, но после стольких допросов, мне стало чертовски неинтересно разговаривать с людьми. Я и раньше-то их особо не любила.

— Я верю, но не могу сказать, что сочувствую тебе, Эва.

— И не надо. Сочувствие и сожаление — понятия, давно потерявшие для меня всякий смысл.

— Значит, ты не о чем не сожалеешь?

— Нет… Хотя… наверное, сожалею.

— О чем же?

— Ни Алисия аль-Мактум, ни её муж ни разу не спросили у меня, как я пронесла на территорию резиденции пистолет. Даже не поинтересовались, откуда он у меня. Вывод был очевиден, они знали ответ.

— Первый тайник нашла Алисия, второй, где хранился пистолет — экспертная группа.

— Я сожалею, что не задумалась об этом, когда еще был шанс сбросить эту лживую дрянь с обрыва.

— Именно так ты избавилась от тела своей дочери?

— Я вернула Молли тому, кто мне её даровал… Что с электричеством, Колман?

— Сбой защитной системы.

— Надолго?

— У тебя три минуты, чтобы объяснить причину твоего послания.

— Послушный мальчик, Колман Мердер. Кто бы мог подумать.

— Не льсти себе, Эва, и не трать время в пустую. Это банальное любопытство.

— Тебя бесит, что я обошла тебя, да, малыш? Обошла вас всех.

— Смелое утверждение для женщины, закованной в наручники. Прибереги свою уверенность на день казни. Я обязательно поприсутствую.

— Какая честь, Колман. Но боюсь, что придется лишить тебя этого зрелищного удовольствия.

— Надеешься на помилование?

— Нет, даже не рассчитываю. Я не доживу до следующего утра, милый.

— Запасной план?

— Да.

— И какой же?

— Ты, малыш. Ты мне поможешь.

— Осталось две минуты. Потратишь их на бредовые фантазии?

— Король в курсе, что ты нестабильный психопат?

— Мое расстройство несколько иного вида, Эва. Ответ на твой вопрос — да. Амирану известен точный диагноз, он был рядом, когда мой психиатр его озвучил.

— Он останется рядом, если узнает о твоей маленькой шестнадцатилетней тайне, за которой ты круглосуточно подглядываешь через крошечную микрокамеру в её спальне? А о вашей забавной переписке, в невинность которой верит только сама наивная малышка?

— Я не понимаю, о чем ты, Эва.

— Ну не надо, Колман. Мы с тобой игроки на одном поле. Пока ты воровал мои базы данных, я кое-что забрала у тебя. Кстати, об этом ты тоже не сообщил своему королю? Не отвечай. Ты же не идиот, чтобы оставить себя без подстраховки. И это верное решение, Мердер.

— У тебя двадцать секунд, Эва.

— Благосклонность короля ­— нестабильный резерв. Сегодня она есть, а завтра — ты в камере смертника.

— Что ты хочешь?

— Свою пулю. Ту, что ты получил вместе с посланием. Отдашь её мне, и я заберу твои секреты с собой.

— Я избавился от нее, как только получил.

— Какой милый врунишка. Малыш, ты слишком осторожен, чтобы допустить подобную глупость.

— Десять секунд.

— Ты проверил содержимое пули, не так ли? Сможешь представить мои последние минуты?

— Пять, Эва.

— Спасибо, Колман. Было приятно иметь с тобой дело.

— Удачного полета, Ястреб.»

Следующим утром обвиняемая в серии убийств, террористических актов и киберпреступлений — сорокатрёхлетняя Эва Хоук была обнаружена мертвой без признаков насильственной смерти в камере досудебного пребывания. Проведенная экспертиза по случаю внезапной гибели заключенной выявила в крови и дыхательных органах следы токсического вещества, которое привело к параличу легких и остановке сердца. Так же судмедэкспертами в желудочно-кишечном тракте Эвы Хоук был обнаружен инородный металлический предмет. Следствие пришло к заключению, что именно он использовался для хранения яда.

По данному факту было проведена следственная проверка с целью выявления причастных к передаче ядовитого вещества погибшей Эве Хоук, которая к настоящему времени не дала положительного результата.

Конец